Пока Воронов не видно и не слышно, однако скоро они объявятся. Некоторое время назад он выглянул в окно и увидел их черную стаю у северных ворот. Вместе с Теламоном и Креоном Гилас насчитал двадцать два человека. Один против двадцати двух! Нет, об этом лучше даже не задумываться.
Будь Гилас у себя на Горе, он бы устроил камнепад или превратил побеги молодых деревьев в клинья, неожиданно вонзающиеся во врага. А здесь у Гиласа только одно спасение: напугать Воронов так, чтобы сбежали. В мастерской он на скорую руку слепил пару приземистых восковых фигур и плеснул воды в известковый порошок: получилась жидкая белая краска. А потом Гилас носился по всему Дому Богини, расставляя только что слепленных гноеедов там, где они будут смотреться особенно устрашающе. По пути Гилас прикладывал ладонь к дверям: пусть Вороны видят повсюду белые знаки Чумы.
Ну а если их это все не отпугнет и дело дойдет до боя, Гиласу конец. При нем только топор, нож и праща, но из нее даже стрелять нечем, если не считать мешочка крупных сердоликовых бусин из ожерелья Пирры.
Гилас бежал по коридору, и ему не давала покоя тревога за девочку. Пирра где-то в восточной части Кунису, а он в западной. Их разделяет Главный двор. Конечно, Пирра знает здесь каждый укромный уголок, но если Вороны ее найдут, Гилас даже криков не услышит.
Свернув за угол, Гилас поспешил вперед по тенистому коридору, мимо дверей мастерских. На этих дверях Гилас белых отпечатков не оставил, да и ловушек здесь не устроил. Мальчик налетел на жаровню – эх, некстати наделал шума! – потом споткнулся о свернутую кольцом веревку. Отлично, она ему как раз пригодится! Гилас повесил моток на плечо.
В конце коридора мелькнул свет факела. Гилас присел на корточки за жаровней. Сейчас из-за угла выйдут Вороны!
Гилас заметил факел и в другом конце коридора. Враги зашли с двух сторон!
В панике Гилас нырнул в ближайшую мастерскую. Только бы не угодить в тупик!
Но именно в нем он и очутился. В темной комнате ни окон, ни люка в потолке, даже водостока нет. Только повсюду валяются инструменты.
– Обыскать все комнаты! – прокричал мужчина в конце коридора.
Послышался звон бьющейся глиняной посуды. Два отряда Воронов продвигались навстречу друг другу, по пути громя одну мастерскую за другой. Та, в которой спрятался Гилас, находилась посередине. Его вот-вот отыщут!
Гилас лихорадочно оглядывался по сторонам. На верстаке он заметил три уже знакомых яйца невероятных размеров. Нет, от них ему никакого проку.
А шум все приближался.
Мальчик попятился в темноту. Сзади что-то ткнуло его в лопатку. Да это же гигантский бивень! Оказалось, их тут целая гора. И похоже, обвалить ее несложно.
А Вороны вот-вот зайдут в мастерскую…
В лихорадочной спешке Гилас завязал петлю на одном конце веревки и набросил ее на бивень в середине горы, положил огромное яйцо на пол, чтобы отвлечь Воронов, и юркнул за верстак, сжимая обеими руками другой конец веревки.
Всего через секунду по комнате разнесся едкий запах пота и скрип доспехов из сыромятной кожи. Луч факела скользнул по полу к верстаку, за которым укрылся Гилас.
– Говорил я тебе: нет здесь никого! – пугающе близко проворчал один из воинов. – Пойдем-ка отсюда подобру-поздорову, а то Чуму подхватим.
– Ну ты и дурень! Отпечатки совсем свежие! – сердито бросил второй воин. – И кто же их, по-твоему, оставил?
– Какая разница? Сердцем чую, это место проклято! Хватит с меня, ухожу!
Другие воины поддержали его, но мужчина, заметивший, что краска свежая, не сдавался.
– Вы слышали приказ, – настаивал он. – Велели обыскать каждый угол!
Луч скользнул к ноге Гиласа. Мальчик хотел отпрянуть, но застыл на месте: его может выдать малейшее движение.
– Это что?
Гилас окаменел от страха.
– Вроде яйцо, только уж больно здоровенное.
– Не трогай, на нем проклятие!
– А там что?
Человек с факелом подошел ближе. Молясь Покровительнице Зверей, Гилас со всей силы дернул за веревку. Гора бивней пошатнулась и с грохотом обрушилась на воинов.
Факелы полетели в разные стороны, из темноты донеслись вопли и ругательства. Гилас не стал терять время. Мальчик протиснулся к двери и выскочил в коридор.
Но Вороны оправились на удивление быстро. Гилас еще не добежал до конца коридора, а в спину уже неслись крики:
– Вот он!
Гилас забежал за поворот, поскользнулся на ковре и пролетел мимо двери, по обе стороны от которой сидели два раскрашенных крылатых льва. Гилас их уже видел. Где-то поблизости он устроил одну из своих ловушек.
На этот раз мальчик нарочно дал Воронам мельком себя увидеть.
– Он здесь! – завопил один из воинов.
В пылу погони они не заметили веревку, натянутую на уровне их щиколоток. Вот забряцало оружие: это падали те, кто бежал впереди. А потом воины взревели от ярости и боли: значит, осиное гнездо лопнуло.
Но рой разгневанных ос воинов надолго не задержит. Гилас заметил знакомую лестницу и кинулся вверх по ступенькам, проскочив мимо толстого гноееда, сердито глядевшего на мальчика с нижней ступеньки красными глазами из сердоликовых бусин.
Гилас едва успел взбежать наверх и нырнуть в темноту, когда воины подбежали к подножию лестницы. При виде гноееда они резко остановились.
– Так и знал, что это проклятое место, – пропыхтел один.
– Говори что хочешь, но это был не человек, – прошептал второй. – Надо уносить отсюда ноги!
На этот раз никто не возражал.
У Гиласа от облегчения чуть ноги не подкосились. Через окно в верхней галерее он наблюдал, как воины выходят за ворота. Гилас насчитал девятерых: на такой успех он даже не надеялся! Значит, теперь у него осталось всего тринадцать противников.
Стало жарче. Стянув куртку через голову, Гилас сунул ее за жаровню и пошел дальше.
Внизу он очутился в очередном бесконечном коридоре. Между дверями мастерских, будто часовые, стояли высокие глиняные кувшины. На всех дверях сверкали белые отпечатки ладони Гиласа. На всех, кроме одной.
Снова замелькали огни факелов и заскрипели кожаные доспехи. Гилас нырнул в единственную комнату, на двери которой не было знака Чумы. На этот раз мальчик хотел, чтобы Вороны осмотрели «чумные» мастерские лишь мельком и сосредоточились на его укрытии. Это самая главная ловушка. А если Вороны в нее не попадутся, как бы этой комнате не стать гробницей Гиласа.
В мастерской царила темнота. Вонь здесь стояла такая, что глаза слезились. Под ногами похрустывал навоз. С трудом сдерживая тошноту, Гилас скользнул за колонну у двери и полез на нее. Мальчик остановился, когда его лицо оказалось на уровне потолочных балок. На них сплошь висели неподвижно застывшие летучие мыши: животные спали. На другой стороне комнаты Гилас разглядел бледный прямоугольник двери. Она находилась прямо напротив входной. Гилас оставил ее приоткрытой и водрузил сверху корзину.
– Он туда побежал, я видел, – произнес хриплый голос воина.
От факелов в мастерской стало светлее, но летучие мыши спали как ни в чем не бывало. Испуганный Гилас не сводил глаз с проходивших мимо воинов. Из своего укрытия он бы мог до них дотронуться. Шипела сосновая смола факелов. На мускулистых плечах воинов выступили капельки пота. Гилас в страхе глядел на сверкающие копья. Если воины заметят его, – насадят на острие, как щуку на острогу.
Самое время осуществить задуманное. Только бы получилось! Лучший способ разбудить летучих мышей – изобразить их злейшего врага. Вытянув шею, Гилас зашипел.
Группа летучих мышей пробудилась от глубокого сна в тревоге: к ним подбираются змеи! Испуганно вереща, вся колония разлетелась в разные стороны. Воины с криками пытались оторвать от себя нападавших. Они кинулись к двери напротив, распахнули ее и опрокинули на себя корзину с полозами. Тут воины побросали факелы и с воплями кинулись наутек так резво, что едва не затоптали друг друга.
– Теперь веришь? На этом месте проклятие! – вскричал один. – Ни на секунду здесь не останусь!
– Приказ есть приказ! Не имеешь права убегать, трус!
За этим последовал поток ругательств, а потом раздался звон бронзовых клинков: Вороны дрались друг с другом. В неровном свете Гилас увидел, как один из мужчин упал, схватившись за живот. Потом рухнул другой. Изо рта у него текла пузырившаяся кровь. В нос Гиласу ударили металлический запах и зловоние распоротых кишок. Летучие мыши улетели, змеи расползлись кто куда. Гилас последовал их примеру и незаметно выскользнул в коридор. Если ему повезет, сейчас Вороны перережут друг дружку, а те, кто уцелеет, разбегутся.
Но где-то тут бродит еще одна группа воинов, не говоря уже о Креоне и Теламоне. Нужно любыми путями добраться до лестницы, где Гилас расстался с Пиррой.
Вот он вбежал в незнакомый коридор. Стены ярко-желтые, пол выложен красной речной галькой, камушки больно колют босые ноги.
Гилас доковылял до огромного зала. И сюда он тоже забрел в первый раз. На стенах роспись в виде черного плюща, ветерок колышет темно-красные занавесы. Скамьи и треноги валяются опрокинутые на циновках из гниющего камыша. Такое чувство, будто в зале только что закончилось собрание привидений.
Гилас огляделся по сторонам. Куда идти? Все арки и двери на одно лицо.
Вдруг возле самого уха Гиласа просвистела стрела. Мальчик отпрыгнул в сторону и вскрикнул: вторая стрела оцарапала ему голень.
Схватив скамью, Гилас выставил ее перед собой как щит.
Наверху, на балконе, погруженная в тень фигура присела на корточки и натянула тетиву, готовясь выпустить еще одну стрелу.
31
Мальчик вскрикнул, и маленькая львица ускорила шаг. Она нужна ему, но эта длинная узкая пещера такая извилистая, а вокруг столько непонятных запахов, что мальчика никак не найти!
Вот пещера разделилась надвое, и львица замерла в нерешительности. В какую сторону повернуть?
Пока она стояла и нюхала воздух, мимо пролетела соколиха и опустилась на карниз. Львица сердито зыркнула на нее, но птица ничуть не смутилась.