е было. Здешние обстоятельства изменились, и возобновление знакомства пойдет на пользу нам обоим.
Он сделал паузу – похоже, решил, что я захочу вставить конструктивное замечание. Фигушки. Пузырь остался непрозрачным и неподвижным.
– В целом, – продолжал он, – ситуация проста. Правительство, частью которого я ныне являюсь[14], планирует этой зимой высадить в американских колониях большое войско. Война, по всей вероятности, дорого обойдется обеим сторонам, но, поскольку колонии упрямо отказываются повиноваться воле Лондона, избежать кровопролития, увы, не удастся. Мятежники хорошо организованы, и у них имеются свои волшебники, некоторые из них даже весьма могущественны. Чтобы одолеть их, мы высылаем большой отряд магов-воинов в сопровождении джиннов и меньших демонов.
Тут я подал голос. Посреди пузыря раскрылся рот.
– Проиграете вы эту войну! Ты в Америке бывал? А я там жил двести лет – с перерывами, правда. Там такая глушь – конца-краю не видать. Мятежники отступят, втянут вас в бесконечную партизанскую войну и рано или поздно обескровят.
– Нет, мы не проиграем, но выиграть будет трудно, в этом ты прав. Немало людей и джиннов погибнет там.
– Людей-то уж точно.
– И джиннов всегда гибнет не меньше. Разве не так? Ты в свое время побывал во многих битвах. Ты знаешь, как это бывает. Так что я действительно оказываю тебе услугу. Старший архивариус прошерстил летописи и составил список всех демонов, которые могут пригодиться в американской кампании. Твое имя там тоже есть.
Большая кампания? Списки демонов? Ой, что-то не верится! Но я не стал возражать вслух, надеясь вытянуть из него побольше сведений. Пузырь дернулся движением, отдаленно напоминающим пожатие плеч.
– Ну и ладно, – сказал пузырь. – Америка мне всегда нравилась. Она уж всяко лучше, чем этот лондонский свинарник, который ты зовешь своей родиной. Никакого тебе мерзкого столпотворения – только небо да травы, да горы на горизонте…
И чтобы подчеркнуть, как мне нравится Америка, изнутри пузыря проступила морда счастливого бизона.
Мальчишка улыбнулся – той самой знакомой улыбочкой, которую я так ненавидел два года тому назад.
– А-а! Видно, ты давненько не бывал в Америке, верно?
Бизон взглянул на него косо.
– А что?
– Да ничего, только теперь там тоже всюду города, особенно вдоль Восточного побережья. Один или два даже не уступают размерами Лондону. В том-то и загвоздка. Дальше на запад действительно простирается глушь, о которой ты говоришь, но глушь нас не интересует. Сражаться тебе придется в городах.
Бизон с напускным безразличием разглядывал свое копыто.
– А мне-то какая разница?
– В самом деле? Может, ты все же предпочтешь остаться здесь и работать на меня? Я могу устроить так, чтобы тебя вычеркнули из списков тех, кто подлежит призыву. А на меня работать придется не так долго, всего несколько недель. Всего лишь караульная служба.
– Стоять в карауле? – возмутился я. – Беса себе вызови.
– А у американцев, между прочим, африты имеются.
Это зашло уже слишком далеко.
– Знаешь что, – сказал я, – я и сам о себе могу позаботиться. Битву при Аль-Арише и осаду Праги я пережил и без твоей опеки. Посмотрим правде в глаза: у тебя большие проблемы, иначе бы ты ни за что не решился нризвать меня снова. Особенно учитывая то, что мне известно, – верно, Ham?
На миг мне показалось, что мальчишка вот-вот взорвется, однако же он вовремя взял себя в руки. Только устало выдохнул воздух.
– Ладно, – сказал он. – Признаю: я вызвал тебя не только затем, чтобы оказать тебе услугу.
Бизон закатил глаза:
– Поразительно!
– У меня тут проблемы, – продолжал мальчишка. – Мне нужно срочно добиться результатов. Если этого не произойдет, – он крепко стиснул зубы, – я… меня, возможно, просто уничтожат. Поверь мне, я охотно вызвал бы де… джинна с лучшими манерами, чем у тебя, но мне просто некогда разыскивать такого.
– Ну, вот это больше похоже на правду, – ответил я. – А вся эта история про Америку – полная лажа, верно? Ты просто пытался заранее заручиться моей благодарностью. Ну, не повезло тебе. Я не купился. Я знаю твое истинное имя и намерен им воспользоваться. Если у тебя есть хоть капелька мозгов, ты меня отпустишь, и немедленно. Наш разговор окончен.
И чтобы это подчеркнуть, бизон задрал морду к небу и принялся надменно вращаться в пузыре.
Парень запрыгал от возбуждения.
– Бартимеус, послушай!..
– Нет и нет! Сколько ни умоляй, этот бизон тебя слушать не станет.
– Я и не собирался тебя умолять!
Его гнев наконец вырвался наружу. Ух ты, как мы дуемся!
– Слушай меня! – рявкнул он. – Если мне никто не поможет, мне конец. Тебя это, наверно, не волнует…
Бизон оглянулся через плечо и сделал удивленные глаза.
– Ну надо же, какое могущество! Ты читаешь мои мысли!
– … Так, может быть, взволнует другое. Американская кампания – это не выдумка. Да, никакого списка не существует, это правда, но если ты мне не поможешь и я погибну, перед смертью я позабочусь о том, чтобы твое имя было рекомендовано для призыва в войска. А тогда уж ты сможешь твердить мое истинное имя хоть до посинения – никакого толку тебе с этого не будет. Мне от этого не будет ни холодно, ни жарко. Так что выбор у тебя один, – заключил он, снова скрещивая руки на груди. – Либо немного постоять на карауле, либо отправляться на войну. Решать тебе.
– В самом деле? – переспросил я. Парень тяжело дышал, его патлы снова завесили ему пол-лица.
– Да. Предашь меня – пеняй на себя.
Бизон развернулся и уставился на него тяжелым пристальным взглядом. По правде говоря, немного постоять на карауле, разумеется, несравнимо лучше, чем отправляться на войну: битвы, увы, отличаются непредсказуемостью. И как ни злил меня этот юнец, я всегда находил его все-таки чуточку приятнее большинства хозяев. Остался ли он таким и поныне – сказать пока трудно. Времени прошло немного, возможно, он еще не совсем испорчен. Я расстегнул переднюю стенку пузыря и высунулся наружу, упершись копытом в подбородок.
– Ну, похоже, ты снова выиграл, – негромко сказал я. – Похоже, выбора у меня нет.
Парень пожал плечами:
– Ну да, особого выбора у тебя нет.
– В таком случае, – продолжал я, – ты обязан, как минимум, ввести меня в курс дела. Я вижу, ты изрядно продвинулся по службе. И кем же ты стал?
– Я работаю на департамент внутренних дел.
– Внутренних дел? Это где Андервуд работал, что ли?
Бизон вскинул брови:
– Ага, значит, кто-то все же пошел по стопам своего бывшего наставника…
Мальчишка закусил губу.
– Неправда. Это не имеет никакого отношения к моему бывшему наставнику.
– Возможно, кто-то все еще чувствует себя виноватым в его смерти…[15]
Парень покраснел.
– Чушь! Это чистое совпадение. Моя новая наставница порекомендовала мне поступить на службу именно туда.
– Ах да, конечно! Милейшая госпожа Уайтвелл. Восхитительное создание.[16]
Я пристально разглядывал его, все более вдохновляясь своей новой задачей.
– А костюмы тебе тоже она подбирает? Что это за портки в обтяжечку – никак, с циркача снял? Да сквозь них можно прочитать этикетку на твоих трусах! А эти твои манжеты…
– Это очень дорогая рубашка! – ощетинился парень. – Миланского шелка. А широкие манжеты сейчас в моде.
– Больше всего они смахивают на кружевные вантузы. Странно, что тебя не сносит сквозняком. На твоем месте я бы их обрезал и пошил себе из них второй костюм. Вышло бы не хуже твоего нынешнего наряда. А то еще можно было бы пошить чудный чепчик…
Заметно было, что эти выпады в адрес его костюма задевали его куда сильнее, чем упоминание об Андервуде. Все-таки его приоритеты сильно изменились за эти два года. Он пытался как-то взять себя в руки, то и дело поправлял манжеты и приглаживал волосы.
– Посмотри на себя! – продолжал я. – Как много новых мелких привычек! Держу пари, ты подражаешь этим своим ненаглядным волшебникам.
Он поспешно отдернул руку от волос.
– Ничего подобного!
– Ты, небось, и в носу ковыряешь точь-в-точь как госпожа Уайтвелл – ты ведь так стараешься во всем походить на нее!
Неприятно, конечно, снова возвращаться в этот мир, но все же славно было видеть, как мальчишку снова корежит от ярости! Я дал ему немного попрыгать от злости в своем пентакле.
– Ты ведь не забыл, – весело сказал я наконец, – что, когда вызываешь меня, приятные беседы прилагаются? В нагрузку, так сказать.
Парень застонал, закрыв лицо руками.
– Может, я бы лучше умер?
Мне слегка полегчало. По крайней мере, основные принципы наших взаимоотношений остались прежними.
– Ладно, – сказал я. – Давай рассказывай об этой караульной службе. Ты говоришь, там все просто?
Парень встряхнулся:
– Да.
– И тем не менее твоя работа и сама твоя жизнь зависят от этого?
– Именно так.
– Но ничего мало-мальски опасного или сложного там нет?
– Нет. Ну… – он сделал паузу. – Почти нет. Бизон сердито стукнул копытом.
– Давай выкладывай все начистоту!
Мальчишка вздохнул.
– В Лондоне завелась какая-то нечисть, весьма опасная. Это не марид, не африт и не джинн. Никаких магических следов оно после себя не оставило. Сегодня ночью оно снесло пол-Пиккадилли. Разрушены в том числе «Магические принадлежности Пинна».
– Да ну? А что стало с Симпкином?
– С фолиотом? Погиб он.
– Ц-ц-ц! Жалость какая![17] Мальчишка пожал плечами:
– Я отчасти несу ответственность за безопасность в столице, и теперь всю вину норовят свалить на меня. Премьер-министр в ярости, а наставница отказывается меня защищать.
– А ты что, удивлен? Я же тебя предупреждал насчет Уайтвелл.