— Геворк Андреевич, академик Евгений Примаков, бывший директор Службы внешней разведки, шутил, что лучшая вербовка вашей жизни — это, конечно, жена Гоар. Спасибо вам обоим за беседу.
— И я вас благодарю за внимание. Посмотрим, что из этого нашего хорошего разговора можно будет опубликовать.
Посмотрели. И часть разговора, впервые пошедшего гораздо дальше тегеранских дел, перед вами, читатель.
АНЕКДОТ ОТ ВАРТАНЯНА
Людей возраста солидного спрашивают: что лучше маразм или склероз? Ответ: конечно, склероз. Но почему? Да потому, что не помнишь, что уже наступил маразм.
Познакомилась с Геворком Андреевичем Вартаняном и внучка сэра Уинстона Черчилля Селия Сандерс.
Английская телекомпания «Биг Эйп Медиа» и «ТВ Центр» снимали многосерийный документальный сериал об истории российско-британских отношений на протяжении четырех столетий. Одной из основных фигур в фильме «Лев и медведь» и стала Селия Сандерс. Кому как не ей быть в центре ленты то о многолетнем противостоянии, затем о плодотворном взаимодействии во время Второй мировой, а потом, после речи в Фултоне, о нескрываемой вражде между Сталиным и ее родным дедушкой, Уинстоном Черчиллем. Сандерс как никто чтит память деда. Она основательница Программы «Лидерство имени Черчилля», а своем родственнике говорит так: «Мудрость моего деда актуальна сегодня, как и раньше. Принципы Уинстона Черчилля продолжают служить людям».
Да, если тогда, во время Тегеранской конференции 1943 года, сэра Уинстона Черчилля взяли под твердую охрану свои спецслужбы, то Фрэнклину Рузвельту пришлось труднее. Вышло так, что охрану президента США американцы обеспечить не смогли. Пришлось нарушить, может, единственный раз в истории, твердо устоявшийся протокол. После долгих уговоров Рузвельт неохотно, но согласился жить в посольстве советском. Наши его безопасность, в отличие от своих, гарантировали.
Пришлось как следует потрудиться. Но хлопоты не пропали зря. О Тегеранской конференции миру сообщили уже после того, как она успешно завершилась. Разведчик Агаянц и английский полковник-резидент Спенсер поработали дружно и неплохо. Никаких разногласий не возникало. Американцы охраняли Рузвельта в советском посольстве, действуя в соответствие с требованиями советских коллег.
ИЗ ДОСЬЕ
На Тегеранской конференции принята декларация о совместных действиях в войне против Германии, об открытии второго фронта в Европе не позднее 1 мая 1944-го и о послевоенном сотрудничестве трех держав. Сталину удалось многое, но и ему пришлось прислушаться к пожеланиям англичан и американцев. После разгрома фашистов СССР обязался объявить войну Японии, что и было сделано.
Сандерс брала интервью у Вартаняна, а я — у нее.
— Скажите, вы действительно не знали деталей той военной истории?
— Нет, но вы присутствовали при съемках и слышали, как подробно рассказал мне о ней Геворк Вартанян, чья группа и сорвала планы немцев. Я искренне благодарна господину Вартаняну, его друзьям, русской разведке за то, что они спасли жизнь моего деда. Покушение, как рассказал мой собеседник, готовилось на 30 ноября. Хороший же подарок готовился ко дню рождения дедушки. Да, не будь Вартаняна, мы бы вряд ли встретились сегодня в этом уютном старинном здании. Кстати, а как называется этот офис?
— Пресс-бюро Службы внешней разведки Российской Федерации.
— Здесь работают очень вежливые люди, а Геворк Вартанян преподнес мне красивый букет. И армянское бренди, которое мы с ним после съемок выпили, мне тоже очень понравилось.
— Рассказывают, ваш дед тоже его любил. Сталин присылал ему этот напиток в Лондон довольно регулярно.
— Но женская половина семейства редко видела, как ее мужчины наслаждаются питием. Моя бабушка Климантина всегда уводила слабую часть человечества в другие покои, давая мужчинам самостоятельно предаваться их удовольствиям — поглощению напитков и курению сигар.
— Когда Уинстон Черчилль скончался, вам было уже 22. А как складывались ваши с ним отношения?
— Должна признаться, что тут мне повезло. В детстве почти все свои каникулы я проводила у дедушки с бабушкой. А потом с годами он старел, а я взрослела, и мы становились интереснее и интереснее друг другу.
— А как сэр Уинстон вас называл, может, придумал какое-то ласковое имя?
— Он-то называл меня просто Силия, а ласковое имя придумала я: Гранд-папа. Он на него с удовольствием отзывался.
— Ну, а какие бы черты премьер-министра Уинстона Черчилля вы бы выделили особо?
— Во все долгие годы его правления наиболее характерной чертой оставалась отвага. Это важнейшая черта для любого политика. Без нее ничего не сработает. Именно отвага позволяет руководителю страны принимать важные и часто непопулярные решения. Иногда вы должны быть жестки, идти на меры, в которых вы не до конца уверены и которые могут не сработать. И вы обязаны сохранять отвагу ради высокой морали и для того, чтобы противостоять людям, стремящимся проводить политику нечестную, корыстную.
— Позвольте задать вам вопрос совсем непростой. Многие полагают, что именно его речь в Фултоне и положила начало холодной войне. Согласны?
— Это не было началом. Он сказал то, что думал, что было ослепительно очевидно для многих. Дед еще до окончания войны знал, что история будет двигаться в таком направлении. И это его печалило, угнетало. Вспомните, что произошло уже после Тегерана-43 на Конференции в Ялте, где его как бы отодвинули в сторону. Возможно, больше всего в жизни он сожалел о том, что так и не увидит окончания этой холодной войны. Он был бы счастлив, если бы события в мире пошли иным чередом, но… Да и речь в Фултоне я не считаю чем-то уж таким особым. Просто президент Трумэн попросил деда выступить с речью. И он выступил с тем, что у него действительно наболело.
— Как по-вашему, в чем долгие годы был секрет его популярности?
— В великолепном чувстве юмора. Иногда это чувство выручало его в весьма неприятных ситуациях. Дед был женат на протяжении полувека и был исключительно счастлив в семейной жизни. И вот одна дама, член парламента, леди Астор, постоянно на него нападала. Однажды она заявила: если бы вы были моим мужем, я бы подбросила в ваш кофе яду. На что дед ответил: если бы вы были моей женой, я бы этот кофе выпил.
— А как ваш дед перенес неожиданное поражение на выборах 1945 года? Война выиграна, а его не выбирают в премьеры.
— Он отправился домой на выборы прямо из Потсдама. И не думаю, будто предполагал, что люди не проголосуют за победителя такой войны. Но у нас выбирают скорее не премьера, а партию. Его консервативная партия была очень непопулярна перед войной, а во время создалась коалиция. И он не вел предвыборную кампанию, он вел войну. А тут лейбористы заявили: мы скоро вернем наших солдат домой. И военные, их матери, жены и подруги, дочери проголосовали за это. А деда признавали победителем, но не более. Он был исключительно подавлен. И когда моя бабушка попыталась утешить его тем, что это стало тщательно запрятанным благословением с небес, то дед ответил, что если это и благословение, то действительно очень и очень тщательно запрятанное. Но я думаю, что для него эти годы отдыха были спасительны. Он был истощен войной. И сели б ему пришлось бороться еще и против всех тех тягот, которые выпали на первые послевоенные годы, не знаю, чтоб с ним стало.
— Но ведь потом Черчилль снова был избран премьером. А видите ли вы в западном мире политиков равных ему по масштабу?
— Я все время вглядывалась в старые и новые лица, И до сих пор продолжаю вглядываться. Не правда ли было бы здорово, если б мы нашли кого-нибудь такого же масштаба? Ведь они так нам нужны. Мой дед был из тех, кто мог встать во весь рост и громко сказать, что думает.
— Это ваш первый приезд в Россию?
— Да, первый приезд в Москву. И сразу же приятная встреча в господином Вартаняном — одним из героев фильма, который я снимаю.
— А как вы относитесь к тому, что сегодня российско-британские отношения развиваются не совсем так, как хотелось бы?
— За четыре века наших отношений они бывали и холодными, и теплыми. Думаю, вскоре снова потеплеет. Надеюсь, этому поможет и фильм, который мы снимаем.
— Позвольте вопрос сугубо личный.
— Попробуйте.
— Как сложилась ваша жизнь? Далеко не у всех детей великих она протекала благополучно.
— Господин Вартанян поразил меня, рассказав, что они с супругой в браке — и счастливом — уже больше шестидесяти лет! Я замужем 42 года. Но у меня три разных мужа и три ребенка — от каждого из них. Основала тренинговую компанию, возглавила «Программу имени Черчилля», снимаю фильмы, написала книгу о путешествиях деда — часто рискованных. Жаль, что встретилась с Вартаняном после ее выхода. Хотя и знала, что дед рисковал, отправляясь в 1943 в Тегеран: даже едва ли не впервые взял тогда с собой личного телохранителя.
— Скажите, а с вашей Сикрет Интеллидженс Сервис вы обо всей этой тегеранской истории не говорили?
— Нет, там я не была — не приглашали.
По пятницам меня водили на казни
Алексей Михайлович Козлов — один из немногих людей, принадлежащих к малочисленному всемирному клану Разведки, которым суждено прожить сразу несколько жизней. При этом каждая полна опасностей и невероятных событий и по большей части лишена главных человеческих радостей — дома и нормальной семьи. Эти люди не жалуются на судьбу, которую когда-то выбрали сами или силою обстоятельств. И очень резко имеют возможность или желание поделиться с окружающими хотя бы немногими эпизодами из своей бурной жизни. Но все же иногда волею руководства разведки такая возможность все же выпадает.
Я был первым из журналистов, с кем было дано побеседовать Алексею Михайловичу. И признаться, мы долго притирались друг к другу. Мои вопросы казались ему чересчур уж если не назойливыми, то прямыми. Как бы тут не сказать чего лишнего. Однако потом мы прекрасно нашли общий язык. Жаль только, что не все из рассказанного войдет в эту книгу. Проживем еще лет 20, и откровения Героя России Алексея Козлова, возможно, обретут более конкретные черты. Впрочем,