Ограду «Альнеры» миновали через уже знакомую Малышу и Ши Шеламу укромную калитку.
– Хисса с немедийцами не ждем, – сумрачно буркнул Альс, хотя с ним и так никто не спорил. Половина отряда горела жаждой мести, другая половина – жаждой наживы. – Каждый миг на счету. Неизвестно еще, что там сейчас делают с Клелией.
– И с Юнрой, – поддакнул Ши.
Добравшись до особняка, вскрыли первое подвернувшееся окно и по очереди забрались внутрь, в пыльный полумрак, вскоре рассеченный тонкими лучами зажженных потайных ламп. Из-за пазухи Аластора вынырнул сидевший всю дорогу тише мыши Диззи, повертелся туда-сюда, определил направление и потрусил вперед.
– Ты бы еще целый зверинец с собой притащил, – высказал свое мнение Повешенный. На него дружно зашикали, а обернувшийся хорек оскалил мелкие зубки и свирепо фыркнул. Боец Кодо незамедлительно примолк.
На сей раз шли короткой дорогой, без плутания по заброшенным пустым комнатам. Дважды наткнулись на запертые двери, распахивавшиеся после короткой возни Аластора с замками. Спустились по громыхающей винтовой лестнице кованого чугуна и угодили в памятный коридор. Еще с полсотни шагов, поворот направо, двадцать шагов – и нахально поблескивающая в свете потайных фонарей медная дверь.
Кто-то восхищенно присвистнул. Хасти сунулся поглядеть на невиданное чудо поближе, зачем-то поскреб в некоторых местах выпуклость диска, украшенного диковинными цветами либо зверями, и отступил назад.
– Альс, давай, покажи мастерство! – забормотали спутники Ночного Кошмара, изрядно наслышанные о подвигах Дурного Глаза в деле взлома всяческого рода замков и запоров. – Спорю, справится за квадранс! Ставлю пять талеров – кто принимает? Десятка, что уложится быстрее! Шелам, отсчитывай! Да смотри, не мухлюй!
– Молчать всем! – жутким голосом рявкнул Аластор. – Отойдите шагов на пять. Кто не слышал, пеняйте на себя…
Повторять дважды не потребовалось: все знали о существовании хитроумных ловушек, встроенных в двери, а некоторые воочию видели просивших подаяние неудачников, забывших об осторожности и слишком рано бросившихся к добыче.
Ши ждал, что Альс сейчас полезет в болтавшуюся на поясе кожаную сумку, битком набитую полезными приспособлениями: разнообразными по виду и форме отмычками, причудливо изогнутыми крючками и тонкими шильями. Однако Дурной Глаз не притронулся к своей снасти, а просто встал перед бронзовой дверью, упрямо наклонив голову и уперев руки в бока.
– Открываться будем? – вопросил он с той усталой интонацией, с какой хозяин успокаивает разыгравшуюся собаку или мать беседует с капризным ребенком. – Или начнем упрямиться? Давай-давай, освобождай дорогу. Недосуг мне с тобой возиться.
Ши оторопел. За его спиной кто-то хихикнул. У Рейфа отвисла челюсть.
– Мама, мама, иди скорей, наш папа с дверью разговаривает, – детским голосом пропищал бандит по прозвищу Гиря. Сгрудившаяся в тесном коридоре компания дружно захрюкала… и потрясенно смолкла.
Медные змейки шевельнулись.
Они двигались не так, как живые создания – плавно перетекая из одного состояния в другое – но дергаными рывками, точно разрывая удерживающие их незримые нити. Разноцветные камни в глазницах засветились холодными огоньками, головки раскачивались, стальные язычки метались в открытых пастях. Позади Ши кто-то от души выругался, кто-то помянул богов и лично Покровителя Обманщиков, прося немедленно вступиться.
Тусклые взгляды медных змеек сошлись на Аласторе.
– Я жду, – взломщик нетерпеливо притопнул ногой. – Договоримся по-хорошему? Я ведь и по-плохому могу, но что тогда от тебя останется, представляешь? Разве что старьевщику в Ржавом проезде снести. Ну?
Змейки дружно зашипели – словно вдалеке осторожно ударили войлочным молотком по звонкому гонгу. Туловища их вновь плотно прилегли к широкому ободу диска. Одновременным стремительным движением десять головок метнулись вперед и десять челюстей с жестяным клацанием сомкнулись на десяти бронзовых хвостах.
Диск слегка вздрогнул, приподнялся вверх и начал медленно поворачиваться, издавая чуть слышный скрип.
– Готовсь, – прошипел Ночной Кошмар, но и без его приказания толпившаяся в коридоре шайка ощетинилась ножами, дубинками, кастетами и даже одним самострелом.
Протянувшиеся поверху и понизу диска могучие засовы плавно разъехались в стороны и исчезли в стенах. Медные пластины, покрывавшие громадную створку и слегка потемневшие от времени, внезапно засияли, как в первый день своего создания.
Спустя миг дверь исчезла. Просто сгинула, будто ее никогда и не было, оставив зияющий прямоугольник коридора, шагов через десять плавно расширявшийся и переходивший в полукруглую лестницу с широкими ступенями.
Лестница спускалась в зал с низким потолком и двумя рядами толстых квадратных колонн. Зал был огромен – разум не сразу соглашался с существованием под землей такого большого помещения: самое малое сотня шагов до дальней стены, да столько же в поперечнике. Судя по грубой, примитивной кладке стен и колонн, зал был древним – едва ли не ровесником Шадизара, много старше самой «Альнеры». Большая часть зала тонула в полумраке, лишь центральный проход освещали закрепленные на колоннах трескучие факелы да в конце этого прохода на возвышении горело множество масляных ламп, очерчивая яркий световой круг.
По низкому потолку метались жуткие причудливые тени. Мерцал холодный зеленый огонь. Десяток неподвижных фигур в черных балахонах, стоящих через равные промежутки по границе круга, выпевали что-то медленным речитативом. Эти черные фигуры особенно четко выделялись на фоне дальней стены, белой, украшенной то ли мозаикой, то ли фреской: ажурно сплетенная паутина с черно-золотым пауком в центре. Увлеченные творящимся колдовским действом, заклинатели даже не обратили внимания на внезапно появившихся у входа в зал незваных гостей.
А еще дальнозоркий Ши Шелам разглядел странный каменный алтарь, некие смутно знакомые предметы, лежащие у ног каждого из творящих заклинание чернокнижников и тонкую женскую фигуру, прижавшуюся к одной из неуклюжих колонн. Прижавшуюся – или привязанную? Ну да, на девице цепи… а сама она…
– Юнра! – завопил Ши и первым бросился вперед.
– Началось, – выдохнул Аластор Кайлиени. – За Ферузу!
– За Клелию! – рявкнул Рейф, выхватывая меч.
– За «Уютную нору»! – вскричал Конан, скатываясь по ступенькам следом за Аластором, Рейфом и Ши. – За Райгарха! За…
Дальнейшие его слова потонули в дружном реве головорезов Кодо Сиверна:
– Алмазы и золото! Бей колдунов!
Первому же из вошедших в винный погреб людей, кто осмелился протянуть к ней руку, благородная госпожа Клелия Кассиана на удивление ловко и умело отвесила пинка в то уязвимое место, коим не дорожат только евнухи. Обычный человек тут же согнулся бы в три погибели, извещая мир о своей беде громкими стонами.
Удар получился на славу – во всяком случае, ногу себе Клелия отбила. Однако подручный Теймураза иль'Ваххаби не обратил на пинок никакого внимания. Бесцеремонно стащил женщину с облюбованного ею бочонка, без труда скрутил руки, чтобы не вырывалась, и поволок наружу. Утонченная офирская графиня ругалась на чем свет стоит – некоторых ее высказываний Юнра просто не поняла.
Именно сейчас до девицы Тавилау-младшей дошел весь ужас положения, в котором они оказались. Не будет никакой помощи. Они угодили в руки к безумцам и просто сгинут без следа.
Еще более, чем сам факт похищения и заточения, ее пугали безмолвные спутники иль'Ваххаби. В последние дни она не раз слышала загадочные слова, описывающие разгромивших трактир «Уютная нора» людей – их почему-то именовали «пыльными, безликими и пустыми». Теперь Юнра поняла, почему. Трое помощников иль'Ваххаби для жителей солнечного Шадизара были какими-то болезненно бледными, с сероватым оттенком кожи, не разговаривали, смотрели тусклым взглядом прямо перед собой, и даже запах от них шел не человеческий, а хорошо знакомый девице Тавилау пряный и сухой аромат слежавшегося старого пергамента. Зато силы в диковинных воинах было вдвое против обычного – когда Клелия намертво уперлась в дверях подвала, не желая выходить, «серый» попросту одной рукой поднял, как котенка, рослую офирку и без особого труда пронес подмышкой с десяток шагов.
Вскоре Клелия осознала, что ее проклятия не достигают цели, и удрученно замолчала. Тишину нарушало лишь размеренное шарканье подошв, и Юнра рискнула подать голос:
– Скажите, куда мы идем? Зачем мы вам нужны?
Гробовое молчание в ответ. Шагавший впереди Теймураз свернул в темный коридорчик, загремел ключами, и женщин поочередно втолкнули в низкий проем. Клелия, бросив взгляд по сторонам, удивленно охнула. Младшая Тавилау вполне разделяла ее удивление: ей в голову не приходило, что под «Альнерой» скрывается такой огромный зал. Медная дверь, которую они с Ши обнаружили, наверняка ведет именно сюда – вон вдалеке виднеется уходящая наверх лестница.
Пленниц провели между толстых, приземистых колонн к ярко освещенной площадке и написанной на светлой штукатурке фреске – паутина с восседающим в центре золотым пауком.
– Вот они, твои ненаглядные любимцы-пауки, – злорадно бросила диа Лаурин. – Во всей красе. Просветленные искатели истины среди паучьих тенет. Тьфу! Смотреть на вас противно. Века идут, а такие, как вы, не переводятся. Но все же, в чем их сила?..
На короткое время женщин почти предоставили самим себе, лишь приставив к каждой по «серому» охраннику. Иль'Ваххаби с подручными куда-то удалились, «серые» стражи не двигались и, кажется, даже не дышали, и Юнра дала полную волю своему любопытству. А посмотреть было на что. Впервые в жизни девица Тавилау очутилась в самом настоящем капище – капище Затха Всеведущего.
В центре круглой, слегка вдавленной, как тарелка, площадки гладкий каменный пол вздымался двумя горбами из черного мрамора – один побольше и слегка вытянутый, другой поменьше, а от них к краям «тарелки» разбегались десять тонких лучей-желобков. Что-то это сооружение ужасно напоминало… Юнра наморщила лоб, пытаясь вспомнить, и сдавленно охнула, узнав. Собственно, догадаться сразу мешал размер: туловище огромного паука-крестовика, высеченное в камне, было величиной с лошадь, лапы-желобки в размахе достигали едва не дюжины шагов. А этот заглубленный, до блеска отполированный крест на спине мраморного тарантула – что это, попытка неведомых строителей капища придать своему идолу сходство с оригиналом? Но зачем тогда эти бронзовые кольца, вделанные в камень на концах креста размером как раз в рост человека?..