После своего космического полета Герман Степанович вместе с Юрием Алексеевичем и другими своими товарищами побывал у строителей корабля «Восток-2». Принимал их весь коллектив во главе с Сергеем Павловичем. Титов высоко отозвался о корабле и в заключение сказал:
— Я знаю, как велик труд ученых в осуществлении этого полета, как велик ваш труд, дорогие товарищи! Разрешите передать вам в подарок бортжурнал корабля «Восток-2», который я вел во время полета.
Сергей Павлович принял журнал в белом переплете с гербом Советского Союза на обложке. Они обменялись рукопожатиями, крепко обнялись.
После митинга Сергей Павлович беседовал с космонавтами. Он вспомнил слова К. Э. Циолковского о космических полетах и еще раз подчеркнул, как они актуальны сегодня. Вспомнил ГИРД, где начиналась практическая разработка ракет на жидком топливе. На вопрос, полетят ли женщины в космос, он дал положительный ответ. Что касается будущих полетов, то тут Сергей Павлович сказал, что они будут сложнее, потребуют новых знаний от космонавтов. В будущем космонавты должны быть не только летчиками, но одновременно и учеными, и инженерами. Его слова звучали призывно:
— Надо готовиться к новым полетам. Придет время, и космические корабли полетят к Луне и другим планетам солнечной системы.
Встреча в космосе
Как и полету Г. С. Титова, предстоящему рейсу в космос сразу двух кораблей предшествовало обсуждение этого замысла с космонавтами. Сергей Павлович и в этом случае остался верен своему правилу, которое он сформулировал так:
— За многие годы совместной работы у нас на предприятии сложилось святое правило: каждый имеет право и даже обязан, невзирая на чины, ранги и звания авторов обсуждаемых предложений, выражать свое отношение к проекту. Критикуй, не соглашайся, предлагай другие решения; оставайся при особом мнении — ты можешь быть уверен, что никто не посмеет упрекнуть тебя за это. Единственное обязательное условие состоит в том, чтобы не скрывать своих взглядов от товарищей, с которыми вместе трудишься над общим делом. Открыто отстаивай то, в чем убежден, то, что принял для себя. Если же твои убеждения изменяются, четко скажи об этом, объясни, как и почему это произошло, и твердо стой на новой позиции. Споря с инакомыслящими, мы неоднократно проверяем себя, находим лучшие решения, совершенствуем проекты. Мы высоко ценим честных оппонентов, благодарны им и гостеприимно открываем перед ними двери. Но мы сторонимся людей, у которых сегодня одни взгляды, завтра — другие, а поступки и дела не согласуются ни с какими заверениями.
Были скептики и в отношении предложенного Королевым многосуточного полета двух «Востоков». Одни считали его преждевременным, другие сомневались в надежности систем обеспечения жизнедеятельности экипажа, третьи ссылались на признаки вегетативных сдвигов, наблюдавшихся в полете у Германа Титова. Присутствовавший на этом обсуждении командир группы космонавтов Е. А. Карпов вспоминает, что Королев, слушая эти высказывания, неторопливо шагал вдоль стены, больше обычного сутулясь и наклонив голову. По его осанке и походке стало заметно, что он уже не молод и не слишком здоров. Но буквально мгновением позже Сергей Павлович овладел собой, внешне преобразился, глаза задорно заблестели. И он твердо сказал:
— Постараюсь воспользоваться всеми этими предупреждениями и присоединяюсь к ним, но лишь в том смысле, что в нашем деле необходима чрезвычайная осторожность. Но ведь наши предложения появились не вдруг. За ними огромная работа, проведенная лучшими специалистами — и инженерами, и медиками, и испытателями. И хотелось бы знать о замысле полета мнение космонавтов.
С. П. Королев беседуем с космонавтами.
Поднялся Андриан Николаев:
— Много говорить не люблю и не буду. Могу заявить, что задание, если именно мне доверят участвовать в предложенном полете, постараюсь полностью выполнить. Уже сейчас подготовлен неплохо.
За ним встал П. Р. Попович:
— Мое искреннее отношение к предложенному проекту — однозначное: полет очень интересный и нужный. Что же касается подготовленности к нему космонавтов, то я убежден, что каждый из нас вполне подготовлен к выполнению трех- и даже четырехсуточной работы в космосе.
Королев был доволен:
— Ничего иного от космонавтов я и не рассчитывал услышать.
И вот сейчас, через год после полета Титова, Сергей Павлович вместе с другими товарищами провожал в полет Андриана Николаева на «Востоке-3».
Шестого августа на космодроме, в домике, где жили космонавты, решено было отметить годовщину со дня старта «Востока-2». Время шло к вечеру, занятия кончились, спал невыносимый дневной жар. Герман Титов о чем-то загадочно пошептался с Гагариным, и тот утвердительно кивнул головой.
Андриян Николаев и Павел Попович вспоминают: «Мы горячо поддержали предложение Германа, и каждый, получив задание, поспешил его выполнить. Самым трудным было найти цветы. Пришлось их выпрашивать у хозяев небольших домиков, возле которых были цветники. Вскоре наша комната приняла праздничный вид.
— Придет? — нетерпеливо спрашивали Германа товарищи.
— Обещал. Как освободится.
И вот дверь тихо отворилась, и на пороге — Сергей Павлович с выражением усталости на лице, вызванным стартовой горячкой.
Ребята дружно поприветствовали его, пригласили за стол, где единственным украшением были цветы, делавшие стол нарядным и праздничным. Первым говорил Герман. О том, как он год назад стартовал на „Востоке-2“. С успехом того полета от души поздравил Сергея Павловича, сказал, что и новый шаг будет триумфальным.
С лица Сергея Павловича медленно сходила усталость, разглаживались морщинки, веселел взгляд. Он смотрел то на цветы, украшавшие стол, то на космонавтов. Наконец разговорился.
— Спасибо вам, друзья. Молодцы, что собрались. Такое забыть нельзя.
И рассказал, что значит для него каждый пуск, как он волнуется и переживает. И как помогает вот такое дружеское внимание.
Необычное торжество было кратким. Но за эти минуты протянулись невидимые нити душевной близости между людьми, готовившими новый шаг в неизвестность.
Утром 11 августа солнце залило степь ярким золотом, заиграло лучами на металле ракеты, подъемника и устремленного ввысь корабля. „Восток-3“ подан», — шутят на старте.
Но шутки даже не трогают уголков губ провожающих. На лицах отражена вся значительность переживаемого момента. Рядом с Николаевым, затянутым в скафандр, Сергей Павлович, другие члены Государственной комиссии, конструкторы систем.
Московское время 11 часов 30 минут. Подъем! Плавно и медленно ракета идет вверх. Андриян сообщает: «Все идет нормально». В голосе — невозмутимость. Недаром, когда Королева спросили, какие качества он больше всего ценит в Николаеве, Сергей Павлович ответил: «Спокойствие и надежность».
Когда корреспонденты поинтересовались целями запуска «Востока-3», Сергей Павлович пояснил:
— Они обширны и многообразны. Основная задача — продолжить изучение влияния невесомости на организм человека в длительном полете. Те данные, что мы получили, чрезвычайно важны для науки, так как новый космонавт — это новая человеческая индивидуальность, и, естественно, каждый новый полет обогащает нас экспериментальным фактическим материалом для дальнейшего совершенствования космических кораблей.
Вторая задача — выполнение человеком определенного объема научных наблюдений в условиях космического полета. С этой целью «Восток-3» оснащен необходимыми приборами. И, наконец, третья задача — еще раз изучить действие всех систем корабля в полете, чтобы полученными данными воспользоваться при конструировании новых кораблей.
Но в первой беседе с корреспондентами Сергей Павлович сказал не все. Вслед за Андрияном взял курс на орбиту Павел Попович. Он взлетел с Земли 12 августа в 11 часов 02 минуты на корабле «Восток-4». Так начался первый в мире групповой полет советских космонавтов.
В представлении Сергея Павловича полет А. Николаева и П. Поповича был знаменателен уже тем, что ракетно-космическая система сработала отлично: различие в наклонении орбит кораблей составило лишь несколько минут дуги, а в расстоянии от поверхности Земли — всего несколько километров, т. е. меньше одной двухтысячной доли радиуса орбиты. Корабли в момент вывода оказались на расстоянии 6,5 километра друг от друга. Так впервые в мире было осуществлено сближение кораблей в космосе.
Суточный полет Титова показал, что невесомость действует на вестибулярный аппарат космонавта. Медики на основе данных полета разработали методы тренировки вестибулярного аппарата. О том, как шли эти тренировки, Попович говорит: «Члены комиссии, которые проверяли нашу с А. Г. Николаевым готовность к полету, глядя на нас, чувствовали себя неважно, а мы — хоть бы что!»
Встреча с теми, кто готовит космический полеты.
После полета стало ясно: человек может длительное время находиться на орбите. Вестибулярные аппараты обоих космонавтов оказались как бы задемпфированы, космонавты не испытали никаких неприятных ощущений. Значит, делал вывод Королев, тренировки на Земле были эффективными.
Был и еще один результат, который не мог не радовать Королева. Это — успешная связь между двумя космонавтами. Для связи использовали очень короткие волны, на которых на Земле можно слышать друг друга лишь в пределах прямой видимости. В космосе же оказалось возможным держать связь до расстояний, бóльших 10 тысяч километров. Такая связь кладет конец чувству одиночества, которое может испытывать космонавт в бескрайнем черном океане.
Изображение космонавтов впервые транслировалось по советской сети телевидения и через «Интервидение» передавалось в страны Европы. Возникло космовидение — наблюдение за космонавтами, находящимися в космических кораблях, на экранах широковещательных телевизоров.
1962 год по числу поездок С. П. Королева уступает 1961-му. Но зато прибавилось совсем иное, непредвиденное и неприятное — пребывание в больнице почти в течение месяца.