чила институт народного хозяйства, но по специальности была технологом по приготовлению пищи, а значит, в тонкостях монтажа оборудования, да еще импортного, не очень разбиралась. И до рокового дня даже не пыталась разобраться, так как знала, что для этого существует техотдел Г лавка, «Росторгмонтаж» и другие умные технари, которые, как положено по техусловиям Министерства торговли, оборудование смонтируют, испытают, а ее пользоваться им научат. А про сроки по контракту и существование конторы Роджера Смита даже и не подозревала. Но в силу присущего многим женщинам любопытства, новое оборудование еще загодя со всех сторон осмотрела, покрутила и пощупала. И кое-что в забугорной технике поняла. А самое главное — это то, что линию в ближайшее время запустить никак не удастся вследствие хитрой заморочки, не оговоренной в контракте Роджером Смитом, и по простоте душевной не замеченной Заказчиком. Тонкость игры Смита заключалась в том, что технологическое оборудование всех общепитовских точек города — многочисленные печи, духовые шкафы, плиты, жаровни, сковороды и прочее, испокон веков грелось и крутилось с помощью электроэнергии и о других источниках теплоснабжения никто не задумывался, да и взять их было негде — не подвели. Именно это обстоятельство и учел хитроумный британец, когда отгружал оборудование специально спроектированное и изготовленное для работы на природном газе, который, при полном отсутствии централизованного газоснабжения, не вдруг подведешь.
Эти обстоятельства и докладывала Нина Заголовцева первому заму, когда вошел его помощник и сообщил, что господин Смит из Москвы уже вылетел и пора ехать для встречи его в аэропорту. «Ну, матушка, доигрались, — подвел итог заместитель. — Выкручивайся теперь как знаешь. Я на себя беру встречу, размещение, культурную программу, а запуск оборудования — это по твоей части…»
Смит Роджерс свою аферу с контрактом просчитывал заранее, в ее успехе был вполне уверен, а потому приехал вдвоем не с наладчиком, а с юристом Мейджером, чтобы сразу зафиксировать несоблюдение контракта, не откладывая. Капиталисты ребята деловые, не нам чета, времени и денег терять не любят. Смит из их числа не исключение и в алчности другим не уступит, хотя по внешности — кроткий ягненок, на икону просится. Вот этот ягненок, вместо того, чтобы с дороги вымыться, отдохнуть, покушать, с городом познакомиться, как это у нас принято, прямо с посадочной полосы аэродрома потребовал отвезти его на объект, чтобы собственными глазами убедиться что и как. Юрист при нем. Куда нашим деваться — отвезли. Показывают: вот оборудование ваше, протерто, помыто, болтами схвачено. Но коммерсанту очки втирать бесполезно: «Газ подведен?» — спрашивает. Ему отвечают, что газа пока нет, но к утру непременно будет. И так это ему уверенно сообщили, что он сразу засомневался: «А далеко ли газовая магистраль?» — «Далеко, — отвечают, — так далеко, что можно сказать, что и совсем нет. Но к утру, а может, и еще раньше, на объекте газ будет».
Смит на часы с календариком внимательно посмотрел — не подошло ли время неустойку требовать — убедился, что рановато и можно успеть хорошо выспаться, и отбыл в гостиницу, очень вежливо предупредив на прощание Нину Заголовцеву, чтобы когда газ подведут — вызывала его на объект, не считаясь со временем суток. И уехал, уверенный, что до утра его никак не потревожат.
В гостинице Смит заказал к себе в номер сэндвичей с ветчиной и лососиной, дюжину бутылок темного пива и пригласил юриста Мэйджера спланировать дальнейшие совместные действия. Едва успели господа выпить по паре бутылок, как их потревожил звонок: «За вами пришла машина: газ подвели, и он горит во всех горелках». — «Не может такого быть — не поверил ушам Смит. — Всего два часа прошло».
- «Это в Европе такого не достичь, — парировала Нина Николаевна, — а у нас в Сибири и не такое случается. Мы медленно запрягаем, зато погоняем быстро». Наивный Смит! Испорченный европейской цивилизацией и благами британских ухоженных островов, он упустил из вида, что газ пропан может существовать в природе не только в магистральных сетях и разводящих трубопроводах, но и в 50-литровых баллонах, которые удобно транспортировать и присоединять к потребителям резиновыми шлангами. А Нина Заголовцева об этом вовремя вспомнила. Вам нужен газ для запуска? — получите. Прокрутим оборудование, а после не ваше дело — откуда мы его подведем — хоть с Ямала. Но неустойки вам, господа капиталисты, не видать.
Сразу после отъезда Смита в гостиницу, Нина спустилась в технический этаж здания, в мастерскую сварщиков и сантехников. После недолгих переговоров, два баллона с пропаном переместились в подсобное помещение столовой, а от них к оборудованию протянулись гибкие шланги. «Вэри гуд! — вынужденно оценил находчивость русских партнеров Смит. — Скажите вашему инженеру, чтобы последовательно запускал и прогревал оборудование». «А разве не ВЫ должны это делать? — удивилась теперь уже русская сторона. — Ведь по контракту Вы выезжаете на запуск и оборудование». — «Йес, — подтвердил Роджер Смит. — Правильно говорите, так в контракте. Я условие контракта не нарушил — приехал вовремя. Но это не значит, что на мне лежит обязанность шеф-монтажа и пусконаладки оборудования. Я должен присутствовать на запуске и все на этом, мои функции исчерпываются. А если до восьми утра оборудование не заработает — подпишем протокол о неустойке, и я улетаю».
- Может — без пусконаладки? — предложила Нина Николаевна.
- Без этого никак невозможно, — не согласился Смит. — Оборудование сложное — датчики, термопары, электронные мосты и другая автоматика-электроника сама собой не заработает. Впрочем, до утра у Вас еще время есть, вполне можете успеть с вашими талантами. — Это он так шутил: у англичан юмор черный.
- Успеем, — озлилась Нина Николаевна. — Еще как успеем. Не обессудьте, если среди ночи Вас еще раз потревожим.
- О нет, я надеюсь сегодня безмятежно выспаться, — усмехнулся Роджер Смит. — А Вам желаю приятной ночи. Гуд бай.
- Бай-бай, — повторила за ним Нина Николаевна. — Байбак! — вдруг ее осенило. — Где Байбак?
Байбак, — он же Вася Пульников, недавний электромеханик подводной лодки, а нынешний студент-дипломник факультета автоматизации индустриального института и, по совместительству, сторож и подсобник столовой, как всегда оказался на боевом посту — то есть спал в подсобке. За свою способность мгновенно засыпать в самых неприспособленных местах он и приобрел, как нельзя более подходящее к нему прозвище — Байбак. Другой, не менее яркой индивидуальной особенностью Васи была его страсть к решению всевозможных электрических схем, своего рода хобби. Кто-то любит решать кроссворды, а Вася коллекционировал в тетрадочке необычные схемы в надежде использовать в дипломной работе. И когда распаковали импортное оборудование, Вася, буквально, очаровался красотой внутреннего электромонтажа, любовался качеством изготовления пускателей, кнопок и промежуточных реле, разноцветными жгутами тщательно промаркированных проводов и, уж конечно, приборами автоматики. Всю эту паутину Вася во время ночных дежурств не торопясь срисовывал в тетрадочку, чтобы разгадать, как разгадывают кроссворды. На это уходили светлые июньские ночи, когда те, что помоложе гуляют, те, что постарше — спят. Вася же не гулял и не спал ночами — он самосовершенствовался. Однако недоспанное ночью, приходилось наверстывать днем.
Несмотря на это уважительное обстоятельство, Васю удалось разбудить и частично привести в чувство. «Че пристали? — недовольно заворчал он. — «Надо, Васенька, линию запустить», — попросила Нина Николаевна. — «Без газа не запустится, — там датчик давления есть». - не согласился Вася и приготовился спать дальше. Но Нина Николаевна эту попытку решительно пресекла: «Запустится, Васенька, газ уже подвели». «Правда? — удивился и обрадовался Василий. — Тогда можно попробовать. Зовите электрика». — «Ждет электрик», — поспешила предупредить Нина Николаевна неторопливого Васю.
«Можно попробовать, — уже не сонным голосом повторил Вася. — Девка пробовала — да родила. Может, и у нас что-то родится». И Вася развернул свою заветную тетрадочку: там много что хранилось!
А тем временем, господин Смит с господином Мейджером, приняв традиционную ежевечернюю дозу пива, спокойно отошли ко сну. Но вздремнуть им как следует в эту ночь не пришлось: около трех часов ночи их потревожил стук в дверь. На пороге вежливо улыбался переводчик: «Господа, прошу пожаловать на запуск линии. Все крутится и прогревается. Извините, что потревожил, но время нашей работы контрактом не оговорено», — откровенно поиздевался он в отместку.
Прибыв на место, и убедившись, что интрига с контрактом не удалась и партия проиграна в последний момент, Смит, вопреки ожиданиям, не впал в нервную депрессию, а пришел в совершеннейший восторг и восхищение остроумным русским решением неразрешимой для британца задачи. «Где тот инженер, который смог это сделать? Я хочу выпить с ним за его удачу!» — кричал он переводчику. «Спит в подсобке», — отвечала Нина Николаевна. Васю снова растолкали и подняли со стеллажа, чтобы представить англичанам. Роджер с недоверием оглядел Василия, оценил его отекшее со сна лицо, мятые и потертые джинсы, обтрепанные рукава рубахи и не поверил: «Это именно он смог?» — «А че! — понял вопрос Вася. — Мы любую технику освоим. Так что, вези еще — справимся. А пить я с ним не буду — не хочу. Ай кэн нот дринк виски». — И снова пошел спать. Словом, не выгорело дельце у Роджера Смита — вот он и убивается».
- Но у него осталась возможность получать половину прибыли от эксплуатации оборудования. Может, это его утешает, — возразил Романов.
- Откуда она вдруг возьмется, прибыль, в нашем общепите — когда он вечно на дотациях. Да наша система так устроена, что при любых условиях, на самом современном оборудовании сумеем бесприбыльно сработать…
Рассказчика прервало завывание, каким славятся пикирующие бомбардировщики, да еще побочные дефективные чада отечественного авиапрома — подвесные лодочные моторы «Вихрь», которое усиливаясь с каждым моментом сделало невозможной дальнейшую беседу. И не только беседу: Джек Мейджер и Абориген самостоятельно установившие общий язык и взаимопонимание, к сожалению Смита, исполнявшего роль рефери, отвлеченные ревом мотора, прекратили матч по армрестлингу, в состоянии уверенной ничьей и повернулись к реке.