Из маленькой дверцы полезла натуральная львиная лапа, а потом крючконосый клюв, которым тварь пыталась цапнуть ближайшего к ней парнишку. Вот тут я и убедился, что Бестия пусть и казался совсем юным, а боевую магию преподавал не случайно и не за красивые глазки.
Одним движением руки с кольцом он поставил мощный полупрозрачный щит над мальчишками, вторым ударил по клюву, заковывая его в подобие намордника. Клекот стал приглушенным, но более яростным. А Бестия ногой толкнул лапу, которая поспешно втянулась за порог.
— Грифон на нижних этажах! — напустился Бестия на поникших мальчишек. — О чем вы думали! А если бы он вырвался!
Теперь весь шум сконцентрировался вокруг него и мальчишек. Подростки и совсем малыши буквально лезли друг другу на голову, чтобы хоть глазочком глянуть на грифона.
Бестия оглянулся на меня с таким выражением лица, что я сразу понял — вести меня к директору ему сейчас хочется в последнюю очередь. В дневнике, с которым я теперь не расставался, было упомянуто, что у каждого возраста был свой куратор. Или кураторы, если ребят каких-то классов было больше, чем других. У девочек куратором всегда была женщина, у мальчиков — мужчина. Это было логично, ведь куратор был не просто классным руководителем, которому жаловались остальные учителя. Он занимался воспитанниками почти как отец и мать. Учили важным мелочам, быту, вежливости. Наверное, хороший куратор учил еще не попадаться и интригам, но этого я не помнил, а спрашивать не рискнул бы ни за что на свете. Хватит с меня тех, кто знает, что я — это не я! Я пока не знал, как мне сможет помочь Бестия, не зная всей истории, но понимал одно — расскажу о себе я ему только под клятву.
— Пусть меня кто-нибудь другой проводит, — подсказал я. — Старшеклассник сгодиться.
Хотелось пошутить про старшеклассницу, но лицо Бестии совершенно не располагало к шуткам, и я удержался.
Лицо Бестии прояснилось. Он поискал глазами в толпе — разумеется, стоило грифону подать голос, как вокруг столпилась целая куча подростков. Ведь грифону так сложно будет выбрать, если он вырвется! Бестолочи. Впрочем, уверен, что в их возрасте еще и телефоном попытался бы щелкнуть.
— Эдман! — крикнул он. — Проводи гостя к директору Папфелю и дождись окончания беседы.
Из толпы вынырнул парень с длинными черными волосами, убранными в аккуратный низкий хвост. Я прожил тут чуть больше суток, но с трудом не вздрогнул, увидев черный волосы. Вовремя вспомнил, что у малосилков и тех, кто стал сильнее, но произошел от них, волосы могут быть самые обычные. Черные, русые, рыжие. Вот у детей этого Эдмана уже может появиться благородный оттенок. А какой он будет — зависит от вектора магии семьи. Но сам Эдман будет таким, даже если он сильнее меня.
Мне казалось это несправедливым, но не я это придумал.
Эдман был старшеклассником, но определить, выпускник он или младше, я не сумел. Мальчишка был пониже меня и совсем худой. Плохо кормят в этой школе что ли? Ладно, это не мое дело. По крайней мере, здесь все были аккуратно одеты и причесаны. В моей собственной школе, наверное, не добились бы и этого.
Эдман подхватил мои вещи и уверенно двинулся вперед, уверенно лавируя в толпе школьников. Мне пришлось ускориться, чтобы не отставать от него. Мы выбрались из этого коридора и нырнули в другой. А после начали подниматься по широким лестницам. Кажется, директор располагается на верхних этажах. Лишь бы не на самом верху. Фил был не слишком спортивным, а открыть тут дверь вроде той, что делала моя семья, мне не даст магия замка.
— Эдман, — на ступеньках мне уже было тяжелее не отставать. А я еще хотел хоть немного разобраться в том, куда мы идем и как отсюда выбраться в случае чего. Надеяться на других в таких вещах мне хотелось меньше всего. — Не торопись. У меня была непростая ночь.
Парень искоса глянул на меня, но пошел медленнее. Вообще он был на удивление немногословен и не любопытен. Даже не смотрел на меня! Ладно, он не мог знать, что я глава тайного дома. Я очень надеюсь на это. Но чужак из Гарров, тех самых Гарров, что построили всю транспортную сеть королевства! Неужели не интересно?
— Почему мирр Гром выбрал тебя, — полюбопытствовал уже я сам, чтобы не идти молча. — Ты отличник?
— Я хорошо учусь, — согласился Эдман. — Помогаю учителям, когда попросят.
— Хочешь остаться в школе после выпуска? — догадался я. — Ну и правильно, с твоим происхождением тут будет проще.
Парень остановился.
— Что не так с моим происхождением? — недоуменно спросил он.
Я прикусил язык. Снова наследие моего прошлого мира и прочитанных там книг! Скорее бы уже прошла та ассимиляция, которой пригрозила мне Эрис. Хочу перестать бояться местных лошадок и не задавать глупые вопросы! Или это не так работает?
— Я про волосы, — нашелся я. — Многие будут думать, что ты кому-то хочешь отомстить. А другие всегда будут знать, что ты пришел из малосилков. Не знаю, как тебе самому, а мне бы не понравилось такое напоминание. Маги разные бывают. Решат, что как пришел из малосилков, так в них и уйдешь, или вовсе каждому придется доказывать, что ты сам не малосилок. Не будешь же ты носить диплом школы на лбу!
Я нервно хохотнул, мысленно ругая себя за заведенный разговор. Нет, ну чего я влез, а? шел бы молча! Вечно мне больше всех нужно!
— Не стоит вносить сумятицу в разум моего юного ученика, миррин Гарр, — неожиданно раздавшийся за спиной голос прервал мои мучения.
Я подпрыгнул от неожиданности и оглянулся.
— Прошу прощения, директор Папфель, я не хотел, — я чуть склонил голову, полагая, что больше вежливости — не меньше. Я сразу узнал Папфеля, хотя никогда не видел и представлял иначе.
Да, я довольно много размышлял о том, как выглядит директор. Просто для меня «некромант» и «директор» сочеталось очень плохо. Первый казался мне обязательно лысым или коротко стриженным, очень худым и таким, полумертвым. Второй же, хоть убейте меня, но представлялся седым бородатым стариканом.
Что могу сказать. Я ошибся дважды. Или дважды угадал, тут уж как посмотреть.
Круглое за счет скул, а не толщины лицо поросло бородой, но не седой, а просто очень светлой — и тут я понял, что ни разу не слышал, чтобы Папфеля называли мирром или миррином. Неужели он сам произошел от малосилков? Вот я попал!
Голова же директора была голой как коленка. Вообще, если бы не светлые волосы бороды и бровей, я бы решил, что он китаец. Как-то легко представить его в каких-нибудь восточных единоборствах.
— Вижу, что не специально, поэтому прощаю, — усмехнулся Папфель в усы. — Эдман, отнеси вещи миррина в гостевые комнаты рядом с апартаментами мирра Грома и возвращайся. Мы пока поговорим с миррином Гарром.
Эдман кивнул и исчез, словно растворился. Какое-то личное умение, родовое или так могут любые ученики этой школы? Эх, разобраться бы!
— Очень способный юноша, — с любовью глядя на пустое место, где стоял Эдман, произнес Папфель. — И сирота. Пока живет в школе, я надеюсь, что он станет моим преемником.
— Да ты нас всех еще переживешь, директор, — неловко пошутил и столкнулся с холодным взглядом директора.
— Переживу, если надо будет, — его голосом можно было резать. — Вот тебя, миррин, я пережил уже дважды. Входи, обсудим, как ты снова умудрился умереть.
Он открыл дверь, но я стоял и смотрел на него, не в силах двинуть и ногой.
— Входи, — повторил Папфель. — В коридорах на этом пространстве ученики бывают редко, но любопытные есть везде. А ты не хотел бы, чтобы твою тайну знали, верно?
Я сглотнул — во рту как-то резко пересохло, и кивнул. А потом с трудом сделал маленький шажок. И еще один.
И наконец переступил порог директорского кабинета. Уже не ожидая ничего, ни хорошего, ни плохого. Но кабинет все равно меня удивил. Он был круглым, но постепенно сужался кверху, словно своеобразный конус. Я бы пошутил про директора, который принимает гостей в шляпе волшебника, но был слишком напуган, чтобы сформулировать эту шутку. В центре комнаты был круглый же стол, словно собранный из письменных столов — по крайней мере, ящички между массивных ножек были со всех сторон. Еще было несколько кресел, стоящих совершенно беспорядочно по всему кабинету, три даже были взгромождены друг на друга. Но всё это было полной ерундой, не стоящей внимания, ведь взгляд моментально прикипал к стенам, завешанным… окошками?
Разного размера, но все от ладони и до размера альбомного листа, они вели в совершенно разные пространства и пестрели обоями и шторами. Но едва дверь за нами закрылась, как из большинства окон стали высовываться любопытные лица. Ну как высовываться — я их отчетливо видел, но они не выбирались за пределы рам.
— Это… картины? — с трудом выдавил я.
Папфель хмыкнул.
— В прошлый раз ты спросил то же самое, — заметил он. — Вы чем-то даже похожи. Любопытный феномен. Что же, отвечу и тебе. Не совсем картины. Это то, что осталось мне от моих клиентов после того, как они использовали свой шанс.
Я кивнул. Логично. Можно оплатить возвратить тебя к жизни после смерти, но тебя могут убить снова через день. И все деньги в трубу. Однако кто-то всё-таки ведется.
— И дорого? — небрежно спросил я. Просто чтобы хоть немного оттянуть тот разговор, который ждал меня на самом деле.
Папфель назвал цифру.
Я закашлялся.
— На эти деньги замок купить можно! — даже я это уже знал.
— Смотря какой, — Папфель не казался довольным или опечаленным. Просто факты. — Этот — нет. А замок попроще — можно.
— И больше никак? — я снова вспомнил про Литу. Она надеялась, что сможет накопить и узнать, отчего умер ее отец.
Папфель пододвинул кресло, отчего стоящая за ним пирамида из трех опасно накренилась, и сел за стол.
— Есть еще способ, но его выбирают самые отчаявшиеся, — медленно произнес он. — Отдать всё, что у тебя есть. Включая жизнь.
Я вздрогнул и выругался.
— Слова немного отличаются, — добродушно заметил Папфель. — А вот настрой такой же. Но это для отчаявшихся, как я уже заметил. А теперь всё-таки ответь, как вышло так, что ты снова умер? И на месте Фила опять другой человек?