— И больше ничего? — удивился Назон.
— Ничего. Пет сидел полчаса, глядя в окно, а Анна загорала. Можешь пожалеть, что ты этого не видел. Она чудесно сложена.
— То есть, лучше, чем ты, — среагировал на последнее замечание Бор.
— Она, в конечном счете, дикарка, по сравнению с нами! — Лара была шокирована сравнением.
— Кто знает об их прибытии? — спросил Лооп.
— Мы, экипаж станции на Плутоне, Марс, Венера, все Новые Люди, жители Башни Историков и Центра. Почти уверена, что о них известно и Террористам. Не вижу возможности избавиться от них без шума, — ответила на незаданный вопрос Лара.
— Об этом не может быть и речи, — поддержал ее Бор, а Назон молча кивнул.
— Это просто один из вариантов, — отступил Лооп. — Предпринимались ли попытки напасть на их корабль? — спросил он на всякий случай, потому что сам он не отдавал такого приказа.
— Естественно, я приказал это сделать, — спокойно ответил Назон. — Надеялся найти что-нибудь интересное в документах на борту, — добавил он как оправдание.
— Ну и что? — спросила Лара.
— Как и прежде результат отрицательный. Нашим контактным группам не удается материализоваться в пределах поля, которое защищает их корабль. В ходе попыток погибло двое наших.
— Надеюсь, это были твои люди, — скорее констатировал, чем спросил, Лооп.
— Твои, конечно, не выполнили бы моего приказа.
— Они намного опасней, чем мы думали сначала, — высказался Бор.
— Потому что непроницаемы? — спросила Лара.
— С момента создания контактных групп нам не удалось найти эффективного способа защиты от их появления, — напомнил Бор. — Конечно, великолепно иметь возможность практически мгновенно перемещаться с места на место, но у меня вызывает беспокойство сознание, что я не могу от этого защититься. Не люблю абсолютного оружия и не верю в него. Лучшим доказательством этого служит их поле. Они могут позволить себе смеяться над нашими контактными группами.
— Ты преувеличиваешь, — решительно заявил Лооп. — Они включили поле только после того, как мы отняли у них зонд. Сделали это на всякий случай, не имея ни малейшего понятия о том, что у них на борту может кто-то материализоваться. Не знают они об этом и сейчас, а поэтому, можно не опасаться, что когда-нибудь используют свое поле против нас.
— Правильно, — согласился Назон. — В конечном счете, они летели все время в этом корабле. Проблема состоит в возможных последствиях их прибытия на Землю. Мы не можем запретить им встречаться с другими людьми, кроме нашего просвещенного круга. Иначе все остальные начнут подозревать нас в самых худших злодеяниях. Но не можем и позволить им свободно передвигаться по Земле, так как повторится история «Единства».
— Верно, Хоп 2 позволил Корну проповедовать взгляды двухтысячелетней давности, и они имели успех, — поддержал его Бор.
— Виноват был не Корн, а мы. Великое Изменение развивалось слишком медленно, а на этом играют Террористы, — решительно вмешалась Лара. — Преобразование человеческого рода является, безусловно, огромным предприятием, но неизбежно связано с определенными неисправностями, я имею в виду дикарей, нашу кастовую систему и тому подобные факты, о которых вы сами знаете. В известном смысле Изменение стало пустой фразой. Отсюда все трудности, от которых мы не избавимся очень долго, если не начнем решительно действовать.
— Я знаю твои взгляды, — прервал ее горячую речь Лооп. — Мы недавно о них говорили.
— Она права, — бросил Назон.
— Не время нам ссориться, — оборвал разгоревшийся спор Бор. — Надо решить, что делать с нашими космонавтами, как их назвал Лооп.
— Мы обсудили это с Ларой, — ответил Лооп. — Предлагаем включить их в Призыв. Я даже приготовил два адаптационных агрегата. Получим полный комплект исторических сведений с небольшим дополнением. Привьем им полный запрет каких-либо подрывных санкций и прикажем заявлять, что они в восторге от Великого Изменения.
— Это требует довольно сложной гипнотической программы, — заметил Назон.
— Этим займемся мы с Ларой, — успокоил его Лооп.
— А если они не согласятся на гипносеанс? — с беспокойством спросил Бор.
— Его необходимость объяснит им Лара, если никто из вас не вызовется ее заменить, — ответил Лооп.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что произойдет, если об этом узнают Террористы? Или даже Новые Люди?
— Призывом в этой Башне руководит техник Вуур, — разъяснила Лара. — Десятое поколение, малая вероятность быстрой адаптации до уровня Новых Людей. Мы с Лоопом его немного попугали, так что полагаю, он будет держать язык за зубами, — добавила она самоуверенно.
— А если не удержит? — возразил Назон. — Не думаешь ли ты, что его заставит молчать только очарование твоей личности!
— Все равно ты не имеешь со мной никаких шансов, — подчеркнуто медленно сказала Лара с легким, но почти нескрываемым оттенком презрения. — А после окончания процесса адаптации Лооп пошлет его в джунгли.
— Это, в конечном счете, один из нас, — заметил не слишком уверенно Бор, — и, кроме того, как все это объяснить людям?
— Авария двигателя. После посадки — паника. Подвели нервы. Побежал и погиб, — продекламировал Лооп тоном диктора, читающего официальное сообщение.
— Никаких аварий уже не случилось сто десять лет, — напомнила Лара. — Ты это, видимо, знаешь?!
— Самое время, чтобы она случилась. Это дает нам предлог для кое-каких кадровых перестановок. Попутно займем чем-то технический персонал.
— Небольшое вмешательство в текущие дела такого рода было бы очень полезным, — поддержал его Бор. — Заметно некоторое ослабление дисциплины как на Земле, так и на планетах. Пользуясь случаем, надо будет наказать также публику с Плутона. Их идея с зондом была явной глупостью.
— Итак, все ясно, — резюмировал Лооп. — Пусть Лара займется гостями.
— Однако, предлагаю подождать окончания первой фазы Призыва, — добавил Бор.
— Не имею ничего против этого, — согласился Лооп, вопросительно глядя на остальных.
Никто не возражал, поскольку перенос операции на период после окончания смены тел был, действительно, правильным решением. Таким образом, Призыв ни в коем случае не окажется под угрозой.
Пет все еще лежал с закрытыми глазами, но его дыхание стало более равномерно, а выделение пота прекратилось. Анна почти полностью пришла в норму, по крайней мере, сумела подняться и сделать Пету массаж без чрезмерных усилий. Однако, ей все время приходилось сохранять ментальную блокаду его все еще истощенного мозга. Наконец, Пет пошевелился.
— Давно этого не делал, — приняла она его первую осознанную мысль, насыщенную усталостью и облегчением, невообразимым для обычных людей.
— Ты могла бы прекратить это немного раньше. — В его мыслях она почувствовала подсознательный упрек, исходящий скорее от измученного тела, чем от рационального мышления. На самом деле ему хотелось узнать от Анны совершенно о другом.
— Немного отдохни. Потом передам тебе все, что знаю, — предупредила Анна его вопрос.
Несколько мгновений Пет боролся с охватившей его усталостью, но, наконец, погрузился в беспокойную дрему. Анна заботливо и нежно смотрела на товарища, вытирая с его лба остатки пота. Она все еще сохраняла блокаду его мозга. В комнате потемнело. Анна посмотрела в окно, за ним была ночь. Прекрасная, безоблачная, настоящая. На время она забыла обо всем окружающем и наслаждалась этим зрелищем, пробудившем в ней подавленные, казалось, забытые воспоминания. Она подошла к окну. Где-то далеко мерцали огоньки.
— Лагерь Ноора, — подумала она и удивилась, откуда пришла эта мысль ей в голову. Затем она вспомнила телепатический сеанс. Значит, это оттуда пришли Охотник и его товарищи. Там Ноор встретился с этим кодаром. Анна вздрогнула при мысли о том, что могла бы оказаться там ночью одна без оружия.
Люди-дикари, как их презрительно называл Вуур, жили там постоянно, а их оружием были жалкие луки. Это ей напомнило, что их возвращение не могло быть радостью, которую они ожидали, что их, по-видимому, ждет борьба. Она еще раз взглянула на небо, на месяц. Почему-то она не заметила его раньше, хотя было полнолуние. Месяц стоял высоко, было меньше десяти часов. Она еще раз посмотрела на спутник, который столько веков вдохновлял поэтов и возлюбленных.
«Есть ли теперь у них поэты?» — мелькнула у нее мысль.
Анна поймала себя на том, что называет людей «они». Их бегство с Земли — конечно, это было бегство, несмотря на все лозунги, которые должны были скрыть жестокую действительность за высокими словами — снова мысль об этом овладела ее разумом, как и много раз прежде в течение веков. У Гилдора было два спутника, и они всегда напоминали ей Родину. Луна была прекрасна, но это была красота туристического объекта, которым положено восхищаться, который снится иногда в грустном настроении, но с которым ее больше ничего не связывает.
«Жаль, что отсюда ничего не слышно», — вернулась она к тому, что узнала от Ноора. Джунгли были полны жизнью, своеобразной музыкой бытия. Днем у нее никогда не возникло такой мысли.
— Спасибо, — неожиданно приняла она мысль Пета. Он имел в виду блокаду, которой она все еще охватывала его мозг, который был теперь в намного лучшем состоянии.
— Теперь заботься о себе сам! — ответила Анна, снимая блокаду.
— Когда-то, еще на Земле, я был в джунглях. На одном маленьком островке среди Тихого океана, — снова обратился к ней Пет.
— Негодяй! Как всегда подслушиваешь, — передала она ему с неожиданно сильной ненавистью и почувствовала, что Пет инстинктивно применил блокаду. Теперь самостоятельно.
— Нечаянно. — Анна ощутила в его тоне тень смущения.
— Все испортил, — ответила она с печалью, хотя уже беззаботно.
Пет, видимо, и в самом деле включился в ее мысли нечаянно, сразу после пробуждения.
— Что теперь известно? — спросил он внезапно, с подчеркнутой безразличностью. За этой безразличностью Анна почувствовала стыд. Для Пета это была невероятная эмоция.