– Госпожа Юнра, а тебе случайно не доводилось сталкиваться с этим любителем древностей, иль'Ваххаби? – Хисс без труда сложил два и два, сделав надлежащие выводы.
– Нет, к сожалению. Говоря по правде, о нем вообще ничего не известно, кроме разве официальных бумаг городской Управы, а в них прочтешь только то, что сам человек считает нужным рассказать. Зато… – Юнра хитро прищурилась, – зато мне известен способ, как попасть в поместье «Альнера».
– Этот способ и нам известен, – буркнул Ши. – Всего-то и делов, забор перескочить. То есть, если госпоже Тавилау известно количество охраны, время обходов или там потайной ход, дело другое…
– Да я не о том говорю! – вскинулась Тавилау-младшая. – Можно придти туда честно и открыто! Сегодня вечером. В гости. На празднование Последнего новолуния этого лета. Нас приглашали – меня и Адриеша. Я-то идти не собиралась, но теперь…
– Погоди, погоди, – остановил разошедшуюся девицу Хисс. – Ежели мне не изменяет память, твой братец уже не раз сочинял про наши мутные сливки общества всякую порочащую всячину. За что недавно огреб увесистого нагоняя от его неподкупности, месьора Рекифеса. В числе прочего звучали обвинения в занятиях черной магией. И что, после таких поклепов твоего братца все равно зовут в гости? Те самые люди, которых он ославил чернокнижниками?
– Ага, – весело подтвердила Юнра. – Это вроде игры. Сумеет он их уличить, или нет?
Змеиный Язык возвел глаза к небу, словно ожидая разъяснения: как мир еще не сошел с ума? Или уже давно сошел, просто никто этого не заметил?
– Приглашают только тебя с братцем или с вами может придти еще кто-нибудь? – нехорошо оживился Ши Шелам.
– Можно привести с собой кого угодно. Есть только одно непременное условие – придти парой, – растолковала Юнра и, несколько смутившись, добавила: – Я потому и не хожу, что Адриеш постоянно таскает своих приятельниц, а я… – она окончательно сбилась и замолчала.
– Какое замечательное предложение, госпожа Юнра, – без малейшего признака насмешки произнес Аластор. – Ну, кто желает пойти в гости? Нам нужно составить хотя бы две парочки – одна будет отвлекать внимание, другая шнырять по углам и высматривать. Барышня Юнра, вы очень оскорбитесь, если я предложу себя в качестве…
– С какой это радости? – не дал ему договорить Ши. – Чуть что – сразу ты! Сначала хлопает дверями, мол, мне до вас дела нет, сами выкручивайтесь, а теперь опять вперед лезет!
Альс смерил Ши непонятно-удивленным взглядом, точно в первый раз увидел, но спорить, вопреки ожиданиям воришки, не стал, кротко согласившись:
– Хорошо, иди ты. Если дама не возражает, конечно.
– И я! – взмолилась Диери. – Можно, я тоже пойду? Альс, давай я буду твоей парой, а? Я сумею! Правда, сумею!
– Я-то охотно верю, что ты справишься, – подтвердил Дурной Глаз. – Но что скажет Малыш?
– При чем тут Конан? – запальчиво выкрикнула девица. – Я не его собственность! Как к жуткому колдуну, так сразу: «Диери, сходи пожалуйста», а как в Асмак на вечеринку – так обойдешься, да? Вас там под замком не держали! Я так напугалась!
– На какую вечеринку? – за общими разговорами появление подростка-варвара осталось незамеченным. – Диери, куда ты опять собралась?
– В Асмак! – отрезала девица Эйтола, столь надменно задрав подбородок, точно и впрямь была прирожденной аристократкой. – Выяснять, какая сволочь прибрала к рукам наши сокровища! С Альсом и… и с Ши!
– Хорошее дело, – рассеянно одобрил Малыш. Настроившаяся на долгое выяснение отношений Диери аж опешила. – Вы в эту самую… в «Альнеру» пойдете, что ли? И когда?
– Сегодня, после шестого вечернего колокола, – объяснила Тавилау-младшая и в задумчивости добавила: – Хорошо, две пары гостей у нас есть. Костюмы найдутся. Паланкин я возьму свой. Адриешу лучше с нами не ехать. Язык у него без костей, разболтает первому встречному и все испортит. Осталась еще одна мелочь – сопровождение. Понадобятся такие люди, которые, ожидая нашего возвращения, смогут высмотреть или вызнать что-нибудь полезное. Охранники ведь обычно сидят в пристройке и сплетничают про хозяев или нанимателей…
– Юнра, ты умница, – подольстился Ши Шелам. И тут же внес предложение:
– Пускай Малыш поедет! Чем не охранник! Или этот… новый приятель Альса, который с одним глазом. От его вида все разбегутся!
– Неплохая мысль, – кивнул Аластор. – Причем не потому, что все разбегутся от одного его вида, а потому, что это… существо наделено магической Силой, и немалой. Возможно, он учует в «Альнере» нечто, чего не заметим мы. Что ж, Хасти наверняка согласится. И вид у него, не в обиду тебе, Конан, куда представительнее. Особенно если нам удастся напялить на него какой-нибудь доспех.
– Одолжим запасной у Рейфа, – подсказала Лиа. – У него есть, я точно знаю.
– Берите обоих, – подвел итог Хисс. – Не один, так другой что-нибудь да разнюхает. Опять же, вам будет спокойнее возвращаться. Остается только узнать, этот Одноглазый способен удержать меч в руках или нет?
Предложение Аластора пойти на прогулку и заодно поучаствовать в небольшой авантюре Хасти принял без долгих раздумий и с явной охотой. Ильха сунулась было его отговаривать, потом скривилась и махнула рукой – делай, мол, что хочешь. За компанию кликнули переселиться и девицу Нираель.
Так они и явились всей оравой в «Рубиновую лозу», лучшую из гостиниц квартала Сахиль и не без оснований претендующую на звание лучшей в городе – сопровождаемые телегой со скарбом Диери, переполошив гостиничную прислугу и удостоившись мимолетного взгляда знатной постоялицы с третьего этажа. Во двор, где шумели новоприбывшие, немедля выпорхнула Эгле, служанка ее милости диа Лаурин – с настоятельной просьбой своей хозяйки, обращенной к одному из пришедших. Альс Кайлиени скривился, но ушел следом за девицей, представив остальным устраиваться.
О чем он толковал с госпожой диа Лаурин, осталось неизвестным. Но беседовали они долго – почти до самого вечера.
После долгих споров и криков компании отвели в пользование флигель в шесть комнат. Обалдевший от подобной роскоши Ши начал прикидывать, какую пирушку тут можно закатить и сколько друзей пригласить, пока ему не напомнили о необходимости готовиться к грядущему вечеру. Выклянчив у Хисса десяток серебряных талеров, Шелам удрал в набег по лавкам, торговавшим готовой одеждой. Диери с головой скрылась в недрах сундуков, перерывая вороха разноцветных тканей и громко сожалея о скудости своего гардероба. Войти в занятую ей комнату было невозможно – разбросанные наряды занимали кровать, кресла и отчасти пол.
Лиа потащила Хасти и Конана к телохранителям своей госпожи: подбирать доспехи и приводить себя в приличный вид. Хисс отправился с ними, предвкушая любопытное зрелище.
Старший телохранитель Клелии, Рейф – хмурый блондин-немедиец средних лет и плотного сложения – выслушал переданное Лиа повеление ее светлости оказать любую потребную помощь, угрюмо оглядел с ног до головы двух предъявленных типов и буркнул:
– Счас сообразим чего-нибудь. Идите за мной.
Три комнаты, где обитали телохранители офирки, за луну превратились в маленькие казармы, вмещавшие в себя оружейный склад, помещение для разминок и тренировок, а также мастерскую по починке и изготовлению снаряжения. Рейф принялся перебирать содержимое шкафов и сундуков, отбрасывая не приглянувшиеся вещи в сторону и недовольно ворча себе под нос.
С Малышом управились быстро, снабдив подходящим по размеру кожаным доспехом ярко-синего цвета в золотых узорах. Затем Рейф отнял у донельзя возмущенного подростка его ненаглядную реликвию – спасенный из горящей «Уютной норы» длинный меч в щербинах и зарубках – настоятельно посоветовав продать сей ржавый хлам старьевщику. Вместо него Конану вручили неплохой клинок зингарской работы. Пропустив мимо ушей заверения Хисса в том, что никаких драк не предвидится, Рейф потребовал от мальчишки показать, как тот умеет обращаться с мечом.
Конан показал.
Немедиец скривился, со всей легионерской прямотой заявив:
– До первого настоящего боя. Хотя толк выйдет. Лет так через десять. Если доживет.
– Толк выйдет, бестолочь останется, – жизнерадостно предположил Змеиный Язык.
Конан глянул на него с выражением, обычно приберегаемым для злейших врагов.
С Хасти дело обстояло труднее. Сначала долго подбирали доспех. Потом Рейф скорбно поинтересовался: владеет ли сей муж хоть каким-нибудь видом оружия, и если да, то каким?
– Он не знает, – дружным хором откликнулись Хисс и Малыш.
– Да ты дай ему что-нибудь, – посоветовал Змеиный Язык. – Тогда и увидим.
Физиономия Хасти опять сделалась виноватой – уж слишком на многие вопросы ему приходилось отвечать растерянным: «Я не знаю». Забвение, плотным серым туманом окутавшее его жизнь до мига появления в молельне на Плешке, до сей поры скрывало кой-какие довольно существенные области его сознания. Хасти не разучился ходить, говорить, соображать, однако о иных своих способностях узнавал по случайности. Змеиный Язык подметил, что успешнее всего Одноглазый постигает секреты своего прошлого, сталкиваясь с предметами или явлениями, с коими когда-то имел дело. Так, угодившая к нему в руки лютня помогла вспомнить умение слагать баллады, а вид бушующей на Плешке драки пробудил искусство сложения и произнесения проповедей…
Рейф вздохнул, прикинул что-то в уме, выбрал на оружейной стойке тяжелый и длинный полуторный клинок и бросил Одноглазому:
– Валяй, попробуй.
Врожденная предусмотрительность заставила Хисса попятиться и укрыться за сложенными в горку седлами, утащив за собой Лиа.
Хасти сцапал небрежно брошенный меч на лету, за рукоять, выхватил прямо в воздухе мгновенным броском ладони. Судя по почти детской растерянности, расплывшейся на лице Одноглазого, его рука и на этот раз сработала куда быстрее разума.
А потом по комнате прошелся стальной вихрь.
Рейф едва успел присесть, так что клинок свистнул над самой его макушкой. Одноглазый прокрутил молниеносную «мельницу», попутно разрубив надвое дубовый табурет, на три стороны света соткал сверкающую паутину диковинных выпадов, свалил в развороте загремевшую оружейную стойку и только тогда опомнился – с крайне сконфуженным выражением на лице. Единственный его глаз, однако, сиял.