Одна из крыс сумела прорваться: если бы Кэсси опознала Друза на день раньше, а Дружок позвонил и сказал, что Друз и есть убийца…
Проклятый любовник…
Дэвенпорт нахмурился и позвонил в отдел тяжких преступлений. Ему сказали, что Слоун отправился домой, чтобы немного поспать. Лукас перезвонил туда и поднял детектива с постели.
— Мне кто-нибудь звонил прошлой ночью, когда меня накачали успокаивающими и я крепко спал?
— Нет.
— Хм. А в какое время по телевизору сообщили, что актер мертв и что это он стоял за серией убийств?
— Сегодня утром. Имя Друза упоминалось вчера вечером, но больше ничего сказано не было. Только утром мы сообщили о том, что он оказался серийным убийцей.
— Понятно. Спасибо.
Дэвенпорт попрощался со Слоуном, набрал номер ТВ-3 и попросил соединить его с Карли Бэнкрофт.
— Это Лукас. На вашем канале упоминали имя Друза вчера вечером?
— Нет, мы оставили эту новость для утреннего выпуска, — ответила она. — Кстати, мне бы не помешала помощь…
— Я был… немного не в форме, — сказал Лукас. — А другие компании? Они что-то сумели узнать?
— Нет, насколько мне известно. Мы получили информацию из утреннего полицейского пресс-релиза. И никто не жаловался, что его обошли, а они бы обязательно подняли крик. Когда вы сможете с нами поговорить? Вы их нашли? Что…
— Сейчас некогда, — ответил Лукас. — Позвоню позже.
Он повесил трубку и откинулся на спинку кресла, потирая виски. Дружок так и не появился.
Когда Дэвенпорт вернулся домой, на подъездной дорожке стояла машина Дженнифер. Он медленно проехал мимо, пока поднималась дверь гаража, поставил «порше» и вышел как раз в тот момент, когда женщина выбралась из автомобиля.
— Как ты? — спросила она.
На ней был черный свитер под кардиганом, из-под коротко подстриженных светлых волос виднелись золотые сережки.
— Что тебе нужно?
Голос Лукаса был таким холодным, что она отступила на шаг.
— Я хотела узнать, как ты.
— Тебе звонила Элла?
Дженнифер стояла спиной к двери машины, а он нависал над ней. Его сжатые в кулаки руки оставались в карманах куртки.
— Она сказала, что ты в беде.
— Мне не нужна твоя помощь. Когда она была мне нужна, ты меня оттолкнула.
Он повернулся к ней спиной и зашагал к гаражу.
— Лукас…
Его разум двигался, как товарный поезд: все факты, предположения, воспоминания и возможности проносились перед его мысленным взором, словно вагоны, неумолимо и последовательно. Дженнифер. Зеленые глаза. Полные губы. Сара, пищащая от восторга, когда он подбрасывает ее в воздух. Дженнифер и Сара в больнице, а потом в домике у озера, ночь, обнаженная Дженнифер ныряет в воду, Сара начинает ползать…
Он находился у развилки, когда десять тысяч вариантов оставались возможными, но он не мог с ними разобраться…
— Просто… уйди, — сказал он.
Дэвенпорт лег в постель, но заснуть не сумел. Слишком много гипотез. Наконец, посмотрев на часы, он позвонил в Музей изящных искусств Миннеаполиса и спросил, как работает магазин сувениров. Он еще успевал.
Лукас спешил, стараясь не думать. Нужно продолжать двигаться. Забудь о пистолетах. Они лежат в подвале и испускают сияние — и черт с ними, пусть сияют.
В магазине было пусто, если не считать скучающей продавщицы, которая была так хорошо одета, что Лукас принял ее за волонтера.
— Чем я могу вам помочь? — спросила она.
— Меня интересует художник Одилон Редон. Что у вас есть? Например, календари?
Пять минут спустя он сидел в машине и искал листок бумаги. Наконец ему удалось найти квитанцию из магазина шин. Он перевернул ее, разгладил на «Руководстве пользователя „порше“» и начал составлять новый список.
Он боялся ложиться в постель, а потому устроился в свободной спальне с бутылкой виски «Канадиан клаб» и принялся изучать свои записи.
Схема первого убийцы была завершена. Это Друз. Тролль, сильный, приземистый, с головой необычной формы, убил Стефани. Тут не осталось ни малейших сомнений. Если он заодно с Беккером, то он также расправился с Джорджем, потому что Беккер в это время находился с Лукасом. Друз мог убить Кэсси. И Армистед. Возможно, женщину у гипермаркета, но зачем? Она не вписывалась в схему. Эта женщина не была свидетельницей, не имела отношения ни к антиквариату, ни к театру… И откуда взялись фотографии, на которых сняты жертвы без глаз?
Второй преступник: существует ли он? Беккер ли это? Следы на месте, где они обнаружили труп Джорджа, говорят о наличии сообщника. Как мог Друз отыскать профессора, если на него не указал Беккер? (Возможно, он наблюдал за похоронами Стефани?) Зачем он отогнал джип Джорджа в аэропорт? Как он мог убить Армистед? Телефонный звонок — неужели это обычное совпадение и кто-то просто хотел получить контрамарку?
Ответ находился где-то рядом, в его схемах. Лукас чувствовал его, но все еще не видел.
Он вытащил из кармана квитанцию из магазина шин. Сверху он написал: «Дружок».
Дэвенпорт посмотрел на него, закрыл глаза и постарался вспомнить все известные ему обстоятельства.
В шесть утра он позвонил Делу.
— Мне нужно заехать к тебе и поговорить, — сказал Лукас.
Дел употреблял «спид».
— Господи, почему ты не спишь в шесть утра? Ты еще хуже, чем я…
Лукас ехал по городу вслед за наступающим рассветом. Начинался еще один холодный пасмурный день. Радиостанции для водителей уже начали работу, и он переключал приемник с одной на другую, не особенно вслушиваясь в то, что они говорят. Он свернул на автостраду I-94, ведущую в Миннеаполис.
Дел, в слегка пожелтевших шортах и футболке без рукавов, которую одобрил бы Кларк Гейбл, встретил его у двери. Когда Дэвенпорт рассказал ему, чего он хочет, Дел покачал головой и сказал:
— Лукас, ты решил себя прикончить?
— Мне просто нужно некоторое время не спать, — ответил лейтенант. — Я знаю, что делаю.
Дел посмотрел на него, кивнул, зашел в спальню и вернулся с оранжевым пластиковым флаконом.
— Десять доз. Это серьезно. Только не растягивай надолго.
— Спасибо, дружище, — поблагодарил Лукас.
Из спальни послышался голос:
— Дел?
— Подожди минутку, — крикнул Дел и кисло улыбнулся другу. — Шерил. Ну что тут скажешь?
Наркотик его приободрил. Он свернул на юг и посмотрел на часы. Почти семь. Слоун уже наверняка встал.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила жена Слоуна, как только открыла дверь.
— Всем это интересно знать, — с усмешкой сказал Лукас.
Она была невысокой, полной, сексуальной и удивительно доброжелательной. Дэвенпорту она нравилась.
— Слоун уже встал?
Она повернула голову.
— Слоун! Лукас пришел.
— Я на веранде, — крикнул тот.
— А у Слоуна есть имя? — поинтересовался гость, входя в дом.
— Понятия не имею. Никогда не спрашивала, — ответила она.
Хозяин сидел на веранде, курил сигарету и ел вишневый пирог. Рядом на столике стояла бутылка кока-колы.
— Истинный завтрак лесоруба.
— Говори тише, — попросил Слоун. — Я еще не проснулся.
— Нужно, чтобы ты кое с кем побеседовал, — сказал Дэвенпорт. Слоун был лучшим специалистом по допросам в управлении. Люди охотно ему все рассказывали. — У меня есть имена и адреса…
— И что я должен сделать? — спросил Слоун, взяв листок бумаги, протянутый Лукасом.
— Дети этих людей умерли, — сказал Дэвенпорт. — Мы хотим провести эксгумацию. И рассчитываем сделать это сегодня.
Глава 29
Красавец танцевал, ноги кровоточили, но танец продолжался, пока Красавец не упал на спину, широко раскинув руки и ноги, подобно распятию на огромном восточном ковре в гостиной. Ему не снились сны о глазах. Ему вообще ничего не снилось. Ничего.
Беккера разбудила боль.
Сквозь жалюзи просачивался дневной свет, тело дрожало от холода, все мускулы были напряжены. Он сел, посмотрел на себя и решил, что где-то испачкался, но тут же понял, что у него на груди образовалась корка запекшейся крови. Когда он попытался встать, сухие чешуйки посыпались на пол.
Что-то изменилось. Он это чувствовал, но не мог сообразить, что именно. Беккер постарался вспомнить, но разум отказывался ему служить. Ничего не получалось. Он встал, добрался до ванной комнаты, пустил воду и стал смотреть, как она с шумом наполняет ванну, а потом начал петь, как научила его в пятом классе миссис Вильсон:
— Frère Jacques, frère Jacques, dormez-vous, dormez-vous?[23]
Он забрался в ванну. Кровь растворилась, вода стала розовой, и Красавец принялся плескаться. Он мыл свое прекрасное лицо и пел песни, которым учили пятиклассников…
Когда он вылез из ванны, зеркало запотело. Это вызвало у него раздражение, так как он не мог взглянуть на свое лицо. Пришлось открыть дверь и дождаться, пока более холодный воздух очистит поверхность. Беккер всегда пытался протереть ее полотенцем, но нужного результата не достигал.
Он распахнул дверь, и вокруг него заструился холодный воздух. Это стимулировало его разум, и он едва не поймал ускользавшее воспоминание. Не хватило совсем немного… Первые полоски воды побежали вниз по зеркалу. Беккер взял полотенце и вытер их. Ага, вот и он…
«Отражение где-то далеко, — с недоумением подумал он. — Но так не может быть. Я же здесь, рядом…» Беккер протянул руку и коснулся стекла. Лицо приблизилось, а его ужас стал расти.
Это не Красавец. Перед ним…
Беккер закричал и отшатнулся, не в силах оторвать взгляда от зеркала.
На него смотрел тролль. Тролль с изуродованным шрамами лицом. Широко расставленные глаза внимательно изучали Беккера. И все вернулось: квартира, пистолет и Друз, падающий на пол, точно лопнувший шарик.
— Нет! — закричал в зеркало Беккер.
Он схватил себя двумя руками за волосы и дернул, наслаждаясь болью, рассчитывая таким образом вырвать из своего сознания тролля.
Но глаза, холодные и жестокие, продолжали дрейфовать в зеркале, они наблюдали… Обнаженный Беккер выскочил и понесся по коридору: еще одно зеркало Стефани, повсюду проклятые зеркала, и в каждом глаза. Он споткнулся и упал; колени, коснувшиеся ковра, обожгла боль. Охваченный паникой, точно животное, он пополз в спальню, чтобы поскорее найти медный портсигар.