– Твоя машина перегружена, шофер, и ты слишком гонишь…
– Заткнись и рассказывай!
Африка рассказывал. День и ночь. Ночью он видел только глаза, и глаза слушали.
И однажды утром у всех вырвался один огромный крик. Там, далеко, за морем сухой растрескавшейся земли показались зеленые барашки Тропического Леса.
Зеленая Африка! Серая Горилла Саванн не обманула.
Все припали к окнам, вопя от радости. Шофер еще поддал газу. На полной скорости они влетели в лес. И, естественно, на одном из виражей между гигантскими папоротниками автобус не вписался в поворот и перевернулся. Железный гром и рев обезумевшего мотора.
Последнее, что увидел Африка перед тем, как потерять сознание, – автобус, крутящий в воздухе искореженными колесами, словно старый жук, упавший навзничь.
8
– М'ма Биа, М'ма Биа, он приходит в себя!
– А как же иначе, когда я его выхаживала.
– И все-таки так быстро, ни за что бы не поверил…
– П'па Биа, старая твоя голова, сколько лет я лечу людей?
– С тех пор как маленькой была, лет уж пятьдесят!
– Сколько было таких, что не выздоровели, П'па Биа, ну-ка, скажи?
– Не было таких, все выздоравливали. Всякий раз, прямо чудо…
– И никакое не чудо, а Добрая Рука М'ма Биа!
– И все-таки этот – этот, я думал, помрет…
– Тоже мне удумал, старая твоя голова, этот-то крепче всех, ему жить сто лет!
Уже довольно давно Африка слышал сквозь сон это перешептывание и тихие смешки. Он открыл глаза.
– М'ма Биа, он открыл глаза!
– Сама вижу, что открыл. Ну-ка, дай кокосовое молоко.
Африка выпил. Жидкость была прохладная, бархатистая, сладкая, чуть кисловатая. Ему понравилось.
– Похоже, ему нравится.
– П'па Биа, я вижу, что ему нравится, вон, весь орех выпил.
Африка снова заснул.
Когда он проснулся во второй раз, в доме никого не было. Однако он услышал чей-то голос:
– Эй ты, привет.
Голос, высокий, металлический, немного гнусавый, принадлежал странной птице, бледно-голубой с красным хвостом и с клювом, которым впору колоть орехи. Птица сидела на глиняном кувшине.
– Привет, – ответил Африка, – ты кто?
– Я попугай, а ты?
– Я был пастухом. А раньше – торговцем. Ну, почти…
– Правда? – сказал попугай. – Прямо как П'па Биа. И кончишь, наверно, как он, земледельцем.
– А можно мне выйти? – спросил Африка.
– Если ноги тебя держат, кто ж тебе мешает?
Африка встал на ноги с величайшей осторожностью. Совершенно излишней: он был здоров. Как будто вся жизнь, которую он потерял из-за несчастного случая, была возвращена ему, пока он спал. И с криком радости он выбежал из дома. Но крик этот превратился в вопль ужаса. Дом стоял на высоких сваях, и он вылетел в пустоту. Африка зажмурился в ожидании удара. Но произошло нечто другое. Две огромные руки неимоверной силы подхватили его на лету, и он оказался прижатым к груди, такой же широкой, мохнатой и теплой, как огромное ложе Козьего Царя. Потом грянул смех, такой оглушительный, что все птицы, сколько их было в лесу, разом взлетели.
– П'па Биа, ты бы потише все-таки!
– Сиеста же, что за безобразие!
Весь лес бурно возмущался.
– М'ма Биа, вот он, смотри, совсем здоров!
П'па Биа поднимал Африку на вытянутой руке, показывая его маленькой-маленькой старушке, которая выходила из лесной чащи.
– И нечего так шуметь, П'па Биа, я и так вижу, что он здоров.
Глаза у Африки стали совсем круглыми. Следом за старушкой шла гигантская черная Горилла с заостренной головой. Горилла несла большую корзину розовой папайи, вкуснейшего и целебнейшего из плодов.
– Странное дело, – сказала Горилла, – П'па Биа все никак не усвоит, у тебя выздоравливают все.
– Молчи, глупый зверь, – отвечала М'ма Биа, – это он прикидывается удивленным, чтоб сделать мне приятное.
– А, вот оно что… – сказала Горилла.
9
Дом П'па Биа и М'ма Биа стоял на своих четырех ногах посреди зеленой-презеленой поляны.
– А зачем сваи? – спросил Африка.
– Чтоб змеи не залезли, мой маленький.
Вокруг со всех сторон была живая стена леса, такая высокая, что казалось, ты на дне зеленого колодца.
П'па Биа и М'ма Биа заботились об Африке и кормили его. Они не задавали ему вопросов. Не заставляли его работать.
Днем они ухаживали за поляной и деревьями. Когда становилось темно, разговаривали. Они прожили долгую жизнь. Они знали всех людей и всех зверей Зеленой Африки. У них были дети и всевозможные родственники повсюду, во всех трех Африках и в Ином Мире.
– Иной Мир? А что это такое?
П'па Биа только было открыл рот, чтоб ответить Африке, как его перебил треск ломающихся веток и шум сминаемой листвы. Дерево упало не так уж близко, но было таким огромным, что весь лес, должно быть, слышал, как оно рухнуло. Последовало долгое молчание, и П'па Биа сказал:
– Иной Мир? Может быть, и мы скоро там будем, в Ином Мире.
– Ну тебя, молчи, – сказала М'ма Биа, – нечего забивать ребенку голову такими мыслями.
Безо всяких просьб с их стороны Африка принялся помогать П'па Биа и М'ма Биа. Он ходил с ними в лес собирать плоды, а каждую субботу все трое отправлялись на рынок в ближайший городок. П'па Биа был хорошим торговцем, он продавал фрукты, громко зазывая покупателей. Еще люди шли к М'ма Биа, которая лечила почти от всего почти даром. Но самым известным очень скоро стал Африка.
Едва покончив с покупками, все собирались вокруг него.
– Хорошо рассказывает, а?
– Правда, хорошо рассказывает?
– Да, вот уж рассказывает так рассказывает!
– А твоя-то история, история твоей жизни – может, расскажешь ее нам?
В день, когда П'па Биа задал этот вопрос, шел дождь. И какой! Как раз подходящая погода, чтоб рассказывать историю своей жизни. П'па Биа и М'ма Биа слушали Африку, степенно покачивая головами.
– Значит, у тебя нет отца? – спросил П'па Биа, когда Африка окончил рассказ.
– Нет, отца нет.
– И матери нет? – спросила М'ма Биа.
– Нет, матери тоже нет.
Наступило неловкое молчание, потому что все трое одновременно подумали об одном и том же.
Так он и стал Африкой Н'Биа, последним ребенком П'па Биа и М'ма Биа, у которых до него было четырнадцать детей, ныне рассеявшихся по всем Африкам и по всем землям Иного Мира.
10
Да, но год от году все больше и больше падало деревьев. В лесу образовывались просветы. П'па Биа озабоченно морщил лоб.
– Не бойся, когда-нибудь будет же этому конец.
Однако М'ма Биа хорошо знала, что конца этому не будет.
В сезон дождей срубленные деревья сбрасывали в реки, текущие к морю. Однажды, когда Африка с Гориллой сидели на берегу реки и смотрели, как плывут ошкуренные стволы, Горилла тяжело вздохнула:
– Уже всего ничего осталось…
Чтоб отвлечь ее от тягостных мыслей, Африка спросил:
– А ты знаешь, что у тебя есть родич в Серой Африке?
– Низенький толстяк с приплюснутой башкой в Саванне? Да, знаю, – рассеянно ответила Горилла.
Молчание. И в молчании – мерный стук топоров.
– А вообще-то, все эти деревья, куда они деваются? – спросил Африка.
Горилла по-прежнему неотрывно смотрела на реку:
– Куда же им деваться? В Иной Мир, ясное дело!
И добавила, словно про себя:
– Ох, надо мне принять решение, нельзя больше тянуть, пора решаться!
– Мне тоже, – произнес странный голос совсем рядом.
Он звучал как гулкий невыразительный выдох, какой-то почти безголосый голос.
– Тебе-то какая беда? – спросила Горилла. – Ты ведь не на деревьях живешь!
– Вот именно, – объяснил Крокодил, – я живу в воде, а моя вода теперь набита твоими деревьями…
П'па Биа тоже принял решение:
– Все, – сказал он, – пора уходить.
– Почему? – спросил Африка.
П'па Биа повел его на опушку леса и указал на море сухой растрескавшейся земли, которое Африка когда-то пересек на грузовике (дни и ночи, нескончаемые дни и ночи).
– Вот, – сказал П'па Биа, – не так давно лес простирался до самого горизонта. А теперь все деревья повырубили. А когда нет деревьев, нет и дождя. Видишь, ничего не растет. Земля такая твердая, что собаке кость не зарыть.
Вдруг П'па Биа указал пальцем на что-то впереди.
– Смотри.
Африка посмотрел туда и увидел маленькую черную тварь, глянцевитую и свирепую, которая упрямо двигалась в сторону леса, занеся над головой изогнутый клинок.
– Даже Черный Скорпион не может вынести эту сушь!
П'па Биа умолк. Порыв горячего ветра поднял тучу пыли.
– Вот что скоро станет с нашей поляной…
Во рту у них было сухо.
– Все, – сказал П'па Биа, – пора уходить.
Глава 4. Иной мир
1
Вот так П'па Биа, М'ма Биа и их сын Африка оказались тут, у нас, в Ином Мире. У них был родственник в нашем городе. Родственник развернул газету и стал искать для П'па Биа работу. П'па Биа взялся бы за любую, но в газете говорилось, что нет почти никакой.
– Не беспокойся, – говорила М'ма Биа, – что-нибудь да найдется.
И однажды, в самом деле, родственник кое-что нашел.
– Вот, – сказал он, обводя шариковой ручкой одно из объявлений, – вот то, что тебе нужно!
И П'па Биа нанялся в городской зоопарк, в секцию «тропическая оранжерея».
– А что это за «тропическая оранжерея»? – спросил он родственника.
– Такая стеклянная клетка, где они держат деревья из наших краев, – объяснил тот.
Деревья были едва живы. П'па Биа их воскресил.
Африка никогда не забудет день, когда он впервые пришел в зоопарк. Он совершенно не представлял себе, что бы это могло быть.
– Сад зверей, – сказала М'ма Биа.
Африка не понимал, как это звери могут расти в саду. К тому же ему было грустно. Он тосковал по своей поляне и по Зеленой Африке. Среди стен нашего города ему было тесно, как в тюрьме. И так одиноко! Так одиноко…