Беккер лихорадочно орудовал лопатой, отбрасывая в сторону землю, что-то бормотал себе под нос и сплевывал дождевую воду, попадавшую в рот. Друз старался действовать методично, но через несколько минут понял, что лучше просто не мешать товарищу. Гроза продолжала бушевать на севере. Дождь опять припустил, и очень скоро в яме набралось на полдюйма воды.
— Не могу понять… — задыхаясь, заговорил Беккер, — откуда появляется вода… от дождя или снизу.
— Отовсюду понемногу, — ответил Друз.
Луч фонарика выхватил из темноты что-то постороннее, и Друз потыкал туда лопатой. Она уперлась в нечто упругое.
— Кажется, вот он.
— Нашел? Тогда дай мне…
Беккер отстранил Друза и опустился на колени, держа лопату как совок. Он работал с остервенением, разбрасывая влажную грязь во все стороны.
— Мы его нашли, — тяжело дыша, сказал он.
Показались бедро, нога, плечо, спортивный пиджак.
— Нашли, нашли, нашли…
Друз отошел еще на пару шагов, держа в руке фонарик, пока Беккер счищал грязь с верхней части тела.
— Вот черт, — пробормотал Беккер и поднял голову, чтобы взглянуть на сообщника. Его бледное лицо по цвету и виду напоминало восковую маску. — Он лежит лицом вниз.
— Я просто сбросил его в яму, — смущенно признался Друз.
— Все нормально, мне нужно…
Беккер попытался высвободить тело, потянув за спортивный пиджак, но земля держала его так же надежно, как если бы оно было залито бетоном.
— Похоже, его засосало, — проворчал Беккер.
Его плащ и лицо покрылись слоем грязи, но он не обращал на это ни малейшего внимания. Оседлав ту часть тела, что торчала из земли, он схватил мертвеца за шею и попытался вытащить голову.
— Проклятье, ничего не получается, — через минуту пожаловался он.
— Нужно еще расчистить, — предложил Друз.
— Пожалуй.
Беккер снова взялся за лопату и, используя ее как совок, принялся разгребать землю возле предплечий, которые погрузились в грязь. Сначала он высвободил левую руку — она стала белой как мел, пальцы затвердели и напоминали свечи, — затем откопал часть левой ноги и повернулся к Друзу.
— Может быть, ты мне немного поможешь? — спросил он.
Друз присел на корточки у края ямы и ухватился за ремень убитого.
— Возьмись за голову, — сказал он. — Готов? А теперь тяни.
Труп приподнялся над ямой, как археологическая находка на стреле подъемного крана. Тело не стало совершенно твердым, частично сохранило гибкость, ноги все еще оставались в земле, голова свешивалась вперед…
— Вот так, — сказал актер, напрягая мышцы, и ему удалось перевернуть тело на бок, при этом ноги наконец высвободились из земли.
Грязь залепила рот и нос убитого, но одна из глазниц оставалась чистой. Когда дождь окончательно смыл землю, они увидели, что мертвый белый глаз смотрит на них.
— Господи, — пробормотал Друз и отступил на шаг.
— Я же говорил тебе! — завопил Беккер. Он порылся в кармане и вытащил отвертку. — Я говорил тебе, говорил, говорил…
Держа голову за волосы, он вонзил инструмент сначала в один глаз, а потом в другой. Он снова и снова с яростной силой втыкал отвертку, десять раз, двадцать, тридцать, продолжая кричать:
— Я тебе говорил!
Наконец Друз не выдержал, схватил Беккера за ворот плаща и вытащил из дыры.
— Хватит, хватит, хватит! — закричал он.
Они мгновение смотрели друг на друга, стоя под проливным дождем. Беккер задыхался, он едва стоял на ногах, и Друз испугался, что у его друга начнется сердечный приступ, но тут Беккер сказал:
— Да… пожалуй, этого достаточно.
Он забрал фонарик у Друза, присел на корточки возле ямы и почти нежно повернул голову Джорджа. На месте глаз теперь были глубокие дыры, которые быстро заполнялись грязью.
Беккер поднял голову, и длинная вспышка далекой молнии озарила его с удивительной четкостью, точно муху на экране телевизора. Его лицо вновь стало прекрасным, как у ангела, белые зубы сверкнули в ослепительной улыбке.
— Теперь все в порядке, — сказал он, отпуская голову Джорджа, и тело с тихим всплеском рухнуло в яму лицом вниз.
Беккер выпрямился, подставил голову дождю, позволяя умыть себя, и принялся подпрыгивать на месте.
«Господи, он танцует», — подумал Друз.
В этот момент дождь стал слабеть, а потом и вовсе прекратился. Не спуская завороженного и одновременно испуганного взгляда с товарища, Друз отступил на несколько шагов.
— Ну, — сказал Беккер через мгновение, учащенно дыша. Его губы были растянуты в истерической улыбке. — Думаю, теперь мы можем засыпать яму.
Могила быстро заполнилась землей. Последней частью тела Филиппа Джорджа, которая оставалась видимой, была правая нога. Носок спустился вниз, открыв белую безволосую щиколотку. Туфля уже успела подгнить в воде. Друз разровнял почву лопатой и набросал сверху листьев и веток.
— Давай уносить отсюда ноги, — сказал он.
Они поспешно зашагали к машине, и Друзу пришлось изрядно поработать рулем, прежде чем они сумели развернуться на узкой подъездной дороге.
— Проверяй автоответчик три или четыре раза в день, — сказал Беккер. Теперь его голос звучал четко и спокойно. — Пользуйся телефонами-автоматами. Когда выяснится, что Джордж пропал, полицейские начнут на меня давить. Если мне понадобится с тобой поговорить… это будет только через автоответчик. И еще: не забудь нажимать на тройку, чтобы перемотать пленку.
— Как раз об этом я и хотел у тебя спросить, — сказал Друз, направляя «додж» по раскисшей дороге. — Остается ли сообщение на пленке после того, как ты ее перемотаешь?
На другом берегу озера все еще светился желтый прямоугольник окна. Женщина в розовом халате, с бигуди на голове, сидела возле торшера и читала старый номер «Кантри ливинг». Когда Друз и Беккер возвращались к машине, она посмотрела в старомодное окно, выходящее на озеро.
— Ричард! — позвала она мужа, встала и подошла к окну. — Там снова горят фары. Пожалуй, я все же позвоню Энн. Не думаю, что они собирались сегодня приезжать.
Глава 17
«Порше» мчался по загородной автостраде, шурша шинами по мокрому покрытию. Мимо проносились деревья с голыми кронами и темные поля. День выдался пасмурный, небо было затянуто свинцовыми тучами. В придорожной канаве в неловкой позе лежал сбитый ночью олень, похожий на рюкзак, набитый костями. А еще через сотню ярдов, на желтой линии, валялся, словно тряпка, мертвый барсук.
Лукас раз двести побывал там, где были совершены убийства, и все места преступления выглядели мрачно. Неужели убийство никогда не происходит в веселой обстановке, хотя бы случайно? Однажды его вызвали в парк развлечений. Парк еще не открыл новый сезон, и хотя в его задачу входило создавать у людей радостное настроение, безмолвные колеса обозрения, застывшие американские горки, неуклюжие карусели и пустой дом зеркал производили не менее жуткое впечатление, чем какой-нибудь старый британский дом на болоте.
Лукас поднялся на вершину холма, заметил полицейские машины, припаркованные вдоль обочины, и фургончик «скорой помощи», развернутый в сторону проселочной дороги. Толстый помощник шерифа, который стоял, засунув большой палец за пояс, жестом показал Лукасу, чтобы он проезжал мимо. Дэвенпорт свернул к обочине, заглушил двигатель и вышел из «порше».
— Послушайте, вы! — Толстый помощник шерифа решительно направился к Лукасу. — Думаете, я здесь аэробикой занимаюсь?
Лукас достал из кармана жетон.
— Полиция Миннеаполиса. Где он?
— Чуть дальше, — сказал толстяк, показывая на проселочную дорогу и отступая на шаг. На его лице сменилось несколько выражений, и в конце концов он решил остановиться на подозрительном. — Мне сказали, чтобы я просил людей проезжать и не останавливаться.
— Хорошая идея, — кротко сказал Лукас. — Если об убийстве станет известно, тут очень скоро появится миллион телекамер… Почему все припарковались именно здесь?
Профессиональное поведение Дэвенпорта привело помощника шерифа в чувство.
— Парень, который принял звонок, решил, что на влажной земле могут остаться следы. И попросил, чтобы сюда приехали эксперты.
— Разумная мысль, — кивнул Лукас.
— Не думаю, что телевидение здесь появится, — добавил толстяк. Было непонятно, радуется помощник шерифа или огорчается. — Старина Ди-Ти сразу постарался изолировать место преступления. Он здесь командует.
— Надеюсь, мы сумеем продержаться достаточно долго, — сказал Дэвенпорт и зашагал к проселочной дороге. — Но если они все же приедут, не церемоньтесь с ними.
— Конечно, — ответил помощник шерифа и принялся двумя руками поправлять сползающий пояс.
Проселочная дорога через двести ярдов заканчивалась возле небольшого домика. На узком крыльце сидели испуганная женщина с седыми волосами и мужчина, который курил трубку. Оба были одеты в свитера крупной вязки и дождевики. За хижиной, в зарослях ежевики, Дэвенпорт обнаружил Свонсона в окружении людей в полицейской форме и гражданской одежде.
Лукас обогнул хижину и осторожно вошел в кустарник, стараясь не касаться длинной желтой ленты, которой была отделена тропинка, ведущая в ежевичные заросли. Полицейский в форме, стоя на четвереньках, заливал специальной жидкостью след. Он бросил быстрый взгляд на Лукаса и вернулся к своей работе. За ним тянулась цепочка уже залитых отпечатков.
— Дэвенпорт, — сказал Свонсон, когда Лукас подошел к концу тропинки.
Двое сотрудников похоронного бюро в дешевых черных костюмах ждали в стороне, у их ног стояли носилки с девственно-чистыми простынями для Джорджа, которому уже было все равно. Еще двое помощников шерифа возились у грязной ямы, орудуя пластмассовыми лопатками, как археологи на раскопках. Они уже наполовину достали тело, но лицо оставалось скрытым в грязи. Мрачный Свонсон отделился от толпы и подошел к коллеге.
— Ты уверен, что это Джордж? — спросил Лукас.
— Да. Они начали копать и почти сразу наткнулись на ногу. Помощник шерифа остановил их и вызвал помощь. Потом они добрались до карманов и обнаружили бумажник. Тот полицейский, который его нашел, узнал имя и сразу позвонил. Да и одежда вполне соответствует описанию. Это он.