Ефим вышел на улицу и сразу зажмурил глаза от солнца.
– Добрый день! – неожиданно услышал он. – Пройдемте со мной.
Ефим открыл глаза.
Перед ним стоял крепкий молодой парень в джинсах и рубашке с короткими рукавами. Парень, как парень. Лет двадцать пять, не больше. Скорее всего, спортсмен. На вид даже приятный.
Только вот почему-то смотрит с плохо скрытым превосходством. Будто майор имел привычку постоянно брать у него по мелочи в долг, а отдавать только после усиленных напоминаний. Но, в конце концов, это – не преступление. Как хочет, так и смотрит. А вот уши неожиданного собеседника майору не понравились всерьез: они были слишком маленькие для внушительной черепной коробки, надутые и крепко закрученные, как огородные улитки.
Ефим окинул взглядом солнечную улицу. Недалеко от веранды пивного бара «У дяди Акопа» застыл аккуратный японский микроавтобус с выпуклыми затемненными стеклами. Рядом – трое. Одеты не броско. Внешность не примечательная. И, все-таки, в них легко угадывалась профессия. Внимательные трезвые глаза, подтянутые фигуры, экономность в движениях, – все выдавало в них хорошо знакомую Ефиму охранную службу.
– Далеко идти? – спросил он непрошенного собеседника.
– Рядом, – усмехнулся тот.
– Извини, друг. Не могу, – качнул головой майор. – Дела.
Он сделал вид, что хочет обойти молодого человека. Тот быстро переместился в сторону, преграждая путь.
«Реакция хорошая», – отметил про себя майор, а вслух вяло бросил:
– Документы есть?
– Чего? – переспросил парень, закачивая угрозу в голос. – Когда по-хорошему просят, надо идти. Понял?
– Руку, – так же без настроения произнес Ефим.
– Какую тебе руку? Правую или левую? – с улыбкой превосходства поинтересовался парень.
– Лучше правую, – попросил Ефим.
– Зачем тебе? Ты что, хиромант-самоучка? – совсем развеселился собеседник.
– Ты чего, боишься? – вставил ключ для завода Ефим.
– Я боюсь? – оправдал желания майора молодой боец. Он протянул майору мускулистую руку. – Ну, и что дальше?
«Молодой. Накаченный. Но, похоже, серьезной подготовки не проходил. Или уж очень плохо обо мне думает», – сказал себе Ефим.
Быстрым движением он цапнул своей лапой за указательный палец бойца, сжал палец в баранку и начал прижимать верхнюю фалангу к нижней. На лице противника в течение секунды одно за другим сменились выражения удивления, ярости и боли. Он взвыл:
– Ты что, гад! Отпусти, ну, больно же!..
– Отпущу, – сказал майор, слегка ослабляя нажим, – Если скажешь, чего надо.
– Да ничего такого… Поговорить и все, – морщась, прошипел пленник.
– С кем поговорить?
– С серьезным человеком.
– Что за серьезный человек? – не отпускал палец майор.
Молодой боец попытался вырваться. Он не знал: из правильно сделанного болевого захвата указательного пальца вырваться невозможно. Если рвануться все корпусом, можно даже потерять сознание от болевого шока.
Но хватило и умеренной боли. Боец прекратил все попытки вырваться из плена.
– Эй, стоп-стоп! – услышал майор, повернул голову и увидел: к ним быстро направляется один из тех троих мужчин, что стояли у микроавтобуса. По возрасту он, скорее, являлся сверстником Ефима, чем незадачливого бойца.
Мужчина остановился в двух шагах.
Лицо – круглое, коричневое от загара. Под выгоревшими соломенными бровями – темные глаза-отверстия. На правом виске – особая примета: небольшой шрамик. Он был голубовато-белым, ярко выделялся на загорелой коже и походил на маленького крабика-альбиноса.
– Разрешите представиться! – доброжелательным тоном произнес подошедший. – Миногин Вольтемир Николаевич. Я являюсь начальником службы безопасности холдинга «Спецприбор».
Холдинг «Спецприбор» был майору известен. Это была крупнейшая организация, занимающаяся разработкой и производством специальных приборов для армии и флота.
«Но назваться-то можно, кем угодно, – подумал майор, – А будут ли предъявлены какие-нибудь документы?»
– Может быть, и так… А вдруг вы не из холдинга, а из самой Кремлевской администрации? – с сомнением заметил он вслух, продолжая удерживать пленника за палец.
– Вот мое служебное удостоверение, – мужчина развернул красную книжицу и поместил ее на вытянутой руке в полуметре от глаз майора. Изучать удостоверение было неудобно, но текст внутри вроде бы соответствовал сказанному. Изображение на маленькой фотографии также на загорелого мужчину походило. Майор кивнул, давая понять, что ознакомился с документом.
– А теперь отпустите парня, – вежливо, но с достоинством произнес Миногин. – Это я его послал. Попросил вас пригласить. Да, ведь молодежь! Ничего сделать, как надо не могут. Они же, не понимают, что такое культура, вежливость, уважение к людям. Насмотрелись американских мурилок-дурилок, ну, всяким шварцмастикам и подражают.
Майор разжал захват, но боеготовность на случай нового, возможно, теперь уже парного нападения, сохранял.
Но атаки не последовало: молодой боец схватился за свой освобожденный палец и быстро шмыгнул за спину Миногина.
– Ну, а кто вы – мне известно, – начальник службы безопасности холдинга «Спецприбор» дружески улыбнулся.
– Правда? – спросил Ефим.
– Вы – Ефим Алексеевич Мимикьянов, майор федеральной службы безопасности, – сказал Вольтемир Николаевич. – По должности – старший оперуполномоченный отдела по охране государственных тайн на предприятиях промышленности и в научных учреждениях. Верно?
– Ну, допустим, – сказал Ефим, неприятно удивленный осведомленностью собеседника. – У вас ко мне дело?
– Честно говоря, да! Может быть, сядем за столик и побеседуем? Вот недалеко. – Вольтемир Николаевич показал в сторону пивного бара «У дяди Акопа».
– Ну, что ж, давайте, побеседуем, – согласился майор.
Они направились к открытой веранде.
Новый знакомец по-хозяйски указал на отдельную кабинку, напоминающую большую корзину, сплетенную из ивовых прутьев. Миногинские охранники с помощью официантки в минуту уставили столик стеклянными кружками с темным пивом и плоскими тарелками. На них блестели перламутровыми боками кусочки сельди пряного посола, обложенные синеватыми кружочками репчатого лука. Это была фирменная закуска пивбара «У дяди Акопа».
– Я здесь по той же причине, что и вы, Ефим Алексеевич! – сказал Вольтемир Николаевич и сделал глоток рыжего пива, но глоток микроскопический. – Я хочу, чтобы мы координировали наши усилия, и даже помогали друг другу…
Майор тоже отхлебнул пиво: оно было вкусным, крошечных глотков не заслуживало.
Изображая недоумение услышанным, Ефим пошевелил волчьими бровями.
– Нет, нет! – замахал рукой Миногин. – Я все понимаю! Я не прошу, чтобы вы хоть в чем-то нарушали свои служебные обязанности. Ни в коем случае! Но, поверьте, мы с вами делаем одно дело. Государство является одним из собственников нашей фирмы, мы работаем над выполнением особых оборонных заказов. Моя служба безопасности, имеет своей целью защиту интересов государства и охрану государственной тайны. Точно так же, – Миногин приподнял кружку на уровень глаз, – как и та организация, где служите вы, Ефим Алексеевич.
– В каком же деле мы должны координировать наши действия? – спросил майор, нацеливаясь тяжелой стальной вилкой, будто маленьким багром, в жирный бочок селедки.
– В поисках Юрия Федоровича Чапеля, конечно, – ответил Миногин. – Он приезжал сюда не только по линии «Рособоронэкспорта», но и по нашей просьбе.
Ефим на эти слова никак не отреагировал. Подцепил на селедочный ломтик кружочек лука и положил в рот.
Вольтемир Николаевич, будто колеблясь, порыскал взглядом по кабинке, старательно огибая Ефима. Потом все-таки остановил на Мимикьянове бездонные отверстия своих глаз и продолжил: – Мы должны сотрудничать в поисках Юрия Федоровича Чапеля и… – он запнулся, – и одного прибора, который, судя по всему, у него в руках.
Миногин замолчал.
Во время паузы майор понаблюдал за подчиненными Вольтемира Николаевича. Разбившись по парам, они сидели за двумя соседними столиками, изображая из себя праздных посетителей. Молодого бойца, так неудачно передавшего ему приглашение побеседовать, среди них не было. Смотрели они за обстановкой внимательно, без всякой расслабленности, но напряжение в глаза не бросалось. В отличие от молодого, остальные, кажется, профессионалы с настоящей подготовкой, сделал вывод майор.
– Что за прибор? – прервал паузу Мимикьянов. – И почему он оказался у Чапеля в руках?
Лицо Миногина ничего не выражало, но Ефим заметил: белый крабик шрама на виске у Миногина зашевелил лапками, словно собирался сбежать. Вольтемир Николаевич, успокаивая, потер крабика короткими пальцами и сказал:
– Чапель получил его от человека, который сам это изделие незаконно присвоил или…
Он запнулся.
– Или? – подтолкнул его майор.
– Или может быть, даже самостоятельно изготовил… – ответил Миногин.
– А все-таки, что это за изделие? – без паузы спросил майор.
Вольтемир Николаевич сделал подряд несколько крошечных глотков, облизал губы и негромко произнес:
– Электронный прибор, имеющий оборонное значение. Является особо секретным. Имеет условное обозначение «ГПУ». О его назначении я, разумеется, ничего сообщать не могу. Но, поверьте на слово, этот прибор является очень серьезным оружием.
– Как вы сказали – ГПУ? – переспросил Ефим, отчетливо произнося три буквы, являющиеся названием прибора.
– Да, – кивнул Миногин и сделал еще один микроскопический глоток.
«Опять эта странная штука! Да, что же это такое, в конце концов? Очень хочется знать…» – подумал майор, а вслух произнес:
– Так вы думаете, ГПУ у Чапеля?
– Да, думаю, – кивнул начальник службы безопасности «Спецприбора». – И хочу вам сказать: нахождение ГПУ в руках частного, не подконтрольного государству лица, абсолютно недопустимо. Это представляет собой большую опасность. Очень большую…
– Ну, по-моему, не такую уж большую… – не представляя, о чем говорит, произнес Ефим.