Хотели ли бы вы стать путешественником во времени? Возможно ли перенестись на волнах Хроноса в прошлое или будущее? Хотели бы вы вступить в контакт с другими измерениями и иными сущностями? Как поведал историк Пол Брентон, который провел одну ночь в Великой пирамиде, там происходят совершенно необъяснимые вещи: «Наконец настал апогей. Огромные создания, ужасные картины преисподней, впечатляющие формы причудливого, безумного, чудовищного, дьявольского обличья собрались вокруг меня и исполнили меня невообразимым отвращением. За несколько минут я пережил столько, что хватит до конца жизни. Эта невероятная сцена отпечаталась в моей памяти так же живо, как фотография» [34].
Ночью Пол Брентон вступил в контакт с «высшими жрецами древнеегипетского культа», он превратился в астральное тело и был направлен в «учебный зал». Он узнал, что в пирамиде хранятся воспоминания об исчезнувших коленах рода человеческого, а также память о союзе, который Создатель заключил с первым великим пророком. Брентон вспомнил, что бестелесные сущности провели его в зал, который располагался глубоко под пирамидой.
Действительно ли в Великой пирамиде хранятся или хранились свидетельства о более ранних ступенях человечества? Существуют ли еще неисследованные камеры и проходы? В какой период человеческой истории была сооружена эта «капсула времени»? Действительно ли под пирамидой на большой глубине находится изображенный Полом Брентоном зал?
Действительно есть — я был там, внизу…
ГЛАВА 4
ГЛАЗА СФИНКСА
Я собрал только букет цветов и мне нечего к нему добавить, кроме нити, которая их связывает.
Начало декабря 1988 г. Плато Гизы пусто. Никаких туристов, надоедливых торговцев сувенирами и толкотни, никаких верблюдов, лошадей, никакой очереди перед входом в Великую пирамиду. Улочки и дороги вокруг древних сооружений отполированы, как цюрихская Банхофштрассе. Вокруг резвятся школьники, которые непочтительно бьют мячами по отесанным камням пирамид. Перед входом в Хеопсово чудо света сидят двое насупленных сторожей, призванных преграждать доступ заблудившимся любителям древностей.
Никто сюда и не входит. Что происходит в Гизе? Может быть, иностранцы оказались нежеланными гостями? Любезный инспектор дает справку: «В Большой галерее проводятся реставрационные работы. Поскольку все туроператоры и отели проинформированы, туристов сюда пока не возят. Но в Египте немало грандиозных храмов, так что гости не обижаются, пока плато Гизы закрыто. Пусть едут в Саккару».
Мы — замечательный, страстно увлеченный фотограф Рудольф Экхардт и я — представились молодому инспектору и попросили разрешить нам (исключительный случай!) сделать в Великой пирамиде — в полном покое — несколько фотографий, что совершенно невозможно во время туристского бума. Охранник провел нас в барак египтологов. На старом диване и нескольких стульях сидели студенты и инспекторы. Они терпеливо слушали меня, наши документы передавались из рук в руки, взгляды украдкой останавливались на съемочной аппаратуре.
— Видео? Кино? — спросил руководитель группы.
— Нет, — отвечали, обезоруживающе улыбаясь. — Только фотографии!
Нам предложили черный сладкий чай, а я разделил на всех плитку швейцарского шоколада. Мы немного поговорили о предмете их раскопок: как хорошо, что в последние годы я много читал о Египте! Затем руководитель группы попросил студента сопровождать нас. Мы отправились к Великой пирамиде. Студент, готовый помочь нам, осведомился, нуждаемся ли мы в комментариях.
«Нет, — отвечал я, — нам известна основная литература о пирамидах. Мы хотели бы только поснимать, чтобы нам никто не мешал».
Перед подъемом ко входу в пирамиду наш провожатый встретил двоих коллег. Обменялись приветствиями. Я сказал «нашему» студенту, чтобы он подождал нас здесь, — мы все знаем, все сделаем, что нужно, и вернемся. Студент кивнул и бросил несколько слов смотрителям при входе. Со скромным поклоном и неизменным арабским «салам» нас впустили внутрь.
Пирамида поглотила нас.
Первое, что бросилось нам в глаза, — доступ к восходящему проходу был не тот, которым ходят туристы. Несколько изогнутая, выложенная из отесанных камней штольня вела внутрь. Наклонившись, как при каждом посещении, я поднимался, держась за деревянные поручни, к Большой галерее. Какой вид! Такого пирамида не знала уже 4500 лет! Вся галерея была заполнена железными лесами и досками. Конечно, никаких деталей разобрать было невозможно. Единственное, что нас порадовало, — постоянно запертая решетка перед камерой царицы была открыта. Но там было то же самое: леса, доски, другие материалы. Мы развернулись и направились к так называемому «тройному пересечению путей». Это точка, в которой восходящий и нисходящий проходы пересекаются с входной галереей. Лампы накаливания отбрасывали равномерный слабый свет. Решетка перед коридором, который ведет глубоко под пирамиду, также была открыта. Я взглянул вниз в бесконечную шахту, где терялись светлые блики на стенах, и ощутил страшную глубину этой пропасти. Из литературы я знал, что находится внизу. Грот, подземная усыпальница — так это называется в книгах. Инспекторы пускают туда немногих, они говорят, что это слишком утомительно и чересчур опасно. Теперь мы стояли перед входом в шахту, и никто не препятствовал нам туда спуститься, более того — двое охранников заботились о том, чтобы нам никто не мешал. Мы пару раз крикнули: «Эй, есть там кто-нибудь?» Эхо голосов отразилось от стен, мы были в пирамиде одни.
Размеры галереи составляют 1,2 х 1,06 м — слишком низко, чтобы идти прямо, слишком высоко, чтобы ползти на животе. Я повесил камеру себе на грудь, другие приборы — на спину, втянул голову в плечи, присел и пошел вниз вперевалку как утка — с широко расставленными ногами. Рудольф, еще более навьюченный, двигался следом за мной. Карманным фонарем я то и дело освещал стены из гладко отполированного белого турского известняка. Какая точная работа! Едва заметные стыки между каменными блоками проходят не горизонтально, а наискось к углу прохода. Угол наклона составляет 26 градусов 31 минуту 23 секунды. Мы тихо пыхтели, пока примерно через 40 метров не остановились передохнуть. Пряди волос прилипали ко лбу. Затем еще дальше, через 65 метров, справа появилась ниша, свежий воздух хлынул из тысячелетней трубы. Дальше… глубже. Неужели этот проход никогда не кончится? Бедра болели, мои сухожилия оказались явно не приучены к таким гимнастическим упражнениям. 80 метров, 90 метров… — никакого света. Мы оба знали, что проход заканчивается гротом, однако и представить себе не могли, насколько он длинен, просто-таки бесконечен!
После 118 м я почувствовал под ботинками шероховатую землю. Воздух тут был спертым и слишком горячим, но, по крайней мере, мы снова смогли выпрямиться. На земле виднелся отсвет луча дальнего прожектора; бахрома вырванного электрического кабеля, словно внутренности, болталась перед нами. При свете моего карманного фонаря Рудольф дрожащими руками соединил концы кабеля, не думая о том, что может вызвать короткое замыкание, или получить удар током. Свет вспыхнул.
Пещера, в которой мы находились, лежала примерно в 35 м под фундаментом пирамиды. По преданиям арабов, ее впервые посетил калиф Абдуллах аль-Мамун, сын известного Гаруна аль-Рашида из сказок «Тысячи и одной ночи». Аль-Мамун сел на трон в Багдаде в 813 г. и правил Египтом с 820 г. до своей смерти в 827 г. Молодой аль-Мамун был просвещенным правителем, покровительствовал наукам и стремился к тому, чтобы укрепить арабское влияние в мире. Старые рукописи сообщали, что под Великой пирамидой находятся 30 тайных сокровищниц с точными географическими и небесными картами божественных предков. Понятно, что аль-Мамун страстно желал заполучить эти богатства, и никто не мог упрекнуть его в этом — он был единственным властителем Египта. Для мусульманского духовенства пирамиды всегда считались языческими творениями, и особого почтения к ним не предполагалось.
Аль-Мамун собрал поисковую группу из ремесленников, рабочих и архитекторов, которые должны были пробурить вход в пирамиду. Когда все технические средства того времени оказались бессильны, вспомнили о старинной военной технике для разрушения стен. Непосредственно перед стенами пирамиды разожгли сильный огонь и раздували его до тех пор, пока блоки не раскалились докрасна. На горячие камни плеснули уксус, они треснули и стали крошиться. Таким образом воины аль-Мамуна расчистили проход, который используется туристами до сегодняшнего дня. С огромным трудом поисковая группа проникла вглубь пирамиды примерно на 30 м. Воздуха не хватало, стало душно, ядовитые испарения от горящих факелов мешали дышать — огонь уничтожал весь кислород. Павшие духом солдаты хотели было вернуться и доложить властителю о неудаче, но вдруг застыли как вкопанные: внутри пирамиды послышались глухие раскаты грома и затем какой-то громкий стук. Наверное, где-то в глубине скатился камень.
Немного передохнув, бригада аль-Мамуна со свежими силами принялась сверлить, долбить, растаскивать камни и вскоре оказалась над нисходящим проходом, который только что утиным шагом прошли мы с Рудольфом. Поисковая группа аль-Мамуна не ставила своей целью ползти в самую глубину пирамиды, они лишь забрались в глотку гигантского чудовища и открыли тайный вход. Он лежит в 16,5 м над поверхностью земли, или десятью слоями камня выше, чем выбитая аль-Мамуном дыра. Испросив у Аллаха мужества и восславив его в молитвах, воины все-таки поползли по проходу вниз и добрались до вместительного грота, в котором теперь находились мы.