Гилас пустился наутек.
И опять бесчисленные лестницы и коридоры. Вот он выскочил на Главный двор. Куда ни повернись, со всех сторон нарисованные люди глядят на него с молчаливой насмешкой. Никак ты заблудился, Чужак?
Гилас наобум выбрал дверь и вздохнул с облегчением: он узнал росписи в коридоре. Вот олень с мухой на ухе, а вот соня на ячменном колосе. Еще пара шагов, и он наткнется на каменного быка, наполовину торчащего из стены…
Но бык исчез.
Потрясенный Гилас провел руками по гладкому холодному камню. Гилас видел быка именно здесь, он точно помнит!
Тут у Гиласа замерло сердце. Он вспомнил слова Пирры: в детстве она думала, что по ночам бык оживает…
Впереди в коридоре раздалось постукивание копыт и громкое фырканье крупного зверя.
Факел Гиласа почти погас, и от него исходило лишь тусклое сияние.
Прежде чем огонек потух окончательно, мальчик успел разглядеть на стене огромную рогатую тень.
26
Бык вышел из-за угла и шагнул в коридор, где застыл приросший к полу от страха Гилас. Ростом выше самого крупного из мужчин, громадный зверь навис над мальчиком. В темноте Гилас чуял горячее зловоние, исходившее от быка. Он отступил на шаг.
Животное замерло.
Гилас продолжал пятиться. Потолочные балки слишком высоко, до них не дотянешься, а если побежать, бык затопчет его насмерть.
Вдруг Гилас заметил, что за спиной зверя мелькнул огонек.
– Не двигайся, – раздался в темноте голос Пирры.
Через секунду он увидел ее. В одной руке девочка держала тростниковый факел, в другой – отрез желтого шелка.
При звуке голоса девочки бык развернулся, зацепив рогами стену. На пол посыпались куски штукатурки. Взмахнув шелком у животного перед носом, Пирра скрылась там же, откуда появилась. Бык опустил голову и ринулся на девочку.
– Беги! – крикнула Пирра.
Но нет, Гилас не бросит ее один на один с этим чудовищем. Он побежал следом: за угол, вниз по пандусу, через широко распахнутые массивные двери с бронзовыми заклепками. И вот Гилас очутился в огромном полутемном зале.
За одну секунду Гилас успел окинуть взглядом два ряда высоких красных колонн, подпиравших затененные балконы и лампу в дальнем углу, стоявшую перед гигантским двойным топором из чеканного золота. На полу валялся бычий помет. В воздухе стоял его резкий запах. Наконец Гилас заметил Пирру: девочка нырнула за колонну и помахала шелком, а разъяренный бык тут же пошел в атаку.
Гилас понесся к ним, размахивая руками и крича:
– Я здесь! Догоняй меня!
Но бык не сводил глаз с Пирры. Перебегая за другую колонну, девочка уронила шелк. Протопав по нему, бык ринулся к своей цели. Пирра поспешила укрыться за колонной. С удивительной ловкостью зверь бросился ей наперерез. Кончик его рога едва не вонзился ей в бедро.
– Сюда! Сюда! – вопил Гилас.
Но бык все кидался на Пирру. Девочке оставалось только прятаться за колонной.
Гилас поднес ладони ко рту и завыл по-волчьи.
Тут гигант наконец обратил на него внимание и развернулся, роя копытом пол. На кого из этих несносных людишек ему кидаться? И где прячется волк?
Гилас снова завыл. Бык вскинул голову и взревел. Пол затрясся, по огромному залу эхом прокатился рев целой сотни быков.
А тем временем Пирра воспользовалась представившимся шансом, выскочила из-за колонны и метнулась к темным ступеням. Лестница узкая, быку туда не втиснуться. Надо только до нее добежать, и Пирра спасена.
Но бык ее заметил. Нет, Пирре никак не успеть.
Вдруг из темноты вылетела черная молния. Эхо! Птица пролетела низко, прямо над бычьей спиной, а потом развернулась, готовясь повторить маневр. Взбешенный появлением еще одной незваной гостьи, зверь завертелся на месте. Эхо нырнула так низко, что едва не врезалась в пол, но в последний момент соколиха выровнялась и пронеслась прямо между передними ногами быка. Потом она полетела к гигантскому двойному топору и с громким «э-э» села между двумя золотыми лезвиями.
Казалось, следующая секунда тянулась бесконечно. Пирра не сводила глаз с птицы на топоре, потом перевела взгляд на Гиласа. Бык замер между ними, преграждая мальчику путь к лестнице.
– Беги! – прокричал Гилас. – Я один справлюсь!
Пирра взлетела по ступенькам и скрылась из вида, а Гилас кинулся обратно к двери, но животное понеслось за ним.
– Гилас! – прокричала Пирра сзади. – В коридоре засов!
Засов? Какой еще засов? А зверь все нагонял мальчика. Его фырканье звучало уже совсем близко.
Засов в коридоре… Ну конечно! Выбежав из зала, Гилас захлопнул тяжелые двери с латунными заклепками. На ощупь отыскал прислоненный к стене засов и вставил его в скобы. Через секунду бык врезался в огромные двери.
Они дрогнули, но устояли.
Отдуваясь, Гилас прислонился к стене. Из зала донесся разъяренный рев, вслед за ним – удаляющийся топот копыт, и, наконец, – громкое фырканье, но на этот раз не сердитое, а удовлетворенное.
Бык рад, что прогнал непрошеных гостей и защитил свою территорию.
– Зачем тебя сюда понесло? – накинулась на Гиласа Пирра.
Она нашла мальчика сидящим на полу у входа в Зал Двойного Топора.
– Заблудился, – с трудом выговорил тот. – Кто же знал, что тут огромные быки бегают? Я думал… Он из стены вылез, да?
– Выдумаешь тоже! Жрецы оставили его охранять Кунису.
– Предупреждать надо! – вспылил Гилас.
– Я знала только, что жрецы каким-то способом защитили Кунису. Про быка мне не рассказывали! С чего вдруг тебе взбрело в голову бродить по нижнему ярусу в темноте? Проснулась, смотрю – тебя нет! Весь Дом Богини обыскала!
– Говорю же – заплутал!
Свой тростниковый факел Пирра выронила в зале, но даже в темноте было видно, как Гиласа бьет дрожь. Девочку и саму трясло. Она ужасно на него злилась: до чего же Гилас ее перепугал! А внезапное появление в зале Эхо и вовсе повергло Пирру в трепет. Перед глазами так и стояла картина: соколиха сидит на священном двойном топоре. Нет, Эхо приземлилась на него не случайно. Богиня дала Пирре знак.
– Я тебе спасибо сказать должен, – пробормотал Гилас. – Не подоспей ты вовремя, бык бы от меня мокрого места не оставил.
Пирра смутилась:
– В следующий раз встанешь побродить – разбуди меня. А то возьму нитку и привяжу тебя за руку к кровати. Усерреф так делал, когда я была маленькой. Тогда уж точно не потеряешься.
Гилас рассмеялся, а потом спросил:
– Знаешь, что я понял? Усеррефа здесь нет. Он бы мигом прибежал на наши крики. Скоро рассветет. Идем отсюда. Найдешь свою комнату в темноте?
– Гилас, я тут с рождения живу. Даже с завязанными глазами с пути не собьюсь.
Они вышли на Главный двор. Небо и впрямь светлело. Пирра ускорила шаг. Невольно вспомнилось, сколько раз мать проводила на этом дворе публичные церемонии жертвоприношения.
Гилас спросил, что будет с быком.
– Нельзя же оставлять его взаперти.
«Кто еще, кроме Гиласа, стал бы беспокоиться о быке?» – пронеслось в голове у растроганной Пирры.
– Жрецы наверняка оставили для него воды и сена, – ответила девочка. – Да и вообще, скоро они придут и выпустят его.
Тут Пирра ощутила легкое движение воздуха: значит, Эхо близко. Мгновение спустя соколиха села ей на плечо.
Большие темные глаза Эхо смотрели в глаза Пирры всего секунду, но девочку бросило в дрожь: она успела прочесть послание в глазах птицы.
– Я поняла, – тихо ответила Пирра соколихе.
Эхо с хлопком расправила крылья, потом схватила прядь волос Пирры и осторожно провела по ней клювом.
– У этой птицы с головой не в порядке, – заметил Гилас. – Прямо между ногами у быка проскочила! Видела?
– Она просто… училась летать, – пробормотала Пирра.
Гиласу ее тон показался странным, и он с любопытством взглянул на девочку.
– В зале перед топором горела лампа. Это ты ее зажгла?
– Да, когда искала тебя.
– Зачем?
– Мне нужно было получить ответ на один вопрос.
– Ну и как, получила?
– Да.
Они приблизились к Восточной лестнице, и Гилас коснулся ее плеча.
– Эта лестница ведет на балкон над рекой, верно? Давай поднимемся и проверим, нет ли поблизости Воронов.
– Иди один, – ответила Пирра. – Я здесь подожду.
Сейчас она была не в состоянии смотреть на Гребень Мертвых и каменный глаз гробницы матери.
– Что-то не так?
– Нет, все хорошо. Только на этот раз смотри не заблудись.
Гилас побежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки, а Пирра опустилась на нижнюю и обхватила колени, стараясь унять дрожь.
От судьбы не уйдешь. Пирра просила послать ей знак, и Богиня ответила, да еще и предельно ясно: Эхо села на один из главных священных предметов Кунису.
Теперь Пирра знает, что делать. Вот только хватит ли ей смелости?
У нее над головой раздались торопливые шаги, и Гилас опрометью сбежал вниз по лестнице.
– Вороны у реки! – выдохнул он, схватил Пирру за руку и рывком поставил на ноги. – Надо уходить, и поскорее!
Когда они добежали до комнаты Пирры, Гилас принялся второпях собирать вещи. Мальчик не сразу заметил, что Пирра в сборах не участвует.
– Шевелись!
– Ты уходи, – произнесла Пирра. – А я должна остаться.
Гилас потрясенно уставился на нее.
– Что?!
– Я не могу уйти с тобой, Гилас. Мое место здесь.
– Вороны идут…
– Знаю. Но мой долг – совершить Мистерию. Больше некому.
27
– Сейчас не до Мистерии! Вороны с минуты на минуту сюда вломятся!
– Вот поэтому и надо провести ее как можно скорее, – ответила Пирра. – Другой возможности не будет.
– Пирра, нет времени!
– А что, если Солнце не выйдет? Будет голод, и тогда нам всем конец.
Гилас пристально посмотрел на нее:
– Вижу, отговаривать тебя бесполезно.
– Гилас, я должна провести обряд одна. Тебе надо бежать, пока Вороны не пришли.
– И бросить тебя на произвол судьбы?