Килиан
Дожидаться ночи не пришлось. К вечеру я валился с ног, жутко хотелось спать — и не выдержал, уснул до отбоя. Снилась мне, конечно, Айлин: то в образе Бетти, то как леди ди Бофорт. Мы безумно целовались, и вот в какой-то момент она схватила меня за шею и начала душить. Тут-то я и проснулся, поняв сразу, что душат меня в реальности.
Амос пустыми глазами смотрел на меня, а его ручищи сжимали моё горло. Ужасное чувство, когда невозможно вдохнуть, как ни пытаешься. Кряхтя, я хватался за плечи бугая, пытаясь его оттолкнуть, но он стоял как каменная скала, которую не подвинешь. В памяти всплыли боевые приёмы, я задёргал плечами, усложняя работу Амосу, дотянулся до его глаз и с силой надавил на них большими пальцами. Душитель ослабил хватку, чем я и воспользовался, врезав ему ногой в живот. Он отлетел к дверям, тряхнул головой, зарычав, словно зверь, и снова бросился вперёд, но я уже успел подскочить с матраса. Амос хоть и здоровяк, но совершенно неуклюжий, что было мне на руку.
— Помогите! Убивают! — заорал я изо всех сил, надеясь, что надзиратель вмешается, но тщетно. Он, конечно, в курсе, для чего посадили Амоса со мной в одну камеру.
Сосед снова атаковал меня, бездумно кидаясь и махая руками. Я же успевал уворачиваться от его ударов, а вот он не смог и пропустил мой хук справа прямо в печень. Амос только пошатнулся — вот же крепкий мужик.
Всё же амбал был профаном в профессиональном боксе, в отличие от меня, и получал удар за ударом. А я успевал подныривать и уворачиваться от его ручищ.
— Амос, остынь! — пытался я образумить противника, но тот совершенно не слышал меня.
Драку осложняла маленькая камера. Уворачиваясь, я пару раз налетал то на шконку, то на стену. И вот Амос загнал меня к столу между лавками. Он снова бросился на меня, зарычав. Я ухватился руками за стол и, когда амбал приблизился, врезал ногами ему со всей силы в живот. Тот рухнул, ударившись о железную дверь, и застонал.
— Хватит, Амос! — не терял я надежды достучаться до сознания убийцы, но он поднялся и с дикими глазами набросился на меня.
Теперь жалеть его точно не буду, моя жизнь дороже. Я поднырнул, ухватившись за торс соперника и придав инерции его огромному телу. Амос врезался в стол, и я силой ударил его лицом о столешницу, разбив нос. Брызнула кровь, и мужик завыл, как дикий медведь.
Тут наконец-то заскрежетал засов и открылась дверь.
— Ди Бёрнхард! Ты ополоумел? — надзиратель набросился на меня, скрутив руки, и прижал лицом к стене. Но теперь я не имел права сопротивляться и подчинился.
— Он хотел убить меня, — процедил я, понимая, что тому всё равно. — Я защищался.
— Ты чуть не убил сокамерника! — орал на меня надзиратель. — За это сядешь в карцер! Понял?
— Уж лучше в карцере, чем с ним, — сдавленно проговорил я, так как тюремщик сильнее прижал меня к стене. Меня вывели из камеры и потащили по полутёмному коридору.
В другом крыле было намного холоднее. Только когда меня втолкнули в маленькую камеру, я понял, что стены и пол внутри карцера покрыты специальным магическим камнем, который используют в холодильных камерах.
— Посиди тут пару суток и подумай о своём поведении, ди Бёрнхард! — со злостью процедил надзиратель.
— Шконку отстегните от стены, — я увидел, что лежанка поднята и прикована к стене замком.
— Не положено, отбоя ещё не было, — хмыкнул тюремщик и закрыл за мной дверь.
Я огляделся: клетушка два с половиной метра на полтора, в углу отхожее место, один светильник под потолком еле освещает карцер, а бойница без стекла пропускает свежий воздух с улицы. Прошёлся по камере — температура ниже обычной, где-то градусов шестнадцать, прохладно. Ни лечь, ни присесть. Зато я тут один, целый и почти невредимый. Сел прямо на пол, навалившись спиной на поднятую шконку. Она была деревянной, и от неё не шёл холод, как от стен и пола.
Когда объявили отбой, ко мне так никто не пришёл и не отстегнул лежанку от стены. Я заснул прямо так, сидя на полу, ощущая, как холод подбирается ко мне все сильнее. А ведь я даже магией своей не смогу воспользоваться, чтобы согреться. Вот же гадство!
Спал я ужасно. Проснулся посреди ночи от жуткого холода, потому что свалился на пол и спал на нём какое-то время. Снова сел, пытаясь уснуть. Зуб на зуб не попадал, ночью стало ещё холоднее, в бойницу задувал ветер. Как минимум сутки придётся тут сидеть, а то и дольше.
Рано утром меня разбудил скрежет дверного засова. Новый надзиратель принёс кружку воды, поставив её на пол. Я попросил его отстегнуть шконку. Но он ответил, что не положено, так как был уже объявлен подъём. Кормить меня, видимо, тоже не положено, хорошо хоть воду дали.
Я ещё немного поспал, потом, проснувшись, сделал зарядку: приседания, отжимания, пресс покачал, отработал удары на всякий случай. Чем ещё заниматься в карцере?
Где-то в полдень снова открылась дверь.
— Заключённый, на выход! — скомандовал надзиратель.
— Уже? — удивился я. — Меня вроде как на пару суток сюда посадили.
— Всё, возвращайся в камеру, Ваше Сиятельство. Не боись, один сидеть будешь, — хмыкнул тюремщик и кивнул на коридор. — Поторапливайся!
Дважды просить меня не пришлось. Через пару минут я снова оказался в своей камере. Амоса действительно уже не было, даже его матраса. Наверное, в лекарское крыло перевели. Надеюсь, не сильно я его покалечил. В камере было чисто, следы крови бугая замыли. И что самое удивительное, на столе меня ждал приличный обед: суп и котлета с пюре.
— Ого! С корабля на бал? — решил я пошутить, не веря своим глазам. — Меня уже приговорили к смертной казни?
— Пока нет, — бесстрастно ответил надзиратель. — Недавно явилась тут одна дамочка вместе с самим прокурором. Говорят, она с утра такой скандал ему закатила. Заявила, что тебя, граф, опоили не тем зельем и признания ты сделал в невменяемом состоянии. Предъявила результат какого-то анализа и грозилась донести эту информацию до самого Лорда-канцлера.
— Бетти Грин, — невольно улыбнулся я, поняв, о ком идёт речь. Какая она всё же умничка, нашла Аллана Беннета.
— Точно, она, — подтвердил тюремщик. — Так вот, прокурор назначил тебе, Ваше Сиятельство, завтра после обеда новый допрос под зельем правды. Начальник приказал дать тебе отдохнуть и хорошенько накормить, как положено перед допросом. Навела эта дамочка шороху, скажу я тебе, что даже прокурор её слушается, как собачонка. Так что давай ешь и отдыхай.
— Спасибо, — я улыбался, восхищаясь про себя любимой. Какая она у меня всё же необыкновенная. Тюремщики сразу вспомнили о моих правах как заключённого и решили сделать всё по закону.
— Только это… прошу тебя, не жалуйся ей. А? — с надеждой посмотрел на меня надзиратель. — А то полковник Гантер с нас всех шкуру спустит.
— Не буду, — сдержал я улыбку.
— Благодарствую за это, — кивнул он и вышел из камеры.
Не ожидал я такой прыти от Айлин, она даже прокурора и начальника тюрьмы приструнила. Что бы я делал без моей пробивной Бетти Грин?
Я с удовольствием съел обед и завалился на матрас, тут же уснув. Надеюсь, завтра меня выпустят из тюрьмы сразу же после допроса.
Глава 7. Неожиданная встреча
Айлин
Не люблю скандалить, но порой без этого не обойтись. Некоторые личности понимают только язык угроз.
После разговора с целителем я отправилась на поиски адвоката, но долго его искать не пришлось. Джекоб ди Винс прибыл за клиентом из столицы и остановился в той же гостинице, что и мы с тётей. Явилась я к нему в образе Бетти.
Дверь мне открыл мужчина лет пятидесяти и сразу меня узнал, удивившись. Я показала ему документ от Лорда-канцлера, и Джекоб искренне обрадовался, что у него появилась такая «замечательная помощница». Вместе мы составили заявление прокурору — бумажную волокиту лучше доверить профессионалу, чтобы всё было оформлено и проделано в рамках закона.
Возвращаясь в гостиницу поздно вечером, я ехала на маг-авто, и тут в салоне появилась Малинка. Она снова тревожилась за Килиана, почувствовав угрозу для своего подопечного. Я пообещала ей, что на днях графа освободят, но тревога поселилась и в моём сердце. Спала я плохо, переживая за любимого.
Утром Бетти и адвокат приехали в городскую прокуратуру и навели там шороху, предъявив прокурору доказательства вместе с заявлением о требовании назначить новый допрос подозреваемого. После этого мы отправились в тюрьму.
Когда полковник Гантер заявил, что заключённый Килиан ди Бёрнхард чуть не убил сокамерника, я сразу поняла, что произошло — чуть сердце не остановилось. Именно об этом тревожилась Малинка — Килиана пытались убить. От осознания, что эта ночь могла быть последней в жизни любимого, меня прошиб холодный пот. Тогда я уже не выбирала выражений и начала угрожать начальнику тюрьмы, высказав всё, что могла.
Правда, увидеться с Килианом мне так и не дали, он сидел в карцере. Но когда я выходила из тюрьмы, кто-то из надзирателей мне тихо шепнул, что Его Сиятельство живой и его непременно скоро переведут в обычную камеру.
Осталось только дождаться завтрашнего допроса, где будут присутствовать не только понятые, но и Бетти Грин с адвокатом. Надеюсь, после шума, который я подняла, начальник тюрьмы не осмелится причинить вред Килиану.
Вернувшись в гостиницу, я рассказала тётушке новости о графе. Та, конечно, поохала, но всё же признала, что Килиан не виновен в смерти брата.
— Думаю, не стоит больше задерживаться в гостинице, — вздохнула тётушка, выглянув в окно. — Нам пора навестить твоих будущих родственников, Айлин.
— Вы правы, тётя Маргарет. Пора собираться. — Тянуть с визитом тоже не стоит, а то подозрения родственников графа будут не в мою пользу.
Упаковав вещи, я вызвала лакеев, чтобы они отнесли чемоданы к моей машине. Уже в холле, расплачиваясь с портье, я вдруг заметила, как занервничала тётя, поглядывая в сторону.
— Айлин, мы можем уже идти? — голос её звучал напряжённо.