И аккуратно ссадив Саманту с колен, хотя ему совсем не хотелось этого делать, Фолкнер встал, поправил одеяло, чтобы не свалилось, а потом залез в саквояж и вынул оттуда валентинку. Не ту, которую Саманта уже видела, а другую. Мама не обидится, особенно учитывая, что она вообще не в курсе, какая из валентинок предназначалась ей.
– Помнишь, когда ты нашла ту валентинку, я задал тебе вопрос?
– Для чего нам этот праздник?
– Да. Теперь я знаю ответ. Когда или Господь, или чёрт, или оба сразу, оставляют нас в одиночестве, в дело вмешивается Святой Валентин, и всё исправляет. Он подарил мне тебя. Ты примешь от меня эту валентинку?
– Конечно, – со слезами на глазах ответила Саманта, прижимая валентинку к груди. Фолкнер уселся рядом, снова усадил её к себе на колени и прижался губами к её макушке.
– Нет, я не повезу тебя к своему парикмахеру. Думаю, мама что-нибудь придумает, у неё в таких делах огромный опыт.
– Ой, Калеб, твоя мама! Что ты ей скажешь?
– Правду. Она ведь ждёт, что я представлю ей свою невесту. Она её получит.
– Но… Но я же… – не подобрав слов, Саманта просто показала на свою одежду и волосы.
– Это не важно, Сэмми. Моя мама будет счастлива тебя видеть хотя бы только потому, что счастлив я. Она так давно об этом мечтала. А когда она узнает тебя получше, она тебя полюбит, так же как и я. Обещаю!
– Ладно… – девушка доверчиво уткнулась носом в его обнажённое плечо, даже не догадываясь, какую бурю чувств вызвало в нём это невинное прикосновение. – Но я всё равно волнуюсь.
– Кажется, я знаю, как развеять твоё волнение. Вот только… Скажи мне Сэмми, только честно, ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не болит?
– Нет, – она потрясла головой, в очередной раз заливаясь краской до ушей. – Я в порядке. Честно.
– Ну, тогда… – задумчиво протянул Фолкнер. – До Чикаго нам ехать ещё около четырёх часов. Завтрак и сборы – это час, максимум – полтора. Знаешь, как мы убьём оставшееся время?
– Сыграем в покер? – глядя на него невинными глазами цвета шоколада, предположила Саманта. Слишком невинными глазами, в глубине которых плясали смешинки.
– Сыграем, но не в покер, – усмехнулся Фолкнер. – И эта игра тебе понравится гораздо больше, обещаю!
И он вновь припал к её губам.