Маргарет только хмыкнула. О чем-то подобном она и догадывалась.
Судя по состоянию лаборатории, Энджел, отправив девушку постигать тонкости общения с Цепью, перерыл все что мог в поисках какой-нибудь магической жилы, пролегающей под монастырем или хотя бы рядом с ним. Полы, столы и стулья были усеяны книгами, картами, свитками, со всех сторон пульсировали поисковые заклятия. Посреди всего этого гордо возвышалась модель Фаренцы из стекла и дерева.
– Не нашли?
– Пока нет. – Энджел недовольно засопел. – Сейчас попробую подключить к делу модель.
– Думаете, она готова?
– Пока не протестируем – не узнаем. Но мне требуются еще две руки – пока я буду работать с моделью, вы займетесь поиском жил. – Наставник подвел ее к какому-то аппарату с ручками и зеркалом, пробормотал заклинание и, когда в зеркале отразился монастырь, пояснил: – Будете направлять вот эти ручки слева направо, только медленно. Если рядом или под зданием есть жила, то зеркало замигает серебристым светом. Я уже подсоединил модель, так что начинайте, когда я скажу.
Маргарет взялась за ручки. С виду это был хаотичный набор всевозможных геометрических фигур, скрученных из тонких металлических трубочек и соединенных проволочками. Конструкция пошатывалась, звенела и в целом выглядела так, словно развалится от любого чиха.
Редферн пощелкал рычажками в основании модели Фаренцы, и все огоньки, которые на ней мигали, погасли. Подсвеченным осталось лишь здание монастыря и приюта. Энджел принялся крутить какой-то переключатель и буркнул девушке: «Ну, давайте». Мисс Шеридан осторожно потянула ручки слева направо. В зеркале что-то слабо замигало.
– Не обращайте внимания, это остаточные следы от заклятий чернокнижника.
Маргарет всмотрелась в мигание и заметила:
– Их как-то слишком много. Так и должно быть?
Энджел подошел к ней, чтобы взглянуть в зеркало, и тут вдруг стены монастыря покрылись сине-зелеными узорами, а над внутренним двориком заискрилась макушка защитного купола.
– Это еще что?!
– Замкнутый купол, – отрывисто сказал Энджел. – Никто не войдет, и никто не выйдет. Неужели этот ублюдок снова…
– Здесь две лодки, – напряженно сказала Маргарет. – Около причала. Дядина и кардинала. Но никого нет, кроме гребца. Энджел, а вдруг они внутри?
Наставник нахмурился.
– Гм, если это дело рук Лонгсдейла, значит, они что-то обнаружили в монастыре, и консультант не хочет выпускать это что-то наружу. Проклятие! Лонгсдейл же считал, что там чисто!
– Может, ошибся. Или там появилось нечто, пока они бегали по всему городу в поисках брата Бартоломео.
– Забыв о чертовом приюте! – Глаза Энджела свирепо вспыхнули, он пробормотал заклятие и щелкнул пальцами. Картинка вдруг посерела, и стены монастыря стали прозрачными. Посреди дворика Маргарет увидела шесть крошечных фигурок – одна принадлежала псу, две другие были в каких-то балахонах до пят. Редферн впился взглядом в церковь, около которой они столпились.
– Не могу разглядеть, кто это, – сказала мисс Шеридан. – Ясно только, что вот пес.
– Если одна из них – ведьма, – процедил наставник, – то церковь осквернена. Иначе ведьме не войти.
Маргарет зацепилась взглядом за монахинь, бродящих за прозрачными стенами, несколько секунд наблюдала, а потом сказала:
– Они как-то странно двигаются, вам не кажется? Куда они все идут?
Энджел уставился на фигурки в балахонах, которые медленно стекались к какому-то залу около галереи, ведущей из монастыря в церковь. Люди во внутреннем дворике тем временем тоже направились к монастырю и скрылись за его дверями. Вдруг наставник побледнел и отшатнулся от зеркала, словно оно было заразным. А в церкви ни с того с сего начали вспыхивать крошечные белые огоньки – один, второй, третий…
– Что это? – прошептала девушка, обернулась к Энджелу и поняла, что ему наконец стало ясно все. Краски схлынули с его лица, и он прошептал:
– О боже… – Его глаза расширились и потемнели, а затем вспыхнули так свирепо, что Маргарет отпрянула. Прорычав длинное ругательство, он навис над зеркалом, как коршун: – Проклятие! Почему теперь, когда уже поздно?!
– Что теперь? – испуганно спросила девушка. – О чем вы догадались, Энджел?!
– Это портал, – прошипел Редферн, бледный теперь уже от ярости. – Чертов ублюдок создает противовес для Лиганты! Создавал все это время, а мы… я даже не догадался, а должен был – должен был понять сразу!
Сердце Маргарет бешено заколотилось. Портал на ту сторону! Рядом с провалом на Лиганте! Да что же он – совсем рехнулся?!
– Чертов приют набит потенциальными жертвами для портала, как стручок – горохом! Черт! Черт! Почему я не могу отправиться туда?
– Я могу, – тихо сказала Маргарет. Энджел резко повернулся к ней и рявкнул:
– Не смейте!
– Но там мой дядя, – ответила девушка. – Я должна… кто-то должен прервать ритуал, пока он не открыл…
– Я не могу!
– Но Энджел…
– Я не могу, – выдохнул он и обхватил ладонями ее лицо. Они были горячими, как от лихорадки. – Я не смогу отпустить вас туда, родная. Кого угодно, только не вас.
Маргарет сжала его руки и прошептала:
– Время уходит. Не беспокойтесь, со мной Цепь, и я смогу за себя постоять.
– Я свяжусь с консультантами, отправлю их…
– Пока они доберутся, наш чернокнижник успеет открыть портал. Энджел, вы же сами это знаете!
– Я знаю, да, – пробормотал он, не сводя с ее лица потемневших глаз.
– Разве не для того было это все? – спросила девушка. Прильнув к наставнику, она чувствовала, как тяжело и бурно колотится его сердце. – Отправьте меня туда, свяжитесь с консультантами и Валентиной, пожалуйста!
– Только не вас, – прошептал Энджел. – Только не вас, ни за что!
– Мы можем пройти в церковь через внутреннюю галерею, – сказал Бреннон. – Насколько я помню план монастыря.
– И мы отправимся прямо в рассадник потусторонней заразы? – возразил кардинал, без особого, впрочем, пыла.
– Джен, откуда смердит сильней всего?
Ведьма принюхалась и кивнула на двери в подвал. Натан подошел поближе и услышал, как в подвале кто-то заскребся. Джен оттолкнула Бреннона и закрыла собой. От нее уже пошел жар, как от печки, волосы начали багроветь, а кожа – просветляться, словно расплавленное стекло. Сестра Фелиция слабо пискнула и упала в обморок.
Дверь подвала вдруг стала прогибаться. Саварелли, одной рукой удерживая на весу монашку, другой сжал нагрудный крест, поднял его перед собой и принялся грозно читать молитву на латыни. Из подвала донеслось такое шипение, что у Бреннона чуть волосы не зашевелились.
– Ладненько, – пробормотал он, – в подвал не пойдем. Лонгсдейл, сможете отрыть двери монастыря?
Консультант даже кивнуть не успел – пес могучим прыжком с места на дверь вышиб обе створки и с гордым видом оглянулся на людей. За дверью подвала что-то шипело, не переставая, но выбраться больше не пыталось, только скребло дерево так, что жижа сквозь щели в досках потекла тонкими струйками.
– Быстрей! – Лонгсдейл толкнул комиссара к зияющему дверному проему.
Но когда они ввалились внутрь, Бреннон чуть не задохнулся: до того концентрированной тут была эта вонь. К тому же со всех сторон до него доносился звук шаркающих шагов, будто невидимый пока что враг постепенно сжимал кольцо.
– В церкви этой дряни быть не должно, – заметил консультант. – Жертва должна оставаться незараженной. Скорее, вон галерея, ведущая в храм!
– Там! – вдруг яростно крикнул кардинал. – Агнесса! На втором этаже!
Бреннон резко повернулся, выхватив револьвер – не задумываясь, тот, что с «архангелами». В галерее второго этаже мелькнула высокая фигура в монашеском облачении.
– Она заражена?
Ведьма и пес шумно принюхались.
– Трудно понять, – наконец процедила девушка. – Смердит слишком сильно. Будем брать?
Бреннон задумался, стараясь дышать пореже. С одной стороны, надо бы поскорее добраться до еще не открытого портала, но с другой – оставлять на свободе сообщницу чернокнижника… а с третьей – торчать в рассаднике заразы – то еще удовольствие.
– Она идет туда, – встревоженно сказал Саварелли. – А эти, если вы еще не заметили, тоже направляются сюда!
В темных углах холла действительно показались фигуры, и двигались оно до того странно, что комиссар быстро пришел к нужному решению:
– Наверх!
Из холла в галерею вели две узкие лестницы. Ступени там и сям были залиты смердящей склизкой дрянью, в которую комиссар решил не всматриваться и не наступать. Галерея оказалась пуста, и они беспрепятственно направились в сторону храма.
Дверь в конце галереи была приоткрыта. Джен первая подошла к ней, напряженно принюхалась и кивнула остальным. За дверью оказались еще одна галерея, обвивающая всю церковь по периметру, и лестница, которая вела вниз. Натан посмотрел на пол храма: на плитах отчетливо белели царапины и выбоины. Рисунок отличался от того, что они видели в церкви Святой Елены, – пятиконечная звезда вместо четырехконечной.
– Одиннадцать, – сказал Лонгсдейл. – Десять жертв для десяти опорных точек и одна в середине. Достаточно вытащить одну.
– Только попробуйте! – визгливо раздалось с галереи напротив. Грохнул выстрел. Эхо заметалось под сводами церкви, пуля, от которой увернулся консультант, срикошетила о стену и застряла в перилах лестницы. В руке Джен вспыхнул огненный шар, и Бреннон вцепился в ее локоть:
– С ума сошла! Спалишь нас вместе с церковью!
На галерее напротив них замерла мать Агнесса с пистолетом в руке. Он был явно слишком массивен для нее. Женщина тяжело дышала, взгляд ее блуждал, как у помешанной, худое лицо превратилось в череп, туго обтянутый кожей.
– Тихо, – как можно мягче сказал Бреннон, незаметно вытаскивая из кобуры револьвер. – Не паникуйте. Все в порядке.
Настоятельница приюта медленно моргнула несколько раз и прошелестела:
– Это же все во славу Божию, да?
– Вы это у меня спрашиваете, мэм?