Насытившись, птенец приподнимается на лапках и машет крылышками, а после садится с довольным видом. На какое-то время в мире воцаряется покой.
Начинается новый этап. Амелии с партнером теперь придется не просто сменять друг друга в гнезде: с появлением птенца их без того напряженная жизнь потребует от них еще бóльших усилий. Ресурсы организма подвергнутся серьезным испытаниям. Теперь на первый план выходит еда.
Где-то в открытом море эти птицы находят запасы пищи, которые не всегда можно заметить, если просто смотреть на обширную поверхность океана. И все же им это удается. По приблизительным оценкам, общий улов морских птиц Северо-Западных Гавайских островов, который в основном состоит из рыбы, ракообразных и кальмаров, ежегодно составляет больше 350 000 тонн – приблизительно две пятых от годового показателя промысла в том районе океана. Из потребляемого объема около половины приходится на альбатросов. Темноспинный и черноногий альбатросы питаются разными видами кальмаров, рыбой, икрой, ракообразными и другими живыми или мертвыми организмами, которые удается подцепить клювом. В целом альбатросы едят что угодно: мелкую рыбу, мертвых птиц, кальмаров, криль, плавающих на поверхности студенистых оболочников и медуз, включая знаменитый португальский кораблик (Physalia physalis) с его смертоносными щупальцами. Если они обнаружат мертвого кита, их рацион обогатится китовым мясом. Изредка они кормятся кусками кожи и ворванью китов, убитых косатками или людьми. Их обед зависит от того, где они находятся и что им удается найти. Альбатросы нередко следуют за кораблями, потому что объедки их тоже очень радуют. Они закоренелые приспособленцы, не брезгующие падалью. Когда речь заходит о еде, девиз альбатросов: «Брезгливым быть – голодным жить».
Но на деле рацион почти всех видов альбатросов в основном состоит из кальмаров. Существует предположение, что эволюция и расселение альбатросов по планете совпадают с эволюцией этих головоногих, поскольку птицы научились ловко отыскивать их. Кальмары, в свою очередь, являются высокоразвитыми, исключительно удачливыми хищниками. Мел-палеогеновое вымирание стерло с лица земли не только динозавров, но и множество морских обитателей, расцвет которых длился необозримо долго. Если исчезновение динозавров послужило толчком к развитию птиц и млекопитающих, то вымирание морской фауны стимулировало расселение и размножение современных видов рыб и головоногих с новой иерархией хищников. Передвигающиеся реактивным способом животные, известные нам сегодня как кальмары, быстро распространились и выработали сложное поведение, превосходное зрение и удивительную сообразительность, за что их прозвали «мягким интеллектом» и «кандидатами в позвоночные». Количество видов кальмаров достигло семи сотен, от особей размером с мизинец до гигантского кальмара (Architeuthis) длиной около 18 метров, и населяют они все уголки Мирового океана, от залитых солнцем рифов до черных бездн.
Но вернемся к альбатросам. Около 70 % рациона этих птиц составляют кальмары. Временами они ловят их живыми и здоровыми. Но они также пользуются тем, что многие виды кальмаров массово умирают после нереста. Уже примерно через сутки после гибели тушки различных видов кальмаров всплывают из прохладных глубин на поверхность: они поднимаются за счет повышения уровня аммиака, вызванного химическими процессами, происходящими у них в печени. Альбатросы полагаются на этот феномен, который помогает им получать пищу из глубин. В западную часть Тасманова моря к побережью Нового Южного Уэльса (Австралия) слетаются бесчисленные стаи альбатросов, которых привлекает сюда эффектное появление на поверхности воды мертвых и умирающих после спаривания гигантских австралийских каракатиц (Sepia apama). Птицы с других концов света – из Южной Атлантики, Индийского океана и Новой Зеландии – не жалеют сил, чтобы раз в год прилететь на это похоронное пиршество. Вывод таков: альбатросы едят много кальмаров. Люди тоже едят много кальмаров, и промысловые суда добывают огромные их объемы, притом что они тысячелетиями составляли основу рациона альбатросов. По всему миру ловля кальмаров происходит ночью с использованием ярких ламп, благодаря которым головоногие выплывают к судну, будто мотыльки к ночнику. На сегодняшний день рыболовный промысел достиг такого размаха, что свет прожекторов от кораблей, добывающих кальмаров, виден с орбиты и оттуда кажется, что посреди моря появились города.
Теперь, когда отец взял на себя заботу о птенце, наступила очередь Амелии встретиться с превратностями океана, но она опытный профессионал. До сих пор ей удавалось преодолевать все капризы непогоды, опасность голодной смерти и исходящие от людей угрозы. Она поднимается в небо со взлетно-посадочной полосы и сразу же берет курс на север.
Амелия проплывает по воздуху вдоль острова, проскальзывает над лагуной и набирает высоту над вздымающимися за границами рифа бурунами. Она направляется в сторону океана, чтобы погрузиться там в завораживающую атмосферу открытого моря.
Подставив грудь боковому ветру и поймав поток воздуха, птица взмывает на нем. Затем, уже спиной к ветру, использует его силу наряду с земным притяжением для того, чтобы ускорить плавное скольжение вниз к поверхности океана. Едва касаясь воды, она вновь меняет положение тела, направляя действие движущей силы вверх и пользуясь гравитацией для подъема. Она набирает высоту с помощью ветра, а затем опускается на нем; она опускается с помощью силы притяжения, а затем поднимается благодаря ей. Этим объясняется ее ровное волнообразное покачивание в полете; крылья попеременно указывают то вверх на небо, то вниз на поверхность воды, и вам открывается то ее темная спинка, то светлая грудка. При статичных крыльях ее полет выглядит волшебством.
Наблюдая за тем, как она удаляется к горизонту, вы как никогда остро чувствуете и понимаете, что эти птицы с успехом добывают себе пищу в самых отдаленных уголках только благодаря собственным усилиям и умелому использованию совершенного строения тела. Следите за ней, пока она не уменьшится до размеров булавочной головки, которая, покачиваясь вверх-вниз и подергиваясь из стороны в сторону, летит навстречу необъятному океану. Она отправляется туда, чтобы неуклонно, милю за милей, преодолевать необъятные просторы великой стихии.
На свободу
Через час полета Френч-Фригат-Шолс окончательно скрывается из виду. Но Амелия не обращает на это внимания, как не заметили бы и вы, что ваш дом больше не виден, если бы отправились по делам. Она не осознает себя ни героем, ни тружеником. Ей вообще чужды абстрактные понятия. У нее есть цель – добыть пищу, и это она четко понимает. Как любое животное и как мы с вами во время путешествий, она знает, в какой стороне ее дом. Но в переменчивом океане у нее нет никаких видимых ориентиров. Она воспринимает пространство совершенно иначе. В придачу к точным биологическим часам, которым она, в отличие от нас, привыкла доверять, у нее в голове есть встроенный компас, а кроме того, у нее есть крылья. В океане альбатросы обычно находятся в полете и днем, и ночью, проводя таким образом до 90 % времени.
Вздымаясь и оседая, катятся под Амелией волны. Она повторяет их движения: взмывает ввысь, ловит грудью потоки воздуха, достигает гребня и проносится по дуге в нижней части траектории движения. Она часами продолжает свой волнообразный полет, расправив подрагивающие на ветру крылья.
Амелия летит со средней скоростью 24 километра в час, а иногда, если ветер усиливается, в два и даже в три раза быстрее. Выглядит она совершенно спокойной и невозмутимой. От отрешенности не осталось следа, и теперь птица предельно сосредоточена. Она летит все дальше и дальше и добывает себе пищу.
Из данных передатчика мы узнаем, где находится Амелия. Впрочем, мы можем вполне правдоподобно обрисовать в общих чертах, что ждет ее на пути.
Пусть полагаться на внешние ориентиры птице не приходится, у нее есть свои подсказки. В отличие от большинства пернатых, у которых нюх развит слабо, обонятельный аппарат птиц из семейства трубконосых исключительно чувствителен. Амелия тщательно анализирует все запахи на своем пути – с этой целью она летит близко к поверхности океана, будто морская ищейка. Да и в небе совсем не пусто. Не так уж далеко она от дома, поэтому ей есть с кем встретиться в воздухе. Время от времени ей на глаза попадаются крачки и фрегаты. Она умело распознает условные сигналы: если крачки ровной вереницей тянутся низко над водой, значит, они обнаружили место, где в изобилии есть рыба, и теперь направляются к нему. Стоит проследить за ними. Если же, подобно ей, они поднялись высоко над водой, значит, все еще ведут поиски. Надо понаблюдать за ними. Фрегаты, летающие плотными кругами в вышине, вероятно, высматривают марлина или косяк больших корифен (Coryphaena hippurus), а может, готовятся к привычному броску за летучей рыбой. Если день клонится к вечеру, пора присоединиться к группе дельфинов: вдруг они затеют охоту, и тогда ей тоже достанется немного рыбы. Стайки ныряющих крачек и олуш означают, что поблизости есть тунец, а где тунец, там и рыба, подходящая по размеру альбатросу, и вообще здесь стоит задержаться до наступления темноты и поискать кальмаров.
Скопление водорослей или плавающего мусора – отличное место, где попадаются предметы, на которые налипла восхитительно вкусная икра. Такие скопления образуются на рубеже соприкосновения огромных водных масс, отличающихся по температуре, химическому составу, биологической продуктивности (отсюда цвет) и скорости потока. Эта живительная граница буквально притягивает к себе всех, кто летает над океаном, живет на его поверхности или в глубине, потому что, с одной стороны, при снижении плотности воды в нее поступают свежие питательные вещества, а с другой – при встрече движение потоков замедляется, отчего здесь скапливаются микроорганизмы, которые составляют основу всей пищевой цепи. Если не считать того, что местоположение этих областей все время меняется под действием ветра и течения, они отдаленно напоминают пограничные приморские города с их суматохой. Пробежавший над такой фронтальной зоной ветерок доносит до Амелии запах, который сообщает ей, что где-то впереди ее ждет еда.