Еще находясь в бункере, я подумала, что идет закулисная игра. И играют по-крупному. Но тогда, я ошибочно приняла за крупных игроков «Масок». На деле же, они не были даже пешками. Просто случайно попали на поле игры.
Плющ, так плющ.
Буду плющом, если от меня это потребовала жизнь. Быть обиженной дурочкой уже надоело. Я стану одной из них, и узнаю, что здесь происходит.
Глава 21
Уже через неделю, я увидела первые результаты своей тактики.
Для учителя Лема я стала «дорогой Ликой». Теперь его уроки не были сухими и монотонными. Он рассказывал много историй из личной жизни, из жизни его учеников. Удивительно, но общение с ним, постепенно стало приносить мне радость.
По вечерам, перед сном, я начала посещать врача.
Мне было назначена расслабляющая ванна и та самая необычная процедура в кресле, с рябью в пространстве.
После этих процедур я спала как младенец, а на утро была всегда полна сил.
С Матрой мы тоже нашли общий язык. Пока я принимала ванну, она развлекала меня различными историями.
Не скажу, что мы стали подругами. Нет.
Но у меня было стойкое ощущение, что именно она дала мне один из самых важных советов в моей жизни. И за это, я ей была очень благодарна.
Даже от Нулы я стала получать приглашения на совместные прогулки.
Но при ней я всегда чувствовала разницу в нашем социальном происхождении. Плюс, она постоянно неодобрительно косилась на мое ожерелье, и меня это с каждым разом раздражало все больше и больше.
— Лика, — на очередной прогулке, начала она, — Вы удивляете меня все больше и больше, — она выдержала паузу. — На Вас до сих пор ожерелье.
— И что? — холодно спросила я. Это только мое личное дело, и ее оно не должно касаться.
— Вы уже знаете про обслуживающий зал, — резанула она по живому, — и до сих пор… — она многозначительно замолчала. — В нашей традиции…
— А в НАШЕЙ традиции, если женщина сразу прыгает в койку к мужчине, она просто шлюха, — не выдержала я. Ее намеки мне надоели.
Больше эту тему она никогда не поднимала.
А еще я начала изучать Амасканский язык.
Натолкнула меня на эту мысль Алиса.
Да, я снова связалась с моими друзьями, и теперь мы созванивались ежедневно. Свое долгое отсутствие объяснила безумной влюбленностью, и что «счастливые часов не наблюдают». Рассказывать правду друзьям не видела смысла. Помочь они мне все равно ничем не могли, а переживать стали бы. Рыжая, конечно побухтела-побухтела, но «любовную» наживку заглотила.
— Лик, а как на Амасканском «Я тебя люблю»? — спросила подруга, в одном из разговоров, с нездоровым блеском в глазах.
И в тот момент до меня дошло, что я ни слова не знаю по-Амаскански. При мне, все, всегда разговаривали на русском языке.
Уже на следующий день я торжественно заявила учителю Лему о своем желании выучить родной язык своего «драгоценного» мужа.
На миг мне показалось, что у учителя увлажнились глаза.
— Лика, как Вы изменились, как Вы изменились, — запричитал учитель.
Стало как-то совестно. Знал бы он…
— Начнем прямо сейчас, — энергично продолжил старик. — Наш язык чуть-чуть сложнее ваших языков. Вот смотрите…
Чуть-чуть?!
Уже через пятнадцать минут, после начала урока, я поняла, что этот язык мне не выучить никогда! Это был монстр. Дракон с десятью головами и как его одолеть, я понятия не имела.
Звучание языка было красивым, но я не могла произнести даже простые слова.
Прогресс с письменностью был не лучше, она была необычна для Землян.
Представьте нарисованный круг, перечеркнутый черточками, различной длины и в разных местах. Вот как раз, длина и положение черточек, имело значение.
Когда учитель Лем, передал мне лист бумаги со словами: «Дорогая Лика, это очень красивая история о любви», я же увидела лист с нарисованными забавными кружочками.
Так началась моя битва с языком. И эта битва, надо заметить, была не на жизнь, а на смерть.
Ежедневно, в первой половине дня я занималась с учителем. А во второй, отправлялась в библиотеку, на самостоятельные занятия.
Учитель Лем, загрузил на мой гаджет специальную программу. Ее функция заключалась в том, что бы прослушав мое произношение, разобрать ошибки и оценить мои успехи по стобалльной шкале.
Я брала книжки для трехлетних детей и читала их вслух. Выше пяти баллов мне подняться не удавалось, и то, это было только один раз.
И так продолжалось изо дня в день. Пару раз я даже уснула в библиотеке. Благо, кресла там были огромные и удобные.
В один из таких дней, я опять ненадолго отключилась.
Проснулась я от голосов. Кресло полностью скрывало меня, говорящие и не подозревали, что в библиотеке не одни.
Голос Трая я узнала сразу, голос второго мужчины показался мне знакомым, но вспомнить, где слышала его, не смогла. Разговор проходил на Амасканском языке. Взяв что-то, через несколько минут они удалились.
Я глубоко вздохнула, казалось, что все это время я и не дышала.
Обидно было до слез, как я ни вслушивалась, но ни одного слова понять не смогла.
— Да чтоб тебя… — в сердцах прошептала я.
— Говорите громче, пожалуйста, — ожила моя программа.
Я перевела взгляд на планшет.
Улыбка расцвела само по себе. Вот это фортануло! Программа все это время работала, я уснула, не выключив ее.
— Оцени последние записи.
— Начало разбора, — сказала программа.
«Трай, почему ты не начинаешь взлом? В обществе растут недовольства»
«Сил, я сам решаю, что и когда мне начинать»
«Трай, ты очень рискуешь. Я прекрасно тебя понимаю, брат, все мы готовы на многое, ради своей пары, но ты поставил на кон абсолютно все»
«Сил. Это. Только. Мое. Дело»
«Ты можешь потерять абсолютно все. Подумай над этим, Трай. Многие стали сомневаться в правильности твоего решения»
«Вот именно, это мое решение»
«Ты же знаешь, что тебя ждет, если ты ошибся»
«Знаю, Сил»
«Трай, она того стоит?»
— Поздравляю. У Вас сто баллов, — сделала заключение программа.
Я уткнулась лицом в ладони. Конца-края нет этим тайнам…
Подслушанный разговор только убедил меня в том, что мне надо было как можно скорее влиться в Амасканское общество.
Я стала хвататься за каждую возможность, которая мне только предоставлялась.
Очень быстро я сообразила, что главный ключ, который у меня есть, это «забота о моем дорогом муже».
Хочу проследить сбор урожая на плантациях — Зачем? — Чтобы проконтролировать, качество плодов, которые вкушает тейваз Трай.
Хочу попасть в пищевой блок — Зачем? — Проконтролировать качество еды, и, конечно же, научиться кулинарным хитростям, что бы порадовать тейваза Трая.
Под этим предлогом, я втискивалась везде, где только можно втиснуться. Конечно, все это были мелочи, на серьезные объекты меня не пускали, но так я находилась среди Амасканцев. Они постепенно привыкали ко мне, разговаривали, а я слушала.
Однажды, во время сбора урожая Турнэ, плоды которого росли в земле, произошел странный случай.
Турнэ я ела уже много раз, но вот, как он растет, видела впервые. Мне стало любопытно, и я подошла к грядке, присела и достала из земли сам плод. Реакция Амасканцев меня насторожила. Они замерли, и все, как один смотрели на меня, как я ковыряюсь в земле.
В голове всплыло одно из правил Зориной: «В любой непонятной ситуации изображай из себя знатока. Вдруг, повезет».
Медленно встав, с плодом в руке, я с видом специалиста осмотрела фрукт. Подошла к контейнеру и положила его туда. Ко мне незамедлительно подошел Амасканец и подал мне полотенце.
— Вы испачкали руки, — склонил голову мужчина.
— Благополучие тейваза Трая, превыше моих испачканных рук, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
Вытерев руки, я удалилась. Что это было, я не знала. Но ситуация явно не вписывалась в мировоззрение пришельцев.
Тем же вечером произошел интересный разговор за ужином с Траем.
— До меня дошли слухи, моя дорогая жена, что ты, ради моего благополучия, — он выразительно посмотрел на меня, — рылась в земле.
— Надеюсь, своим поведением я не кинула тень на твою безупречную репутацию, — вернула я ему его же взгляд. — Каждый раз боюсь, что не смогу соответствовать…
— Моя дорогая жена, — перебил меня Трай и пристально посмотрел мне в глаза, — ты не того боишься.
— Мой дорогой муж, — взгляд я отводить не собиралась, — наверное, если бы я владела большей информацией, то знала, чего надо бояться, а чего нет.
— Дорогая жена, если бы ты была готова принять всю информацию, — Трай на несколько секунд замолчал, — то, наверное, ее бы тебе сообщили.
Мы смотрели друг другу в глаза, словно каждый пытался узнать мысли и чувства другого.
И я поймала себя на мысли, что даже своих чувств уже не понимаю. Моя душа стремилась к этому мужчине, но разум подавлял эти порывы, подкидывая нужные воспоминания.
Все смешалось в моей душе, и боль предательства, и любовь, которую невозможно было просто взять и выкинуть.
А еще, где-то глубоко-глубоко, мелькали два чувства, которые сплелись в один клубок.
Одним из этих чувств была — надежда, которая никак не хотела умирать. Надежда на сказку…
А вторым чувством был — страх. Страх, что сказка окажется кошмаром…
Что чувствовал Трай, определить было невозможно. Он просто смотрел на меня так, словно именно в это мгновение принимал какое-то решение.
Глава 22
Так прошла еще одна неделя.
Каждое утро, я подбадривала себя пословицей «Назвался груздем — полезай в кузов». Изображать из себя ту, кем я не являлась, было трудно. Притворство никогда не было моей сильной стороной. Но, так или иначе, мне ежедневно приходилось исполнять навязанную роль.
Что по-настоящему меня захватило, так это изучение языка. Сказать, что было тяжело, ничего не сказать. Но я честно пыхтела над заданиями учителя, чем приводила его в умилительное состояние.