Повреждения на спине и груди благодаря выносливости за эти шесть дней уже почти зажили, так что открытие ран мне не грозило, но я всё равно ощутил дикую боль во всём теле, а левое плечо, мало того что уже скоро сто процентов превратится в сплошную гематому, так ещё и, отвратительно щёлкнув, вышло из сустава. Уточнение в описании печати: «плотность тканей не меняется» — было не просто так. Однако это сработало. Два щита, между которыми я метил, отлетели в стороны как от взрыва гранаты, а стоящие за ними воины попадали на землю, ошеломлённые.
На пути у меня встал барон, самоотверженно закрывший дочь своим телом, но я просто смёл его с пути, как пушинку. Тяжесть действовала, условно, по принципу сообщающихся сосудов, то есть ауру в печать и из неё можно было свободно перекачивать, и я уже вывел бо́льшую часть энергии, параллельно активируя Волчью хватку на правой руке. Ещё через мгновение мои пальцы сомкнулись на горле блондинки.
— Никому не двигаться, иначе она сдохнет! — рявкнул я, на полную подрубая жажду крови и как можно более угрожающим взглядом осматриваясь по сторонам. Где–то вдалеке руку к лицу приложил окружаемый солдатами Раэль, Илика стояла в стороне с приоткрытым от шока ротиком, в руке подёргивалась мелкая предательница, суча ножками по земле и пытаясь вдохнуть.
— Что?.. — барон, поднявшись на дрожащие ноги, посмотрел на меня со смесью мольбы и страха. — Что вам нужно? Зачем вы похитили мою дочь? Если вы хотите денег — я дам вам денег, только не убивайте её!
— Прямо сейчас я её похитил, потому что в противном случае нам пришлось бы сражаться со всей вашей гвардией, — несмотря на то, что гадину в своей руке мне хотелось казнить минимум пятью разными способами, к её отцу у меня не было никаких претензий, а сам он сразу показался мне хорошим, миролюбивым и честным человеком. Так что, сделав над собой усилие, я не стал сразу переходить на угрозы и ругань, решив для начала попытаться объясниться. — А по поводу того, что она вам напиздела — это полная чушь. Мы встретили её и её телохранительницу в лесу, на них напали какие–то подонки. Мы их убили и согласились довести девушек досюда. Ради вознаграждения, да, но мы его точно заслуживаем. Если вы спросите Илику — она подтвердит каждое моё слово.
Барон повернулся к воительнице.
— Илика, это правда?
— Ваша милость, во всём этом моя вина! — девушка, пройдя внутрь расступившегося оцепления, опустилась перед бароном на одно колено. — Я не сумела вразумить миледи и отговорить её от побега из дома Ларнат, так что мне не оставалось ничего иного, кроме как сопровождать её на пути в Далессию. Но моих сил оказалось недостаточно, и на нас напали четверо незнакомцев, определённо имевших самые гнусные намерения. И если бы не этот человек и его друг, стоящий вон там, мы обе, сейчас, возможно, оказались бы в ужасном положении. Также верны и другие его слова, мы, правда, попросили их стать нашими защитниками. Возможно, миледи просто запуталась и неправильно восприняла недостаточно уважительное по отношению к ней поведение, но я не смела просить большего у наших спасителей. Прошу, не рубите с горяча. Эти люди, может быть, не сведущи в этикете и манерах, но они совершенно точно не желают никому из нас зла.
Я, если честно, от такой речи знатно прифигел. Не мог и представить, что Илика, хрюкающая от смеха, смачно поглощавшая кроличьи ножки так, что сок тёк по подбородку и по ночам выдававшая такие стоны, что даже мне иногда становилось неловко, способна на такой спич. Я, конечно, тоже не из подворотни вылез и умел разговаривать вежливо, но такого бы точно не осилил. Вот что значит работа у аристократа.
А между тем мелкая гадина продолжала закапывать себя всё глубже и глубже. Схватившись за мою руку и чуть–чуть подтянувшись, чтобы в лёгкие зашло побольше воздуха, она, хрипя, выдала очередной перл, из–за которого я оказался на грани того, чтобы сжать пальцы и забрызгать лицо барона ошмётками её трахеи.
— Папа… не слушай… её!.. Она… его шлюха!..
Нет, вот серьёзно, на кой хрен позволять такой мрази жить? Илика за неё жизнью рисковала, наверняка, не один раз, и вместо благодарности девка при первом же слове против фактически приговор воительнице выдала, да ещё и шлюхой назвала. Шлюхой! Мою женщину! Единственным, что меня сдержало от убийства, стали слова Автора. Но вспыхнувшая внутри меня ярость от этого стала только сильнее, и неожиданно я ощутил, как рука, которой я сжимал горло сучки, в буквальном смысле начала нагреваться.
— Что за… — в первую секунду я сам не понял, что и, тем более, как произошло, и от удивления чуть не разжал пальцы, но вовремя спохватился, и заложница осталась на своём месте.
Вот только дрыгаться она начала куда сильнее.
— Горячо! — на этот раз её вопль, похоже, был совершенно искренним и невероятно жалобным. — Больно! Пожалуйста! Пожалуйста, хватит!
— ПРАВДУ ГОВОРИ, ДРЯНЬ! — и снова, к своему удивлению, я услышал в собственном голосе неестественные, глубокие рычащие нотки.
— Хорошо! — я был уверен на сто процентов, что моя рука не была прямо очень горячей, совершено точно недостаточно, чтобы причинить боль даже обычному человеку. Но, тем не менее, блондинка извивалась как уж на сковородке, вопя как резанная, из–за чего было почти невозможно понять, что она говорит. — Пожалуйста! Я скажу, я скажу! Папа, я наврала! Он смотрел на меня с презрением, как на мусор, а второй вообще полуэльф! Я не могла позволить им просто уйти, тем более, с наградой! Пожалуйста, прекратите! Я сейчас умру–у–у!..
Она задёргалась ещё сильнее, и из её рта мне на руку выплеснулась мощная порция рвоты. Я разжал пальцы банально из брезгливости, и она упала на землю, забившись в самых настоящих конвульсиях, ещё за пару приёмов выблевав остатки сегодняшнего завтрака. М-да… на этот раз блондиночка точно ничего не симулировала.
— Что ты с ней сделал?! — в голосе барона, подскочившего и склонившегося над дочкой, впервые послышался гнев. — Стража, убить их!
А ведь всё так неплохо шло! Выхватив правой рукой меч, я уже собирался прыжком выскочить из окружения бронированных воинов и вместе с Раэлем дать дёру, но тут произошло то, что спутало планы вообще всем.
Со стороны города раздался оглушительный взрыв, и через ворота пронёсся мощный порыв ветра, посшибав с ног большинство людей, выстроившихся в очередь перед воротами в город и остановившихся, чтобы понаблюдать за развернувшейся драмой. Только воины, включая меня, Раэля, Илику и тот самый десяток бронированной охраны барона, имевшие достаточно высокие статы, смогли устоять на ногах, но нам всем уже стало совершенно не до личных разборок.
В небе над городом, под всеобщие вопли ужаса, показалась огромная, это было понятно даже отсюда, с размахом крыльев метров в тридцать, тварь, отдалённо напоминавшая птеродактиля, но с примесью трудов незабвенного Дзюдзи Ито… боже, как я срался с этой манги… Издав отвратительный, словно скрежет тысячи гвоздей по стеклу, клич, тварь резко спикировала на дома и в нижней точке мощно взмахнула крыльями, породив точно такой же взрыв и посшибав с ног тех, кто имел глупость попытаться встать.
— Волна искажённых! — барон, как–то резко изменившись, будто став выше и внушительнее, повернулся к своим стражникам. — Уровень угрозы максимальный. Ты! — он ткнул в грудь одного воина, — отнесёшь мою дочь в поместье, — ты! — ещё один тычок, — в мэрию, доспех снять, связист. Ты! На базу стражей. Все остальные по стандартной схеме. Ты! — он повернулся ко мне, и я ощутил подсознательное желание козырнуть ему, как в армии. — Ранг?
— Альфа.
— Хорошо. Если поможете в этой волне, я забуду обо всём и выдам причитающуюся награду. Если не хочешь — валите к чертям из города, пока я не передумал.
Я покосился на успевшего подбежать Раэля. Тот только пожал плечами, мол, решай сам. Честно говоря, я находился в некотором шоке, слишком быстро сменяли друг друга обстоятельства. Но одно было понятно: хотя происходящее и было похоже на полный пиздец, это был как раз тот тип пиздеца, который двигал вперёд глобальный сюжет. Я мог бы убежать, и, думаю, Автор нашёл бы, чем меня занять. Но в этом случае я точно лишусь Илики, так как, даже если она потеряла доверие блондинки, она не бросит барона. А также, возможно, я потеряю пока неизвестную возможность, не просто ведь так он сказал о небесполезности блондинки. К тому же это была отличная возможность поднять статов на рискованной ситуации.
— Мы поможем.
— Тогда поспешите за последним убежавшим, вам на базу стражей. Скажите капитану, что от меня, он объяснит, что делать.
— Милорд! — Илика встряла в разговор, — позвольте отправиться с ними!
— Позволяю. Всё, вперёд!
Больше на нас даже не взглянув, барон в сопровождении пары воинов, остальные разбежались кто куда, явно отлично понимая свои задачи.
— Ну что, — схватив здоровой рукой вывихнутую, я сжал зубы и, понадеявшись на всемогущий авось, дёрнул вниз со всей силы. Со щелчком, отдавшимся во всём теле, сустав встал на место, и я вытащил из ножен второй клинок. — Покромсаем немного монстров?
Глава 17. Александр Иванов. Явление Христа народу. Холст, масло.
Пока мы спешили за солдатом, оббегая спешащие куда–то, видимо, в убежище, толпы людей, появилось несколько минут на подумать, и я так, словно видел впервые, пристально всмотрелся в свою правую руку. Когда я отпустил блондинку, стала видна её шея, и я был на сто процентов уверен, что на её коже не было никаких следов ожогов. Но почему тогда она так мучилась, что, в конце концов, аж в обморок упала? Нет, я понимал, конечно, что причиной было Пламя Инферно, но как это работало? Вызвал и быстро перечитал описание печати…
Вот оно. «Пожирающий душу огонь преисподней». Если мои аура и тело постепенно приобретали свойства Пламени Инферно, то, получается, жар, что скопился в моей руке, жёг не тело девки, а её душу. Ну, или, возможно, разум, раз уж тут интеллект и прочее относились к духовному аспекту. А ещё стал более понятен тот мой странный рык. Огонь ада уничтожал душу и подпитывал тело, чтобы превратить человека в демона. Поначалу я подумал, что это просто красивая деталь описания. Но, похоже, изменения в моём теле из–за Пламени Инферно буквально постепенно превращали меня в демона, или, по крайней мере, придавали моему телу какой–то демонический атрибут. Но, к счастью, моему разуму ничто не угрожало, я уже прошёл «испытание» благодаря Сыну апокалипсиса, и теперь оставалось только пожинать плоды.