Я принялся объяснять все это Шерри, но был так взволнован, что мой рассказ звучал сбивчиво и бессвязно. Она смеялась, но ничего не могла понять.
– Нет, – протестовала она. – Ты несешь какую-то бессмыслицу.
Я принялся рассказывать заново, но не дойдя до половины, остановился и молча посмотрел на нее.
– А теперь в чем дело? – она была весела и сердита одновременно. – Ты сводишь меня с ума.
– Колокол! Помнишь, я рассказывал тебе про колокол? Тот, что вытащил Джимми у Пушечного рифа?
– Конечно!
– Я говорил тебе, что на нем были буквы, наполовину стертые песком.
– Да, продолжай.
Взяв вилку, и, будто на восковой табличке, я нацарапал на поверхности масла: «WNL».
Я начертил буквы, что сохранились на поверхности бронзы.
– Вот, посмотри, – сказал я. – Тогда они для меня ничего не значили, но теперь… – я быстро дописал недостающие буквы: «……».
Она внимательно посмотрела на них и медленно кивнула, соглашаясь со мной.
– Нам надо все узнать об этом судне.
– Но как?
– Это должно быть нетрудным. Оно принадлежало Ост-Индийской компании. Должны были сохраниться документы – у Ллойда или в Торговой палате.
Она взяла у меня из рук письмо и прочла его еще раз.
– Багаж благородного полковника мог состоять из грязных носков и рваных рубашек, – она поморщилась, возвращая письмо.
– Что ж, мне и носки пригодятся.
Шерри паковала чемоданы, и я был рад заметить, что она принадлежала к людям, предпочитающим путешествовать налегке. Затем она пошла поговорить с соседним фермером, чтобы он в наше отсутствие присмотрел за домом, а я укладывал чемоданы в «крайслер». Когда она вернулась, то лишь замкнула кухонную дверь и заняла место в машине возле меня.
– Забавно, – сказала она. – У меня есть предчувствие, что нам предстоит долгое путешествие.
– У меня свои планы, – предупредил я и насмешливо посмотрел на нее.
– Сначала мне показалось, что у тебя очень располагающая внешность, – сказала она задумчиво. – Но теперь, когда…
– Я кажусь тебе соблазнителем, – согласился я и повел машину по переулку.
Я нашел врача на Хейуорд-Хит. Рука Шерри покрылась белыми волдырями. Они висели, подобно гнилым виноградным гроздьям. Врач проколол пузыри и забинтовал ей руку.
– Теперь даже больней, – прошептала она, но мы отправились дальше в северном направлении. Шерри от боли была бледна и всю дорогу молчала. Я не докучал ей разговорами, пока мы не въехали в пригороды Лондона.
– Нам надо найти где остановиться, – предложил я. – Что-нибудь поуютней и поближе к центру.
Она вопросительно взглянула на меня.
– Может, будет удобней, если мы снимем номер на двоих? К тому же, это дешевле. – Внутри меня что-то перевернулось, и я ощутил теплое, приятное волнение.
– Забавно, что ты заговорила об этом. Я хотел предложить то же самое.
– Я догадывалась об этом, – и она впервые за два часа рассмеялась, – и решила облегчить тебе задачу. – Все еще смеясь, она покачала головой. – Но я остановлюсь у дяди. У него в квартире есть свободная комната. Это в Пимлико. Рядом на углу есть паб. Там тихо и чисто. Бывают места и похуже.
– Я без ума от твоего чувства юмора, – пробормотал я.
Она позвонила дяде из телефонной будки, а я ждал ее в машине.
– Я все устроила, – сказала она, снова садясь в машину. – Он как раз дома.
Это была квартира на первом этаже, на тихой улочке возле реки. Я нес за Шерри чемоданы, а она прошла вперед и позвонила. Нам открыл дверь невысокий, худощавый человек, на вид лет шестидесяти. На нем была надета серая кофта с заштопанными локтями, на ногах войлочные шлепанцы. Поношенная одежда как-то не вязалась с его внешностью. Седые волосы и короткие жесткие усы были аккуратно подстрижены, а кожа чистая и румяная. Глаза его излучали особый хищный блеск, а осанка выдавала военного. Этот человек был всегда начеку.
– Мой дядя, Дэн Уилер, – Шерри отступила в сторону, чтобы представить меня. – Дядя Дэн, это Харри Флетчер.
– Это тот молодой человек, о котором ты мне говорила? – он быстро кивнул. Его рука была сухой и костлявой, а взгляд – колючим, как жало. – Входите, входите, оба.
– Не буду беспокоить вас, сэр, – такое обращение к нему звучало естественным, вспомнился мой давнишний военный опыт. – Я найду, где мне остановиться.
Дядя Дэн и Шерри обменялись взглядами, и мне показалось, что она едва заметно покачала головой, но я смотрел за их спины, разглядывая квартиру. Она походила на келью. Это было типично мужское жилище, строгое и аскетичное, с минимумом мебели и украшений. Комната как будто подтверждала мое первое впечатление об этом человеке. Мне бы хотелось как можно реже встречаться с ним, но, в то же время, почаще видеться с Шерри.
– Я заеду за тобой к ланчу, Шерри, – и как только она согласилась, я их покинул и пошел к «крайслеру». Паб, который порекомендовала мне Шерри, назывался «Виндзорский Герб», и когда я, следуя ее совету, упомянул имя ее дяди, меня тут же отвели в тихую заднюю комнату, с видом на небо и телеантенны. Я, не раздеваясь, лег на постель и предался размышлениям о семействе Нортов и их родственниках, чтобы как-то скоротать час до ланча. В одном я был уверен – Шерри Норт II не ускользнет от меня, не оставив следа.
Я постараюсь быть возле нее, а кроме того, в ней было нечто для меня непонятное. Я подозревал, что она была не такой простушкой, как можно было предположить, глядя на ее хорошенькое безмятежное личико. Было бы интересно разгадать ее. Но я отмел мысли в сторону, сел и потянулся к телефону. В течение двадцати минут я позвонил по трем номерам. Первый звонок был в Регистр Ллойда на Фенчерч-стрит, другой – в Национальный Морской музей в Гринвиче и последний в библиотеку Индийского Общества на Блэкфрайерз-роуд. Я оставил «крайслер» на частной стоянке за пабом – в Лондоне от машин больше неудобства, чем пользы – и пешком вернулся в квартиру дяди Нортов. Дверь открыла сама Шерри, уже готовая уходить. Мне понравилась ее пунктуальность.
– Тебе не понравился дядя Дэн, ведь так? – с вызовом спросила она, когда мы уже сидели за столиком, но я уклонился от ответа.
– Я кое-куда позвонил. Так вот, нам надо на Блэкфрайерз-роуд. Это возле моста Ватерлоо – библиотека Индийского Общества. Мы отправимся туда сразу после ланча.
– Но он обязательно понравится тебе, когда ты поближе с ним познакомишься, – не отставала Шерри.
– Послушай, милая девочка, это твой дядя. Пусть он останется твоим.
– Но почему, Харри, интересно мне знать?
– Где он служил: в армии, во флоте?
Она пристально посмотрела на меня:
– А как ты догадался?
– Я даже в толпе различу таких, как он.
– Он был в армии, но теперь в отставке. Какая тебе разница?
– Что бы ты хотела попробовать? – я помахал у нее перед носом меню. – Если ты возьмешь ростбиф, я закажу себе утку.
Она приняла предложение и сосредоточилась на еде.
Архивы Индийского Общества размещались в одном из тех квадратных современных зданий, что построены из зеленого стекла в стальных каркасах. Мы с Шерри получили пропуска для посетителей и расписались в журнале. Сначала мы направились в отдел каталогов, а оттуда в морскую секцию архива. На его страже сидела аккуратно одетая дама с суровым лицом и седеющими волосами; на носу у нее были очки в стальной оправе.
Я протянул ей бланк запроса на папку, в которой должны были находиться материалы касающиеся судна достопочтенной компании «Свет Зари», и дама исчезла среди высоких стальных стеллажей, загруженных до самого потолка. Она вернулась минут через двадцать и положила на барьер передо мной толстенную папку.
– Распишитесь вот здесь, – сказала она мне, указывая колонку на жесткой картонной карточке. – Странно, – заметила она, – вы второй посетитель, который запрашивает это досье в течение года.
Я увидел подпись Дж.А.Норта в предыдущей графе.
– Мы идем прямо по следу, – подумал я, и под его именем расписался – Ричард Смит.
– Вы можете сесть за один из тех столов, – дама указала через весь зал. – Будьте добры, постарайтесь не повредить и не запачкать документы.
Шерри и я уселись за стол плечом к плечу, и я развязал тесемки папки.
«Свет Зари» принадлежала к типу судов, известных как «Блэкуольский фрегат», то есть к тем, что были построены на верфях Блэкуолла в начале девятнадцатого века. Они весьма напоминали военные фрегаты того времени. Судно было построено в Сандерленде для Ост-Индийской компании, и его водоизмещение было 1330 регистровых тонн. Длина его ватерлинии была 226 футов, а поперечник – 26 футов, что делало его очень скороходным, но довольно неустойчивым при ударе. Оно было спущено на воду в 1832 году, то есть за год до того, как компания потеряла монопольное право торговли в Китае, и эта тень злой судьбы, казалось, довлела над всей его жизнью. Кроме того, в папке была целая серия судебных отчетов о разного рода происшествиях. Первым капитаном судна был некто Хогг. Он умудрился во время первого его плавания врезаться в берег Алмазной гавани на реке Хугли. Суд установил, что капитан находился под действием крепких напитков.
– Ну и свинья, – заметил я, а Шерри что-то проворчала и закатила глаза по поводу моей шутки.
Полоса несчастий на этом не закончилась. В 1840 году во время плавания по Южной Атлантике, несший вахту дежурного проспал, и судно потеряло мачты. Их обнаружил голландский корабль. Сломанные мачты были убраны, а само судно на буксире отвели в Столовый Залив. За спасение «Света Зари» было присуждено 12 тысяч фунтов. В 1846 году половина экипажа сошла на берег в Новой Гвинее. Там на них напали каннибалы и порезали всех до одного. Погибло 63 человека. Затем, 23 сентября 1857 года судно отплыло из Бомбея, направляясь на Сент-Мери, а затем к Мысу Доброй Надежды, острову Св. Елены и наконец, в Лондонский порт.
– Вот дата, – указал я пальцем на строчку. – Именно об этом плавании говорится в письме Гудчайлда.
Шерри молча кивнула. Я уже обнаружил, что она читает намного быстрее, чем я предполагал. Мне приходилось удерживать ее, чтобы она не переворачивала страницы с такой скоростью – я успевал прочитать их лишь на две трети. Глаза ее бегали по строчкам, щеки раскраснелись, и от волнения она кусала губы.