Кто-то схватил ее за длинные черные волосы и одним рывком стащил с лестницы. Она вскрикнула от внезапной боли и почувствовала, как сильная рука прижала ее к мускулистой груди. Обернувшись, она посмотрела в лицо нападавшему существу. — «Форр, это, должно быть, Форр».
Но это был не Форр.
Нападавший оказался человеком неопределенного возраста, высоким и широкоплечим, с короткими вьющимися светлыми волосами. Его лицо исказилось от усилия удерживать Уссо одной рукой, а другой держаться за металлический крюк на стене позади него.
— Теперь твоя очередь потерять корабль, — сказал он, когда комната медленно закружилась в воздухе.
*****
С той первой ночи на «Айронпис» Элфред Сильверхорн не видел в происходящем никакого смысла. Он уже планировал отправиться с Телдином Муром, чтобы отомстить за потерю своего корабля, «Зонда» (и, возможно, увидеть, как Телдин станет капитаном «Спеллджаммера» — никогда ведь не знаешь, как все сложится). Но… был тот ужасный сон, о котором он не мог говорить, пришедший в то утро, когда группа оставила «Айронпис» на «Опасном Палтусе» во время нападения скро. Кто-то появился в его сне, превращая его в своего рода раба, и он проснулся, все еще чувствуя себя рабом. В этом не было никакого смысла.
Хуже того, он делал вещи, которых не мог понять. Он обнаружил, что вынужден установить сигнальный фонарь в задней части корабля, рядом с площадкой сброса, и посылать сообщения скро, преследующим их. Он забывал об этом, когда бодрствовал, но его сны были полны ужаса, и каждое утро, перед тем как проснуться, он знал, что просыпался во сне, выполняя свою задачу. Никто не знал, что он делает. Все ему полностью доверяли.
Со временем он собрал воедино образ своего надсмотрщика. Он знал, что это нежить, но больше ничего не знал. Он подозревал, что это часть флота скро. У него возник мысленный образ пирамидального корабля, вероятно, того самого, который он видел у «Айронпис». Он знал, что бороться с желанием предать друзей бесполезно, поэтому перестал беспокоиться. Вместо этого он планировал свою месть.
Смерть Сильвии освободила его. Стоя на коленях в траве рядом с ее телом, он чувствовал, как цепи принуждения тают в его душе, как лед на солнце. Должно быть, все дело в стрессе, подумал он. Его охватило чувство вины за то, что его невольное поведение стало причиной ее смерти. Она была его лучшим другом, якорем в его новой жизни в космосе. Он не мог вернуть кровь обратно в ее тело. Он мог только оставить ее и найти кого-нибудь, на ком можно было бы излить свою ярость.
Элфред видел, как эльфы, убившие Сильвию, погибли сами. Убийцы эльфов, однако, спустились на землю сразу после этого — на гигантском корабле-пирамиде.
Было легко пробираться вперед через горящие обломки — возможно, легко, учитывая, что он не обращал внимания на ожоги и раны, полученные на бегу. Он сумел подняться на борт «пирамиды» когда она на мгновение остановилась над землей, как раз перед тем, как рванулась вверх. Потребовалось много времени, чтобы найти верхний люк и забраться внутрь. Насколько он мог судить, внутри никого не было, поэтому он отправился на поиски привода. Он слышал, что рулевые рубки на «пирамидах» обычно находятся на их вершинах.
Он обнаружил, что это корабль скро, и понял, что находится на нужном корабле, на том, с которого захватили его разум, но не знал, кто или что, это сделал. Но это не имело значения. Потребовалось всего мгновение, чтобы изрубить старого скро, сидящего на приводе, в кровавое мясо и разрубить привод в щепки. Сразу после этого начался последний спуск.
Возвращаться к люку было хлопотно, но необходимо. Кто-нибудь мог подойти и посмотреть, в чем дело, а он хотел пресечь любую попытку починить привод. Он держался за крюк в стене за люком, когда по трапу поднялась восточная женщина, и он схватил ее. Сначала он не был уверен, друг она или враг. Когда она превратилась в питона, он решил, что она враг, и держался, пока она снова и снова меняла форму в панике, чтобы убежать от него. Именно тогда, когда она превратилась в волка и почти убежала от него, пирамида ударилась о землю со скоростью, во много раз превышающей скорость ястреба. На мгновение воцарился хаос, а потом все стихло, и ничего уже не было.
*****
Телдин очнулся, чувствуя, как что-то прохладное омывает его лицо. Он моргнул и посмотрел в слишком яркое небо; солнце, как всегда, стояло прямо над головой. Он снова закрыл глаза и прикрыл лицо руками.
— Расслабьтесь, — послышался голос молодой девушки. Голос показался ему знакомым, но он не мог вспомнить его. — Все в порядке. Мокрая тряпка снова начала вытирать его лицо, распространяя прохладу.
Это было похоже на рай. Телдин вздохнул и склонил голову набок. Его голову поддерживал скомканный синий плащ. Его щека уперлась во что-то холодное и металлическое.
Тонкие пальцы просунули руку ему под щеку и вытащили большой бронзовый диск с цепью, лежавшие на земле. Бросив на него беглый взгляд, Гея засунула медальон под блузку в волшебную сумку, которая была аккуратно пристегнута на груди. Сумка открывалась в другое измерение и могла вместить почти все — шесты, монеты, запасную одежду, еду, даже потерянные вещи. Она отдаст медальон Телдину позже, когда он поправится. Медальон принадлежал серому огру, был спрятан в его нагрудной броне и частично выпал, когда тот упал на землю, но достать его было трудно, учитывая, что она не могла открыть глаза, чтобы увидеть, что два гарпуна сделали с лицом огра. Ее тело все еще болело от отдачи бомбарды.
Эффект, который медальон произвел на нее, когда она впервые прикоснулась к нему, был шокирующим. — «Что это за перспектива дальнего космоса? Что это она увидела»? Было заманчиво оставить медальон себе, но Гея знала, что Телдин мог бы лучше использовать его, куда бы он, ни отправился на поиски «Спеллджаммера», и она знала, что он отправится без нее. Он должен убедиться в этом сейчас, после всех смертей и ужасов, с которыми ему пришлось столкнуться.
А она останется далеко позади, она, которая так любила его.
— Ты ведь никогда не знал этого, правда? — тихо спросила она, поднимая тряпку и снова вытирая лицо Телдина. — Ты так ничего и не понял. Свободной рукой она погладила Телдина по щеке, когда он погрузился в сон. Услышав перемену в его дыхании, Гея медленно отпустила ткань и склонилась над неподвижным телом Телдина. Ее черные волосы упали ему на грудь и закрыли лицо, как шатер. Закрыв глаза, она прижалась губами к его губам. Его усы щекотали ей нос. — Ты никогда этого не узнаешь, — прошептала она, затем снова наклонилась и тонкими пальцами защелкнула серебряную пряжку на шее Телдина.
Он снова стал Хозяином Плаща.
*****
— Я хотел бы получить некоторые ответы, если они у вас есть, — сказал Телдин. — Можете спрашивать, — ответил слизняк размером с заклинательный корабль. Его мясистое тело дрожало и колыхалось, как черное желе, когда он поднялся, чтобы повернуть голову в сторону Телдина.
Телдин сглотнул. Он никогда не привыкнет к отвратительному виду «фала». Вернувшись, чтобы исцелить Телдина и Гомджу, «фал» — или его изображение, Телдин не был уверен, что же именно — сообщил, что уцелевшие корабли эльфов и скро уходят и, вероятно, находятся на пути к выходу из сферы. Как только Гея отдала Телдину бронзовый медальон, «фал» сообщил ему о назначении медальона — он упоминался в нескольких старых эпосах о «Спеллджаммере», и разработал набор инструкций о том, как использовать древний предмет для отслеживания могучего корабля. «Уан Сикс Найн» также принес известие о судьбе Элфреда, к большому огорчению всех.
— Почему вы не могли сделать что-нибудь, чтобы помочь Элфреду? — спросил Телдин. Он знал, что у «фала» будет хороший ответ, но он должен был знать. — У вас так много сил, но... почему?
— Я очень сожалею, что не знал о его действиях, но я поддерживал ментальные иллюзии в моей попытке отвлечь флот скро. Я отбросил иллюзии только для того, чтобы предсказать его судьбу слишком поздно, чтобы вмешаться, так как он, очевидно, завершил свою диверсию и был уже вне моей досягаемости.
Телдин тихо фыркнул. Обсуждать этот вопрос было бесполезно. Он потер глаза. Было так трудно поверить, что Элфреда и Сильвии не стало. — Во-вторых, я не понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите о псионике, — сказал Телдин, опуская руку и меняя тему. — У меня и так хватает проблем с пониманием магии. Вы только что говорили что-то о ментальных иллюзиях. Вы говорили о псионике?
— Вы правы. Громадная туша «фала» покрылась маслянистой рябью в солнечном свете. — Я внедряю в ваш разум свой собственный образ, к которому вы обращаетесь. Вы можете прикоснуться к моему образу, и обнаружите, что я реально существую для вас, хотя на самом деле я не нахожусь рядом с вами. Я способен настолько контролировать ваше восприятие, что для вас я реален во всех смыслах. Однако я могу сделать это только с ограниченным числом существ. Мне не нравится двуличие, за исключением тех случаев, когда оно служит защите моей личности или моих союзников.
— Вы, наверное, догадались, что генерал Форр, с которым вы сражались, пал жертвой одной из моих ментальных ловушек. Я хотел, чтобы скро улетел без дальнейшего кровопролития, и мой план почти полностью удался. Генерал думал, что вы мертвы, основываясь на ментальной иллюзии, которую он и его союзник наблюдали ранее. Я не хотел, чтобы генерала оставили позади его когорты, за что приношу свои извинения, так же как я не хотел, чтобы Элфред погиб на борту корабля-пирамиды, который он, по-видимому, вывел из строя.
— Ни один план не работает идеально, — сказал Телдин с горькой улыбкой, — и уж тем более мой. Я все еще в замешательстве, потому что генерал утверждал, что он невосприимчив к магии. Как могла псионика повлиять на него?
— Вы должны понять, что псионика подобна магии, но это не магия. Я хотел бы объяснить тонкие различия между ними, но это не поможет. Вы должны только понять, что они не влияют друг на друга, поэтому иммунитет Форра к магии не помог ему против псионической атаки, которую я постарался сделать против него. Я создал то, что хотел, чтобы он увидел и почувствовал, и он это сделал.