Затем Бакатин занялся поисками следов отмывания денег КПСС и перекачки их на Запад. С тем же результатом. Потом предложил Олегу Калугину подобрать себе должность в КГБ. Но генерал отказался, согласившись лишь поучаствовать в расстановке кадров. Тогда шеф КГБ, для отдохновения, занялся дискредитацией своего ведомства в беседах с журналистами – посыпал голову пеплом по поводу «прошлых преступлений» и обещал избавить органы от «чекизма».
Но апофеозом деятельности Бакатина стал широкий жест, которым он передал американцам схемы подслушивающих устройств, размещенных в посольстве и других представительствах США. История получила огласку, и даже перестроечные власти поняли, что с демонстрацией дружбы и открытости демократическому сообществу они переборщили. Бакатина с Лубянки убрали. Разгромить КГБ он не смог – система была спроектирована с колоссальным запасом прочности. В органах первому демократическому начальнику присвоили ласковое прозвище «выкидыш».
Американцы пишут законы для России
Вскоре после августа 1991 года началась попытка реализации секретного проекта ЦРУ «Проект в защиту свободы». Согласно ему, в разработке нового российского законодательства по контролю за спецслужбами должны были принять участие эксперты США. К делу они подошли серьезно, даже провели два «круглых стола» совместно с нашими экспертами – в подмосковном пансионате «Лесные дали» и в доме прессы.
Известная демократическая деятельница Галина Старовойтова в свое время внесла в парламент закон о запрете на профессии, «закон о люстрации», тот самый, которым в свое время славилась Германия. Правозащитники всего мира выступали против запрета на профессии, как не соответствующего основным правам человека. А у нас одна из основных правозащитниц предложила его принять.
А американский фонд «Наследие» даже подготовил программу реформ, которую предложил Ельцину. Согласно этому документу, деятельность контрразведки России, например, должна была быть сведена только к борьбе с преступностью и терроризмом. А вообще идеи были разные. Например, на одной из встреч прозвучало требование раскрыть нашу агентуру на Ближнем Востоке. Что же касается иностранных разведок – то они на нашей территории как бы и не работали. На широкий жест Бакатина адекватного американского ответа не последовало, но об этом никто не говорил. Тем более что впереди был очень важный для американцев процесс – задуманная реформаторами конверсия оборонных предприятий, от которой они рассчитывали получить свою немалую выгоду.
Ловля секретов в мутной воле
Кто и зачем придумал именно такой ход реформ? Говорить, что реформы провалились, значит, идти против истины. Они были абсолютно успешны, просто надо отличать декларируемые цели от подлинных. Теперь уже ни для кого не секрет, что капитал, за годы реформ вывезенный из страны, в несколько раз больше, чем все кредиты, полученные за годы перестройки, вместе взятые. На самом деле он еще больше, потому что наследство распродавалось спешно и за бесценок. Но если промышленные предприятия просто шли на кирпичи и металлолом, то продаваемые за символическую сумму уникальные технологии многократно обогащали покупателей. Видимо, не случайно законы писались таким образом, словно перед ними стояли две цели: обеспечить уничтожение российской экономики и помочь «друзьям» с Запада до дна выкачать нашу промышленность по части секретных разработок и ценных кадров.
В феврале 1993 года в Арзамасе-16 проходили двусторонние переговоры, на которых американцы прямо заявили, что рассчитывать на долларовое финансирование российская атомная промышленность может лишь в том случае, если передаст партнеру наши ноу-хау.
Особое преступление – конверсия. Для реализации программ конверсии оборонной промышленности сплошь и рядом привлекались иностранные партнеры – малоизвестные фирмы, обещавшие богатые инвестиции. На практике их участие ограничивалось знакомством с документацией предприятия, с информацией о перспективных изобретениях и разработках. Затем партнеры исчезали бесследно, инвестиции так и оставались обещанными. История приватизации также пестрит именами фирм-однодневок, и здесь то же самое – знакомство с документацией, распродажа всего, что можно, и бесследное исчезновение.
С разоренных предприятий в массовом порядке уходили работники. Те, что похуже, увеличивали нагрузку на биржу труда. А те, что лучше и ценнее… Представители ЦРУ в то время сообщали в свое ведомство, что «правительство РФ практически утратило способность контролировать массовый исход из страны своих военных и ученых, поскольку в России нет централизованной автоматической базы данных, содержащей информацию о лицах, обладающих государственными тайнами, а выдающее загранпаспорта МВД России не справляется с лавиной заявлений коммерческих фирм, в срочном порядке выправляющих клиентам паспорта и визы». В 1992 году в США был принят специальный закон, который предоставлял особый статус для ученых из СНГ. По данным спецслужб, к, концу 90-х годов в США уехало около ста тысяч ученых и специалистов. А по некоторым данным, их число превышает двести тысяч. И ЦРУ, конечно, принимает в этом перемещении умов самое активное участие.
Если нашу оборонку и не удалось выжать, как лимон, то благодарить за это надо не Ельцина и не добрых дядюшек из ЦРУ, а все того же товарища Берия, который создал в свое время такой режим секретности оборонных предприятий, что его остатков хватило и на перестройку. Какое-то время по инерции отставным занудам-полковникам из первых отделов удалось продержаться. А потом спецслужбы, оправившись от реформ, снова активно занялись охраной государственных секретов.
В последнее время нас прямо-таки утомили стенаниями по поводу несчастной судьбы американца Эдмонда Поупа. С одной стороны, конечно, жалко больного человека, приговоренного к длительному сроку в нашей тюрьме. А с другой – на что он рассчитывал? Этот американский бизнесмен в молодости не памперсами торговал, а был сотрудником военно-морской разведки США. Теперь он приехал в нашу страну поживиться на распродаже российской промышленности – за технологиями, которые могли бы заинтересовать Пентагон. Как бывший разведчик, он прекрасно знал, что любые военные ноу-хау являются секретной информацией, а как гражданин промышленно развитой страны, должен был понимать, что ждет застигнутых охотников за секретами.
Газета «Вашингтон пост» излагает историю Поупа, всячески отмазывая своего подопечного от обвинения в шпионаже. Оказывается, он не шпионил, а всего лишь занимался… поисками информации о новейшей торпеде «Шквал». Эта торпеда, скорость которой доходит до 300 километров в час – уникальная разработка, аналогов которой не было и нет в мире. По версии газеты, на этой охотничьей тропе его интересы пересеклись с попытками канадской разведки нелегально заполучить торпеду, и ФСБ, решив, что Поуп тоже принимает участие в этой операции, арестовала его. Оказывается, Поуп «охотился за «Шквалом» многие годы и как раз в этот момент занимался покупкой технической информации о торпеде. (Кстати, вместе с ним задержали и московского ученого, который в свое время участвовал в разработке «Шквала».)
Нет, Поуп не шпион – он честно «полагал, что продажа этой информации была одобрена российским правительством…». То, что коммерсант «полагает», что сверхсекретной информацией торгуют с ведома правительства – это можно допустить. После того как Бакатин передал американцам схемы подслушивающих устройств, допустить можно все. Но то, что бывший разведчик, вполне способный оценить степень секретности информации, даже не удосужился проверить, так ли это, чтобы не нажить себе неприятностей, мягко говоря, удивляет. А еще больше удивляет, что покупал он сведения частным образом, ибо только таким образом можно их купить у бывшего разработчика торпеды, и при этом считал, что государство это одобряет… Может быть, подобными доводами можно заморочить голову американской домохозяйке – но нас-то зачем за дураков держать? Кто из россиян в такое поверит?
Впрочем, «Вашингтон пост» все время проговаривается. «В 90-е годы, – пишет газета, – Поуп совершил не один десяток поездок в Россию, с легкостью убеждая российских инженеров и директоров заводов предоставить описание своих технологий, отдельные из которых были весьма важными. Крах коммунизма привел к тому, что заводы и конструкторские бюро искали работу. «Эд, бывало, встречался с группой инженеров, человек пять соглашались встретиться с ним и поговорить, а остальные толпились за дверью, – говорит близкий друг Поупа. – Эд пытался получить столько сведений о технологиях, сколько было возможно… Его идею можно выразить словами: «Вы рассказываете мне о своих секретах, я – о своих».[266]
Уже из этого отрывка виден уровень легальности работы Поупа в России. Инженеры у нас технологиями не торгуют, им это по рангу не положено. Но и это еще не все. «Многие русские были страшно злы на Поупа, потому что он был большой говорун и любитель размахивать деньгами, но денег не давал», – рассказывает человек, который наблюдал, как Поуп работает. Впрочем, по сведениям газеты, ученому, который участвовал в конструировании торпеды, он заплатил 30 тысяч долларов. Шпион он или не шпион – но он за хорошие деньги покупал секретную информацию, и российский суд соответствующим образом оценил его коммерческую деятельность – она потянула на 20 лет тюрьмы. Отчасти из-за того, что Поуп серьезно болен, а отчасти, вероятно, из-за поднятого шума, после осуждения президент Путин помиловал его из соображений гуманности. Но помилование – никоим образом не отмена приговора.
Тридцать лет страха
Опертехник советской резидентуры в Нью-Йорке Николай Чернов любил заграничные кабаки. Это его и сгубило. Как-то раз, еще в 1963 году, он поехал с сослуживцем на оптовую базу за стройматериалами для ремонта помещений. В ходе сделки они присвоили 200 долларов, которые поделили между собой. А на следующий день, когда Чернов приехал за покупкой, его уже ждали. Предъявили фотокопии документов и фотографии, изображавшие его в ночном клубе. За это в то время наказывали строго. И Чернов согласился работать на американцев. По работе он занимался фотографированием доку