Поэтому повествование делится на три основные линии: эксперименты в области кинематографа, авиаиспытания и юдоль печали, состоящая из романтических разочарований и хаоса праздника, который, несмотря на активное сопротивление Хьюза, всегда был рядом, лишь подчеркивая его чужеродность. Скорсезе с нескрываемым удовольствием снимает массовые сцены, во многом повторяющие знаменитое интро «Нью-Йорк, Нью-Йорк», чуть более сдержан в режиссировании полетов и деловит и даже ироничен в воссоздании любовных эпизодов. Именно по его воле Кейт Бланшетт местами доводит образ Хепберн до откровенной карикатуры, забывая про комизм лишь при встрече со Спенсером Трейси.
«Авиатор» стал двадцатым фильмом в карьере Скорсезе и десятым на историческую тему. Это вторая коллаборация Марти и Лео из шести, что состоялись к 2024 году, лишь «Отступники» в какой-то мере затрагивают современность, хотя большая часть и этого фильма – ретроспекция в девяностые. Очевидно, что с возрастом Скорсезе перестал чувствовать связь с постоянно омолаживающейся повесткой, как это было в семидесятые-восьмидесятые, и погрузился в осмысление прошлого. Вполне возможно, что именно по этой причине возникло его долгоиграющее и крайне плодотворное сотрудничество с Леонардо ДиКаприо, который больше не выступал в отличие от Роберта Де Ниро альтер эго мастера на экране. Столь важные для Скорсезе темы – конфликта американского образа жизни и католического воспитания, характерного для этнических итальянцев, концепт вины и непрекращающаяся борьба с личным безумием, спровоцированным противопоставлением себя миру – в конце девяностых годов отошли на второй план. Однако именно в «Авиаторе» и отчасти, чуть позже, в «Острове проклятых» сомнение в собственном разуме, дезертирующем с экзистенциального фронта, снова стало главной темой с явным автобиографическим отпечатком.
Критики восприняли «Авиатор» как лучшее творение Скорсезе со времен «Славных парней» и сравнивали фильм в своих рецензиях с ранними шедеврами режиссера – «Таксистом» и «Бешеным быком». Картина вышла в прокат в декабре 2004-го и показала прекрасные результаты, собрав около 214 миллионов долларов при бюджете в 110 миллионов. На «Оскаре» «Авиатор» получил 11 номинаций, увы, Скорсезе и ДиКаприо опять остались без наград, Киноакадемия премировала Кейт Бланшетт в категории «Лучшая женская роль второго плана», Тельму Скунмейкер за монтаж, Робби Ричардсона за операторскую работу, а также Данте Феретти как художника-постановщика и Сэнди Пауэлл как художника по костюмам.
В этот же момент в прокат попал и первый продюсерский опыт Леонардо, учредившего собственную компанию Appian Way, – «Убить президента. Покушение на Ричарда Никсона» с Шоном Пенном и Наоми Уоттс, рассказывающий историю Сэмюэля Джозефа Бика, захватившего в 1974 году в аэропорту Балтимора самолет Delta Airlines с целью направить его на Белый дом и уничтожить Ричарда Никсона. Картина получила благосклонные отзывы в прессе, но, конечно же, не смогла составить конкуренцию в прокате «Авиатору».
Правозащитник
«Кровавый алмаз»
«Совокупность лжи»
В фильмографии Леонардо ДиКаприо не так много картин с отчетливым политическим месседжем. В Голливуде с момента основания бытует поговорка: «Хочешь передать послание, вызови курьера Western Union». Долгие годы кинематограф, по мнению студийных боссов, не должен был становиться площадкой для дискуссий. А Квентин Тарантино, например, и по сей день считает, что выражать политические взгляды уместнее стоя на демонстрации, нежели сидя в режиссерском кресле. Хотя автор «Джанго», изрекая подобные максимы, конечно же, кокетничает. Ну и потом, не всегда кино становится политическим, потому что высказывается на сугубо политические темы. Политической может быть сама манера повествования или визуальная стилистика. Является ли «На последнем дыхании» Жана-Люка Годара политической картиной? Безусловно, причем не в меньшей степени, чем его же «Карабинеры».
Сегодня кино не мыслит себя вне политики – гендерной, расовой, экономической. Но в середине нулевых, то есть за десять лет до т. н. «дела Вайнштейна», спровоцировавшего настоящую революцию не только в индустрии, но и в целом мире, в совершенно разных профессиональных областях, Голливуд продолжал следовать стратегии невмешательства, в американских ВС, например, получившей меткое название «don’t ask, don’t tell». Не буди политическое лихо, пока оно тихо сидит в кабинетах высокопоставленных начальников, единственных, кто точно знает, сколько несправедливости ежедневно творится на планете.
Не сказать, чтобы ДиКаприо и сам по себе – вне сложившегося в Голливуде негласного консенсуса – стремился обозначить свою идеологическую позицию. До «Титаника» он был слишком молод, а став действительно большой звездой, испытал такой гнет внимания, что на несколько лет вынужденно залег на дно. Однако ближе к концу нулевых даже он, отчасти взяв пример со старшего товарища Джорджа Клуни (чья организация Clooney Foundation for Justice в России с лета 2024-го признана нежелательной), почувствовал, что пришло время решать, с кем он и против кого. Конечно, в США в творческой среде, за редкими исключениями в виде Рональда Рейгана и Клинта Иствуда, исторически принято поддерживать демократическую партию. Это очевидный выбор – за все хорошее, против всего плохого. Инициативы Леонардо в рамках борьбы по охране окружающей среды, к которой он подключился после съемок «Пляжа», маркировали актера как левого. А если присмотреться к его интервью, полным восторга в адрес «Таксиста», картины абсолютно либертарианской по духу, но умалчивающим о знаковых для традиции американского политического кинематографа «Разговоре» Копполы или «Трех днях Кондора» Поллака, становится понятно, что Леонардо, правда, страшно далек от любых идеологий и этике чаще всего предпочитает эстетику.
Однако в 2007-м актер публично поддержал кандидатуру Барака Обамы, заявив, что действия власти за последние восемь лет страшно его разочаровали, а результаты социологических опросов показывают, что он в своих чувствах не одинок. Два президентских срока Джорджа Буша Мл., развязавшего очередную войну и, в общем, проигнорировавшего вызовы времени, что привело к биржевому краху 2008-го, заставили даже избегавшего политических жестов ДиКаприо наконец-то выйти из тени своих персонажей и, взяв микрофон, озвучить, какими принципами он руководствуется за кадром.
За два года до этого выступления ДиКаприо снялся в картине «Кровавый алмаз» Эдварда Цвика, режиссера таких хитов, как «Легенды осени» и «Последний Самурай», а также продюсера «Влюбленного Шекспира». Цвик, находясь на контракте у Warner Brothers, получил на руки уже давно пылившийся на полке сценарий под названием «Окаванго», представлявший из себя нечто среднее между легендарной франшизой «Индиана Джонс» и чуть менее сказочным и социально ответственным фильмом Клинта Иствуда «Белый охотник, черное сердце». По сюжету американский наемник отправлялся в Африку, чтобы заработать на торговле алмазами, но даже в разгар увлекательных приключений не забывал обращать внимание на несчастье коренных народов.
Цвик решил перенести действие, разворачивавшееся, словно на фоне фотообоев, в декорациях абстрактного сафари, в Сьерра-Леоне, где в 2002-м закончилась кровопролитная гражданская война. В процессе подготовки ему стало абсолютно ясно, что роль международных алмазных компаний в бесконечно раздирающих Африканский континент войнах трудно переоценить. Покупая по дешевке у бандитских формирований неограненные алмазы, они спонсируют конфликты, что ежегодно приводят к гибели тысяч людей. Важным источником информации об особенностях алмазного трафика для Цвика стала бывшая журналистка Times Мередит Ожилви-Томпсон, десятилетиями она освещала эту постыдную для цивилизованного общества тему в прессе. Удивительным образом Ожилви-Томпсон состояла замужем за одним из членов семьи De Beers, крупнейшего игрока на рынке драгоценных камней.
Цвик также познакомился с Сориусом Самуа, репортером из Фритауна, которому удалось запечатлеть втайне на видео сцены расправы повстанцев над мирным населением. С этими пленками он добрался до Лондона и предложил их BBC, но телеканал счел материал не соответствующим западным журналистским стандартам. Тогда Самуа вернулся на родину и повторил свой опыт, на этот раз сняв еще более шокирующие документальные кадры. В итоге фильм Сориуса привлек внимание CNN, а затем был премирован BAFTA, Emmy и Peabody. Сориус стал на «Кровавом алмазе» официальным консультантом.
ДиКаприо пришел на картину самым последним. Когда стало ясно, что из второсортного приключенческого боевика Цвик хочет сделать крупнобюджетное политическое кино, Warner решил подстраховаться и подключить к проекту по-настоящему большую звезду. Местом съемок Цвик выбрал Мозамбик, страну не многим безопаснее Сьерра-Леоне (через десять лет, в 2017-м, гражданская война уже вспыхнет в восточной провинции Мозамбика), главной проблемой которой помимо нищеты на тот момент являлась эпидемия СПИДа.
Герой ДиКаприо Дэнни Арчер – выходец из ЮАР, то есть местный, для него происходящее вокруг – привычная часть жизни, а не колониальный ад, из которого хочется как можно скорее сбежать обратно в цивилизацию. Как мы узнаем из его разговора по душам с Мэдди Боуэн (Дженнифер Коннелли), американской журналисткой, приехавшей делать репортаж об ужасах войны, родители Дэнни были убиты по причине расовой ненависти, а он совсем юнцом попал в армию, мало чем отличающуюся своими порядками от террористов. Теперь Дэнни воюет за свое безбедное будущее, надзирая за контрабандистами и надеясь однажды отхватить редкую добычу, реализовав которую на черном рынке он сможет наконец купить себе кусок выжженной солнцем и пропитавшейся кровью земли, построить дом, жить, как и полагается человеку в нормальном мире.
ДиКаприо, следуя давней привычке, полностью погрузился контекст, нанял специалистов, научивших его имитировать южноафриканский акцент, провел в барах Мозамбика почти месяц с подобными Дэнни Арчеру персонажами – ночи напролет выпивая «Егермейстер» и сквернословя. Его партнером стал довольно известный актер бенинского происхождения Джимон Хонсу, уже принявший участие в «Гладиаторе» и «Амистаде», начинавший свою карьеру между двумя мирами – высокой моды в Париже и крайней бедности в Порто-Ново.