— Что делать? — спросил Марциновский.
— Я пойду туда, в думу, — ответил Южин.
— Вы? Зачем?
— Выведу оттуда людей.
— Но ведь их обстреляют! Им не простят того, что они первыми открыли стрельбу.
— Знаю. Но другого выхода нет.
— Тогда возьмите нас.
Южин шел по Московской. Рядом были старые товарищи — Кирилл Плаксив, Абрам Марциновский.
Михаил Иванович, конечно, вспомнил Москву, университет. Что-то общее было с тем, что происходит сейчас… Правда, сейчас все значительно сложнее. А вот и его дом… Хоть бы одним глазком взглянуть, как они там — Мария, дочка, Таня.
Большевики вошли в думу. Хотя около них суетился какой-то меньшевик и кричал: «Это депутаты. Они неприкосновенны!», Южин понимал, как чешутся руки у юнкеров, обезумевших от злобы и страха.
Чертков, бледный и явно перепуганный, пытался, однако, держаться важно.
— Непрерывное заседание думы продолжается. Слово предоставляется представителю большевиков.
Южин весь вспыхнул от гнева.
— Слушайте, вы, не ломайте комедию! Я предлагаю вам не условия сдачи, а возможность спастись. Оставьте здесь все оружие и немедленно выходите на улицу. Впереди пусть построятся в ряды юнкера и офицеры, а за ними все остальные. Малейшее промедление погубит вас.
Южин смотрел на это сборище и вдруг явственно увидел: прямо на него наведено дуло пистолета.
Мария пыталась было заговорить со своими стражниками,
— Куда вы меня ведете?
— Приказано доставить на пароход.
«Хотят сделать заложницей», — подумала она.
Волга катила свинцовые волны. Судоходство уже прекратилось, но несколько утлых суденышек сиротливо прижимались к причалу.
Там, в городе, перестали стрелять. Было тихо.
— Зачем вести меня на пароход? Ведь вон в городе уже бой кончился.
Мария даже не предполагала, какое впечатление произведет эта фраза на юнкеров.
— А ведь верно, — прохрипел один из солдат. — Тут ее кокнем? Чего возиться.
И вдруг душераздирающий крик:
— Эй, вы, солдатики, бегите скорей! Там большевики за вами гонятся!..
Мария ахнула: да ведь это Таня!
— Спасайтесь! — запыхавшись, кричала она
Мария уже овладела собой.
— Нет уж, приказано, так ведите.
Солдаты совершенно растерялись.
— Да черта ли в ней? Кто она нам? Пошли, братцы, а то верно попадем в переделку.
Мария без сил опустилась на скамейку, и рядом с ней плюхнулась ревущая взахлеб Татьяна.
Южин смотрел на дуло пистолета. И вдруг резко бросил:
— Молодой человек, уберите пистолет. Вы мешаете мне говорить.
На юнкера прикрикнули, и он опустил оружие. Кто-то тихо спросил Южина:
— А можете вы гарантировать нам безопасность?
— Вчера мот бы, сегодня — нет. Солдаты не желают прощать вам бессмысленного кровопролития. Обещаю лишь следующее: я пойду впереди. Будут стрелять в вас, убьют и меня. Думаю, солдаты не сделают этого.
И, улыбнувшись, добавил:
— У меня с ними отношения дружеские…
Он шел впереди огромной колонны людей. Уже растаскивали баррикады, уже рассыпались мешки с фруктами, и кто-то крикнул: «Братцы, поедай баррикаду!» По всей Московской улице стояли с винтовками в руках рабочие и солдаты. Как побитые шли за Южиным думцы.
Вдруг взвился истерический крик:
— Стой! Стой!
На лафете орудия, размахивая револьвером, стоял артиллерист с воспаленными, красными глазами.
Южин понимал: достаточно одного выстрела, одной искры…
Он подошел к артиллеристу.
— Убери револьвер, товарищ. Мы с тобой не будем стрелять в безоружных. Правда? Убери и уйди с дороги. Твое оружие еще пригодится.
Пламя в артиллеристе потухало медленно. Процессия стояла в ожидании.
— Стой, стой! — уже не сказал, а выдохнул артиллерист. — Ах вы сволочи… В нас стрелять?..
Васильев обнял солдата, и они пошли рядом. Процессия двинулась за ними.
А над Волгой, над страной, над всем миром звучали слова из холодного осеннего Петрограда:
— Товарищи! Социалистическая революция, о которой мечтали большевики, свершилась!
Вместо эпилога
Столица праздновала Первомай.
Мария стояла на Красной площади возле небольшого деревянного помоста, украшенного алыми полотнищами. Кипела, бурлила Москва, точно огненно-красное море…
Михаила она не видела с утра — у начальника милиции в дни праздников особенно много дел — и пришла сюда с дочкой.
Мария оглянулась: где Валюта? Держать ее на руках было тяжело, дочь это знала: мама перенесла тиф.
— Не беспокойтесь, Мария Андреевна, мы здесь.
Ну конечно же это Надежда Константиновна Крупская. Валюта была у нее на руках и так нежно обвила ее шею, что Мария улыбнулась.
— Что вы, Надежда Константиновна, она ведь тяжеленная. Вон какая вымахала…
С Надеждой Константиновной Васильевы встречались часто. Особенно сблизила их опера. Михаил Иванович стремился использовать каждый свободный вечер, чтобы утолить свою давнюю страсть театрала. Ах как мало этих свободных вечеров…
Однажды в ложу Совнаркома зашел Владимир Ильич. Он не успел к началу и приехал ко второму действию «Князя Игоря». Михаил Иванович взял Валюту на руки.
— Вот стул, садитесь, Владимир Ильич.
— Что вы. Ни в коем случае… — сказал Ленин. Но девочка уже устроилась на руках отца и, не отрывая глаз, смотрела на Ильича…
— Владимир Ильич, уверяю вас, ей у меня на руках удобнее… Пожалуйста, садитесь…
— Ну, если начальник милиции требует, нельзя не подчиняться… Спасибо.
Он тихо сел и слушал оперу, целиком уйдя в мир музыки.
Начальник рабоче-крестьянской милиции… Почему Владимир Ильич решил, что именно он, Михаил Иванович Васильев-Южин, должен возглавить это новое, доселе невиданное учреждение? Потому ли, что Южин — юрист? Или созданная в Саратове семнадцатого года рабочая милиция показалась Ленину именно таким органом, который необходимо было создавать повсеместно, чтобы охранять порядок в молодой республике Советов?
Михаил Иванович пробыл в Саратове после октябрьских дней недолго. Трудящиеся этого волжского города избрали своего партийного вожака в Учредительное собрание, и он уехал в Петроград. Но уже в феврале Саратов снова властно потребовал к себе: уральские, донские, астраханские казаки, различного рода повстанцы, а потом и белочехи пытались задушить то, что такой ценой досталось народу. Южин возглавлял саратовских партийцев, редактировал газету, был товарищем председателя губисполкома.
И вот в декабре 1918 года его вызвал к себе Владимир Ильич. Тогда и состоялось его назначение членом коллегии Наркомата внутренних дел.
— Григорий Иванович Петровский, ваш нарком, просил меня об этом. А Феликс Эдмундович Дзержинский даже считает, что именно вам следует поручить руководство Главным управлением рабоче-крестьянской милиции. Хватит пороху? — спросил Владимир Ильич и, не дожидаясь ответа, добавил: — Впрочем, насколько я вас знаю, хватит…
Вот уже два года Михаил Иванович возглавляет Главное управление милиции. Но он занимается и многими другими делами. Дел этих невпроворот.
«Мандат
Дан сей Всероссийской Чрезвычайной Комиссией члену ВЦИК тов. Васильеву в том, что ему поручается ревизия, инструктирование и инспектирование Чр. Ком. и особых отделов Ярославской губернии и гор. Ярославля…
Председатель комиссии Ф. Дзержинский»,
«Мандат
Предъявитель сего, тов. М.И. Васильев, назначен членом Революционного Военного Совета 15-й армии…
Всем начальствующим лицам и учреждениям военного и гражданского ведомств, а равно населению Республики предписывается тов. М.И. Васильеву оказывать полное содействие при выполнении им своих обязанностей.
Заместитель председателя Реввоенсовета
Республики Э. Склянский».
«Удостоверение
Предъявитель сего, Уполномоченный Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов и Народного Комиссариата по продовольствию тов. Васильев, командируется ВЦИК и Наркомпродом в Симбирскую губернию для ответственного руководства заготовительной компанией 1920 — 1921 гг. в Симбирской губернии в качестве председателя Симбирского губпродосовещания…
…Всем учреждениям, организациям и должностным лицам РСФСР предписывается оказывать т. Васильеву незамедлительное всяческое содействие при исполнении возложенных на него поручений…
Председатель Всероссийского Центрального
Исполнительного Комитета
М. Калинин
Председатель Совета Народных Комиссаров
В. Ульянов (Ленин)».
«Удостоверение
Предъявитель сего, товарищ М.И. Васильев, Советом Народных Комиссаров в заседании от 19 февраля с.г. утвержден членом Главного Комитета по всеобщей трудовой повинности.
Председатель Совета Народных Комиссаров
В. Ульянов (Ленин)
Секретарь Совета Народных Комиссаров Л. Фотиева».
Да, дел было невпроворот. И он еще не знал, что партия, Советская власть выдадут ему мандаты на исполнение еще более высоких обязанностей — прокурора РСФСР, а затем заместителя председателя Верховного Суда СССР.
Но все это спустя годы…
А пока…
…Ленин только что закончил речь, спустился с трибуны, разгоряченный, с сияющими глазами, необыкновенно счастливый и радостный. Он подошел к Надежде Константиновне, наклонился к Валюте.
— Ну-с, — сказал он, слегка прищурившись, — все арии князя Игоря запомнила?
— Нет, не все, — простодушно призналась девочка. Владимир Ильич совершенно серьезно сказал:
— Это ничего, милая, у тебя еще все впереди.
Он поправил черные как смоль кудри ребенка, выбившиеся из-под шапочки.
Этим же сияющим взглядом, словно лаская, он смотрел на идущих мимо трибуны демонстрантов; многие несли на руках детей.
— Да, да, все лучшее у них еще впереди, — задумчиво произнес Ленин.