Как и кто меня там встретит теперь? Такой же придурок, каким был я в детстве, который, даже не успев понять, что произошло, упадет замертво с проломанным черепом?
Я напрягся и в один прыжок очутился в маленькой комнате. Дверь гулко хлопнула по стене, нигде никого не было видно, кровати пустовали. Окно, в которое перед празднованием, как думали тогда, миллениума, мы с Михом вставляли стекло, было распахнуто, а занавеска над ним оборвана. Аккуратно, не высовываясь, осмотрел все на улице и, не заметив ничего подозрительного, закрыл окно на защелку и вышел из комнаты. От напряжения я вспотел. Первый этаж пустовал.
Мне предстояло самое трудное – проверить чердак, а точнее, комнаты на втором этаже. Как можно тише я подошел к лестнице и, готовый в любой момент спрыгнуть с нее, начал подниматься по ступенькам. Поравнявшись с уровнем пола, я быстро выглянул одновременно сделав шаг вверх, затем сразу же вернулся в исходное положение. Наверху никого не было видно, и я резво поднялся. Напряжение росло, мускулы начали затекать, но опускать топор было рано. Я поочередно размял кисти рук, расслабив их, а затем, взявшись за рукоять удобней, продолжил движение.
На чердаке никого, кроме свернувшегося калачиком невероятных размеров кота, не было. Странно, в этой семье всегда почитали собак. Кот лениво повернулся, медленно приоткрыл один глаз и, тихо урча, опять свернулся в клубок. В памяти всплыла фраза, произнесенная мной в далеком детсадовском прошлом: «котик свернулся ежиком», записанная моей мамой. В те времена было модно записывать перлы своих детей. Я облегченно вздохнул, затем спустился вниз и осторожно подошел к двери – предстояло проверить гараж и двор за домом. По спине пробегал слабый холодок, предшествующий обычно каким‑то неприятностям.
Входная дверь тихо начала открываться.
На пороге стоял небритый бомж – на плечах в ватник, в руке нож, синяк на пол–лица. Ничего не говоря, он нанес сильный, но довольно медленный, режущий удар слева направо, по диагонали вниз. Я попытался сделать так, чтобы нож только скользнул по мне: приседая, шагнул левой ногой назад и довернул корпус влево, закрывшись правой рукой и немного топором. Отчасти маневр удался: лезвие полоснуло по правой руке и вместо того, чтобы распороть мне живот, вошло – чиркнув по топору – в дверной косяк. Я не почувствовал боли, а в нос ударил запах крови, моей крови. Мгновенно озверев, я буквально прыгнул вперед. Тело как пружина развернулось, ступня левой ноги повернулась, став упором, под углом примерно в сорок пять градусов к торсу, правая нога сделала небольшой шаг вперед. Я сделал движение, похожее на движение косаря… Ручка попала бомжу ровно в солнечное сплетение. Удар оказался довольно мощный: бедняга охнул, выронил нож, упал на колени, согнулся, наклонив голову. Я увидел шею, руки тотчас же сделали обратное движение. Бедняга вздрогнул, и все закончилось. Топор был недостаточно остр, а удар пришелся не точно посередине, лишь поэтому голова не покатилась по лестнице, а осталась держаться на застрявшем в шее топорище. Я, поднимаясь и поворачиваясь на правой ноге, сделал шаг левой, поставив ее на голову покойного. Небольшой нажим, и топорище освободилось. Тело грузно упало с лестницы и начало часто дергаться.
Агония… Кровь не била фонтаном, она выплескивалась стаканами на бетон кратно ударам умирающего сердца, из огромной рваной раны слышалось бульканье и хрип – это остатки воздуха покидали старые прокуренные легкие. Мелкая дрожь охватила все тело, затем начала утихать, оставаясь только в руках и ногах, затем и вовсе утихла.
Мысленно я повторял свои корявые движения, в результате которых очередной человек лишился жизни. Раз за разом я находил все новые ошибки. При этом глазами я осматривал углы, мусор и даже деревья по ходу своего движения. Перед глазами, словно кадры из фильма, всплывали моменты тренировок. Боже, у меня ничего не осталось от техники и от физухи, которые были у меня девять–десять лет назад! Да, сейчас у меня ничего не получается, но мне придется много тренироваться в дальнейшем, если я хочу выжить. Я обошел дом вокруг и к моему счастью больше никого не обнаружил.
Я расслабился и сразу же почувствовал резкую боль в руке. Неглубокий, но длинный разрез поперек руки где‑то посередине между кистью и локтем… Надо накладывать швы, а у меня, как назло, нет ни иглы, ни ниток. Хотя… Я кинулся в дом и уже через пару минут держал в руках коробку с иголками и нитками. Быстро побежал вниз, к своей «аптечке», по дороге чуть не споткнулся о свою жертву.
Мой одноклассник Сергей после школы поступил в Медицинский институт и после двух курсов проходил практику в травмопункте больницы скорой медицинской помощи. Тогда я тренировался, мне часто доставалось, вот и решил однажды посмотреть, как лечат, да и вообще захотел «поучиться штопать людей». В одно из его ночных дежурств я приехал, меня представили первокурсником и вручили новый немецкий накрахмаленный халат. Скажу, смотрелся я совсем недурно и внушал своим довольным лицом бесконечное доверие к своей незаурядной персоне. Ничего серьезней, чем подержать шину или перевязать больного, мне не доверяли, да и не надо мне это было – я смотрел и учился. Как промыть и обеззаразить рану, как и чем ее зашить… В общем, в результате трех дней обучения я приобрел массу полезных практических знаний и острое нежелание попадаться ночью сонным докторам.
Перетянул руку веревкой, открыл новую бутылку с минералкой и промыл рану. Моментально почувствовал острое жжение — «все дело в волшебных пузырьках» — розовая пена заструилась на землю. Откопал среди сумок ту, в которой валялось все, что я собрал на руинах больницы. Расстегнул молнию, достал перекись, налил на ладонь левой руки, положил туда иголку и отмотанную нитку – я знал, что концентрированной перекисью водорода можно дезинфицировать хирургический инструмент… Подержав так немного, начал вдевать нитку в иглу. Очень трудно попасть в ушко, когда тело трясется, а руки дрожат от адреналина и боли. Бинго! Мне удалось! Но как стянуть края раны? У меня нет третьей руки, значит, никак – ногу бы я зашил быстро. Еще и обеззаразить края раны чуть не забыл, благо, йод был на месте. Взяв иглу в правую руку, я достал левой кусок ваты… Куча ненужных движений, удачная попытка открыть баночку зубами… Я дилетант!
Очень неприятно, когда йод попадает в рану вместо того, чтобы попадать на ее края. Сжав зубы, я бросил вату и снова взял в левую руку иглу. О том, что забыл новокаин, я сразу же вспомнил после первого укола иглой. Еще сильней стиснув зубы и рыча, продолжил делать стежки. Говорят, «несколько минут позора и экзамен сдан». Не знаю, сколько минут позора было у меня, потому как полностью потерял чувство времени, но экзамен я сдал, даже вполне сносно забинтовал рану и начал курс приема антибиотиков…
Теперь мне предстояло избавиться от трупа и обосноваться в новом доме. В голове вертелись мысли: «Почему он пытался меня убить? Я убил трех человек, убил хладнокровно, как мне теперь жить с этим в душе?» Меня подташнивало и немного шатало – нормальный человек может быстро привыкнуть к виду мертвых тел, при помощи силы воли подавить в себе брезгливость, но не может сразу осознать, что он убийца.
Я довольно быстро перенес здоровой рукой все сумки в дом и сложил в кучу на кухне, отдельно поставил лишь баул с живностью.
С трупом пришлось повозиться дольше, он оказался довольно тяжелым. Его я смог доволочь только до сдутой лодки, а дальше отвез почти до домика сторожа и там бросил вместе с лодкой.
Рука разболелась, на бинте выступили багровые пятна. Силы оставляли меня – дали себя знать перенапряжение, усталость и недоедание, скопившиеся за все время моих путешествий, плюс ко всему я сегодня потерял немало крови, пока успел наложить на руку жгут и зашить рану. Опершись о руль велосипеда, я побрел в сторону дома.
Вернувшись, я плотно закрыл дверь, порылся в «аптечке» и выпил несколько таблеток темпалгина, чтобы прошла боль. В углу среди бутылок я нашел полную бутылку красного вина. Мельком глянул по сторонам, но ничего похожего на штопор не нашел. Нашел, другие предметы – шуруп и плоскогубцы. Недолго думая, ввинтил в пробку шуруп. Бутылку зажал ногами. Левой рукой при помощи плоскогубцев за шляпку шурупа достал пробку. Кажется, я потратил очень много сил и времени на этот незатейливый процесс, что тут же компенсировал, выпив все содержимое бутылки одним махом. Так. Теперь надо убрать лужу крови, может, присыпать землей?
Теряя сознание, я понял, что падаю на сумки.
Глава 10
У вас когда‑нибудь в жизни был бред, сопровождаемый галлюцинациями? Очень жаль, если не было. Презанятное, признаюсь вам, явление, как первое, так, впрочем, и второе…
Миры сменяли друг друга настолько медленно, что я успевал прожить в каждом несколько бесконечно длинных жизней и, вместе с тем, настолько быстро, что я не успевал запомнить ни один из них. Иногда мне казалось, что меня поднимает в воздух или бросает о стены. Мышцы судорожно сокращались, а по телу пробегала дрожь. Иногда ощущения изменялись и казалось, что мне стало легче, но…
Перед глазами мелькали то мужики, пытающиеся отобрать у меня трубу, то бомж с головой в руке, просивший вернуть бутылку вина. То я брел по дороге, то лежал у костра на мягком ковре из сосновых иголок, то ел сам, то кормил из руки зайца, с которого только что снял шкуру. Я видел закат сразу трех солнц, в то время как из черного неба падали мертвые птицы; впрочем, они тут же оживали и ползли по земле в мою сторону. Я куда‑то бежал по стеклянной земле, делал что‑то абсолютно бессмысленное для обыкновенного человека с пятью руками.
Бред то и дело прерывался сухим кашлем, буквально рвавшим меня на части. Я думал, что выплевываю свои легкие, такой силы были эти приступы. Мне казалось, что кашель выдергивает, забирает, тащит куда‑то, что это единственная связь с реальностью. Время от времени я переставал понимать, где нахожусь. Вокруг меня будто в тумане проносились картины–воспоминания из прошлого. Я оглядывался на камин и видел себя, зажигающего огонь. Я оглядывался на окно и видел сразу два окна: за одним было лето, и меня звали на улицу, за вторым – серая пугающая тьма. Тело взмокло от пота. Во рту пересохло. Ужасно хотелось пить.