– Очень мило, не правда ли? – госпожа диа Лаурин обратилась к человеку, только что со всеми удобствами устроившемуся во втором ряду кресел. Собеседник ее светлости отозвался растерянным «э-э…».
Светские беседы никогда не были сильной стороной Кодо Сиверна.
Месьор Сиверн совершенно не хотел идти на Конное Поле. Его смущала столь явно выказываемая благосклонность офирской графини, приславшей вожаку Нарикано личное приглашение (ну да, он выволок эту красотку из-под обломков рушащейся «Альнеры», и что с того?), но еще больше Кодо Ходячий Кошмар терялся из-за своей спутницы – скромно одетой девицы, носившей на шее загадочный золотой треугольник с рубиновым глазом посредине. Традиции обязывали любого предводителя квартала показываться в обществе непременно под ручку с роскошной красоткой, самой дорогой из девиц Ак-Сорельяны, но не с такой серой мышкой, пусть она даже и самозваная жрица.
Ходячий Кошмар влип, и сам понимал это. Из всего многообразия женщин Шадизара только случайно встретившаяся на пути нескладеха Ильха Нираель терпеливо выслушивала все, что он не мог сказать никому иному, и каким-то чудесным образом могла посоветовать, что с этим делать. Помаявшись еще немного, Кодо махнул рукой, рассудив: пришло время менять обычаи!
А тому, кто посмеет хихикать за его спиной, головорезы из Нарикано быстро растолкуют, что к чему в этой жизни.
В ложу рысью влетел разряженный в пух и прах Адриеш Тавилау, тут же остановленный бдительными телохранителями Клелии. Следом за ним чинно, как подобает недавно объявившей о своей помолвке парочке, вошли Хисс Змеиный Язык и Лиа Релатио.
– Сейчас начинаем! – оповестил Адриеш, хотя это было ясно и без него. – Держи, едва раздобыл несколько оставшихся! Расходится лучше, чем пирожки на ярмарке! – он сунул сестре ворох скомканных листов. – Ши и Амиль носятся за кулисами, проверяют, все ли готово. Диери, твой варвар просил передать, что придет, как только закончат подсчитывать выручку – мол, он никому не доверяет и должен собственными глазами видеть: ничего не прикарманено. Я убегаю, дел невпроворот! – и Младший Тавилау покинул ложу с той же стремительностью, как и появился.
– Что это он притащил? – заинтересовалась Диери, отбирая у Юнры лист и аккуратно расправляя его.
– Юнра, господин Рекифес настрого запретил вам этим заниматься! – укоризненно напомнила Клелия, также завладевшая одним из принесенных Адриешем листов.
– Он запретил нам делать «Вестник Шадизара», – невозмутимости Тавилау-младшей не было предела. – Убедитесь сами, эта называется совсе по-другому!
В верхней части листа и в самом деле красовались тщательно выведенные слова – «Всевидящее око». Ниже шло с полдюжины весьма живо и талантливо нарисованных картинок с пространными подписями, повествовавших ни много ни мало как о разгроме доблестной Сыскной Когоротой ужасной секты поклонников Великой Пустоты. Здесь нашлось место всему: и похищению невинных девиц, и коварным адептам, и даже жертвоприношению вкупе с явлением Великого Паука и изгнанием оного за грань миров. Изображенные герои истории в основном имели мало общего с настоящими участниками событий в поместье «Альнера», но, скажем, госпожу диа Лаурин можно было узнать без труда. Также как и Рекифеса Рендера – при известной доле воображения.
– Все было совсем не так! – запротестовала Клелия Кассиана, пристально разглядывая рисунки. – И Хасти не размахивал пылающим мечом, и госпожа Эсма раза в два моложе, чем ее тут изобразили…
– Зато людям нравится, – хмыкнул Змеиный Язык. – И они платят, чтобы в свое удовольствие любоваться на злых волшебников, красавиц и жутких чудищ. Помяните мое слово, чангиры на рынках еще сложат об этом кучу песен, а лет через десять никто и не вспомнит, как оно там было на самом деле. Получится еще одна замечательная шадизарская байка.
Вдоль сцены, пригибаясь, пробежал мальчишка с факелом, поджигая фитили множества кхитайских хлопушек. Диковинная забава зашипела, плююясь во все стороны фонтанчиками радужных искр. Толпа завыла и заголосила, предвкушая доселе невиданное и неслыханное. У выстроившихся в два ряда танцовщиц в руках затрепетали длинные атласные ленты, образовавшие круглую арку.
Холстина с нарисованным городом с неслышным в общем шуме треском разорвалась в двух местах снизу доверху. Под оглушительную раскатистую дробь Нунри на сцену через прорехи стремительно ворвались две фигуры – белая, сверкаюшая сотнями нашитых на ткань хрусталиков, и затянутая в черное, в разлетающемся алом плаще.
Черноволосый человек в белом шагнул вперед, вскидывая обе руки навстречу клокочущему Конному Полю. Звонкий голос, усиленный выгнутым в виде ракушки огромным навесом над сценой, прокричал:
– Привет, Шадизар!
Отголоски бушующего над Конным Ристалищем буйства звуков и красок долетали и сюда, в казармы Человекоохранительной Управы на улице Ратай. Месьор Рекифес Рендер, уже третий колокол сидевший за столом черного дерева, оторвался от разложенных перед ним листов и мельком взглянул в окно, где в мелких стеклах дробились цветные сполохи фейерверков. Припомнилось, что его тоже зазывали на это безобразие. Да, вот и доставленное от ее светлости диа Лаурин личное приглашение – не откажите, присоединитесь, будем очень рады… и прочая вежливая чепуха.
Может, и в самом деле сходить? Что они там творят, полгорода содрогается от грохота?
Взгляд месьора Рекифеса снова вернулся к пергаментным листам, заполненным безликим уставным почерком. Записанное на этих листах звучало для него слаще музыки гармонии Сфер, подвтерждая, что в этом мире еще есть справедливость. Верховному Дознавателю и его людям даже не пришлось прикладывать особых усилий, чтобы выпотрошить изловленную в рушащейся «Альнере» и насмерть перепуганную шайку горе-чародеев. С десяток человек, к сожалению, остались под развалинами и тем избежали ответственности, но те, кто угодил в руки к Когорте…
Каков успех! Полный, безоговорочный успех! Разгром тайного общества чернокнижников, с обличающими признаниями участников! Месьор Дознаватель наслаждался воспоминаниями о том, как эта кучка растленных юнцов и девиц две с лишним седмицы торчала под замком в Алронге и под конец была стерта в порошок его речью в суде. Родные, конечно, не допустят, чтобы их драгоценные полоумные чада сполна отбыли назначенное им наказание, начнут рьяно хлопотать о смягчении приговоров. Однако многие получат свое сполна. Он снова и снова перечитывал допросные листы, смакуя в уме каждое слово.
«Я, Карион Рамси Сегеван, по существу предъявленных мне обвинений имею сказать следующее. С туранским подданным Теймуразом иль'Ваххаби я впервые встретился осенью прошлого, 1263 года, в книжной лавке „Обитель мудрости“. Разговор зашел о разногласиях в некоторых аспектах мировоззрения поклонников Эрлика Меченосного, и меня поразила глубина его замечаний и обширность познаний. Наши встречи встали происходить чаще, и на них присутствовали мои друзья. В начале зимы 1264 года мы рассказали иль'Ваххаби о созданном нами обществе „Искатели Истины“, а также о том, что лишены достойного места для осуществления ритуалов и церемоний. Он сообщил, что недавно стал владельцем виллы „Альнера“, каковую с глубочайшим удовольствием предоставит в наше распоряжение. Поразившись такой щедрости, мы в ту же седмицу перебрались в поместье.
…О подземелье я впервые услышал о иль'Ваххаби в первую весеннюю луну. Он уверил меня, что не знал о нем, покупая имение, а вход в него случайно обнаружили при работах по обустройству винного погреба. Мне показалось, он лжет, но расспрашивать подробнее я не стал. Меня очень обрадовала мысль о возможности иметь свое потаенное капище. Мы спустились туда, обнаружив фреску с изображением Паука и магический шар в тайнике. Мы не знали, что это такое, и не рисковали к нему прикасаться до тех пор, пока…»
«Я, Барренса Вираль, по существу предъявленных мне обвинений имею сказать следующее…
…Эсму Халед я знала давно, с детства. Ее всегда приглашали к моей матери, когда той начинало казаться, будто из стен лезут демоны. Слуги говорили, Эсма – ведьма. Меня очень интересовали составы и зелья, которые она готовила, и я стала расспрашивать ее, как она это делает. Она научила меня составлять эликсиры, помогающие видеть иные Сферы. Когда я вошла в Общество Искателей Истины, я подумала, что Эсма может быть нам полезна и привела ее… Халед умела видеть сильные и слабые стороны каждого, умела подчинять себе… Вскоре она стала руководить нашими изысканиями. В отличие от нас, Эсма точно знала, что ищет. У нее получались чудеса.
Когда мы перебрались в «Альнеру» и обрели капище, Эсма Халед разгадала тайну магического шара. Она называла его «Оком Бездны», говорила, что эта вещь сделана еще в кхарийские времена. Эсма научилась с ним разговаривать и утверждала, будто способна слушать Великую Паутину. Она показывала нам картины – прошлое и настоящее, чем заняты интересующие нас люди, о чем они думают и что затевают. Спустя некоторое время она стала использовать более сложное колдовство, а затем обучила магическому умению и нас.
Нет, поклонницей Всезнающего она была с детства. Она как-то обмолвилась, что ее семья уже которое поколение входит в число Ткущих Паутину. Но после прихода Обманщика и войны культов храмы Вездесущего захирели, и мечты Эсмы о власти развеялись. Будучи лекаркой, она частенько намекала страждущим: они выздоровеют, если начнут следовать ее учению. Многие соглашались – все-таки память о временах, когда Затх правил нашей страной, еще сильна. На самом деле таких последователей Эсма презирала, говорила – они, как бездомные псы, побегут за любым, кто поманит косточкой. Нас Халед тоже недолюбливала, все время твердила: мы – богатые бездельники и слишком ленивы, чтобы стать настоящими магами.
Однако с иль'Ваххаби она быстро нашла общий язык. Он подчинялся ей с каким-то удовольствием, словно наконец обрел человека, которому можно служить. У иль'Ваххаби была своя навязчивая идея – он хотел найти способ стать непобедимым воителем. Стать самому или обратить кого-нибудь. Эсма Халед сказала: «Надо вынуть из человека суетную душу и впустить Пустоту». Она это сделала – с воинами из Турана, сопровождавшими иль'Ваххаби, и с некоторыми нашими телохранителями. У нее все получилось, только они больше не были людьми, а стали чем-то иным. Их нельзя было убить. Да-да, я собственными глазами это видела – они были очень сильны, выносливы, не умирали, даже если их пронзить мечом, и не чувствовали боли. Теймураз не решился полностью пройти через ритуал, но какую-то часть души Око Бездны у него забрало…