– А для чего им такое количество эритроцитов? Чтобы повысить содержание кислорода в крови?
– Именно, чтобы они могли надолго задерживать дыхание, погружаясь на глубину. Целый букет физиологических изменений помогает этим ребятам подготовиться к первому дню в море. – Она замолкает на некоторое время, а потом продолжает: – Было здорово поработать на островах Прибылова. На моем участке исследований у тюленей родилось двадцать тысяч щенков. Потрясающее зрелище – такое изобилие животных в одном месте. Прямо как здесь. Думаю, люди испытывают потребность в общении с животными и посещении таких уголков природы. Просто понаблюдайте, за какие путешествия люди готовы платить большие деньги: в Африку, чтобы насладиться видами дикой природы, к коралловым рифам, чтобы погрузиться в подводный мир. Люди много тратят, чтобы посетить и посмотреть те места, которые мы считаем достойными сохранения. О защите тех мест, которые непригодны для жизни или туризма, особо не задумываются.
Раньше Мэри преподавала в Морском институте округа Ориндж и теперь делится с нами своими наблюдениями:
– Из Лос-Анджелеса к нам приезжали ребята, которые живут в нескольких километрах от океана и при этом ни разу не видели морской звезды. Дети, прямо сказать, трудные. Я не берусь утверждать, что это обстоятельство послужило причиной положения, в котором они оказались, но, на мой взгляд, они редко бывают на свежем воздухе в окружении природы, отчего у них возникает ощущение разобщенности и неудовлетворенности жизнью.
Специалисты по тюленям работают вместе всего несколько дней и все еще продолжают узнавать друг друга. Когда Мелисса спрашивает Джейсона, сколько ему лет (а ему 35), Митч протестует: «Давайте не будем говорить про возраст». Хоть он и похож на рок-звезду, совсем скоро ему исполнится 40 – непростой период.
– Один мужчина прожил до ста двадцати девяти лет, – утешает его Мелисса. – Он раскрыл свой секрет: оказывается он никогда никому не говорил, сколько ему лет.
– Откуда же тогда узнали его возраст? – спрашивает Митч. – Все равно это заложено генетически. Не важно, курите ли вы, следите ли за своим весом и делаете ли зарядку, все равно получите то, что предначертано судьбой.
– Если продолжительность жизни передается по наследству, – говорит Джейсон, – то у меня богатый выбор: инфаркт, рак или старческое слабоумие.
– Я бы на твоем месте выбрал инфаркт, – советует Митч.
Что до него, теперь, на пороге сорокалетия, он часто задумывается об этом. Ему хотелось бы уйти, купаясь здесь в июне, ему хотелось бы, чтобы последним его впечатлением в жизни стало неожиданное нападение большой акулы.
Мелисса говорит, что это не лучший вариант.
– Я видела, как две галапагосские акулы убили тюлененка у берегов острова Триг. Отсюда до него рукой подать. Они откусили ему оба хвостовых плавника и один из грудных. Когда он выбрался на берег, его глаза были полны ужаса. Одна из акул затащила его обратно в воду, и они разодрали его на куски. Не хотелось бы так кончить свои дни.
Ей страшно от одной мысли об этом.
Акула с обманчивым названием «галапагосская» (Carcharhinus galapagensis) обитает по всему миру в теплых водах ближе к экватору, проявляя особую любовь к расположенным посреди океана островам.
– В последний год галапагосские акулы стали чаще охотиться на детенышей тюленей у острова Триг, – сообщает мне Митч. – Раньше я такого не замечал. Уж если на то пошло, этим обычно промышляли тигровые акулы.
В этом году акулы стали настоящим бедствием для детенышей тюленей.
Но в целом нападения этих хищников отнюдь не главный источник неприятностей для гавайских тюленей-монахов. Настоящей угрозой их численности – из-за чего они и попали в реестр видов, находящихся под угрозой исчезновения, – стало истребление их людьми в начале прошлого столетия и беспокойство, которое причинял им военный персонал со своими собаками во второй половине XX века.
Немногим более 1300 особей гавайского тюленя-монаха украшают поверхность планеты на современном этапе развития человеческой и земной истории. Тринадцать раз по сто – несчастливое число. И это с учетом молодых животных и детенышей, родившихся за последний год. Только и всего. В течение 15 миллионов лет, в течение всех эр, эпох, тысячелетий и веков, прошедших за это время, их было значительно больше, чем в последние несколько десятилетий. До прибытия полинезийцев Гавайские острова, вероятно, служили тюленям-монахам местом размножения. Не забывайте, что здесь не водилось хищников – на любом пляже им было совершенно безопасно. Если животные занимали главные острова, то полинезийцы, скорее всего, съели большинство из них, а остальных распугали. В сущности, живущие в наши дни гавайские тюлени-монахи обязаны своим существованием шести размножающимся популяциям Северо-Западных Гавайских островов.
Но эта территория не всегда была для них надежным прибежищем. В конце XIX века охотники на тюленей, команды потерпевших кораблекрушение судов и искатели легкой наживы чуть было не стерли этот вид с лица Земли. В 1859 году всего один корабль перевозил 15 000 шкур тюленей-монахов, что больше их сегодняшней численности. К началу прошлого века на ряде островов тюлени если и остались, то в очень небольших количествах. В 1950–1970-х годах, после нескольких десятилетий медленного прироста численности, их популяция сократилась вдвое из-за того, что военные с собаками постоянно отпугивали самок от мест размножения.
В наши дни гавайский тюлень-монах – один из самых уязвимых видов в мире. Сейчас нам необходимо объединить усилия, чтобы позаботиться о нем. Уязвимый – это значит, что еще не все потеряно.
Доподлинно неизвестно, сколько тюленей-монахов насчитывалось на Гавайских островах до прибытия первых людей, но с тех пор, как ученые впервые подсчитали численность вида около 50 лет назад, она сократилась наполовину.
Можно сказать, что им еще повезло. Их сородич – карибский тюлень-монах (Neomonachus tropicalis), упомянутый Христофором Колумбом еще в 1494 году, – населял прекрасные острова и рифы, разбросанные на просторах от мексиканского полуострова Юкатан до Багамских островов. Европейцы, как обычно, пустились во все тяжкие, убивая до беспечности доверчивых тюленей везде, где находили их. В 1952 году последние карибские тюлени-монахи исчезли с лица Земли. Над средиземноморским тюленем-монахом тоже навис дамоклов меч – всего около 400 особей живут в крошечных, раскиданных на значительном расстоянии друг от друга группах. Поэтому, несмотря на самую низкую за всю историю существования вида численность, в этой многострадальной компании лучше всего дела обстоят у гавайского тюленя-монаха. Быть может, впереди, за горизонтом, его ждет счастливая судьба.
Исторически убыль гавайских тюленей-монахов объясняется главным образом тем, что их постоянно тревожили на берегу. На острове Терн самые низкие показатели их численности совпали с периодом, когда там находились собаки береговой охраны. Их агрессивное поведение заставляло самок покидать остров сразу после родов, приводя к гибели потомства или преждевременному отлучению детеныша от матери. Часто вместо того, чтобы размножаться на крупных участках суши, затравленные самки приносили потомство на крошечных низких дюнах, откуда совсем еще маленьких щенков смывало в океан.
В конце 1980-х годов люди бросили гавайскому тюленю-монаху новый вызов, не давая ему покоя в море.
– Именно тогда в водах Гавайев появились ярусоловы, которые приходили сюда за тунцом и меч-рыбой, – объясняет Митч.
В те годы вокруг архипелага собралось около 100 промысловых судов, которые только что истощили запасы меч-рыбы в Атлантике.
– Они начали подцеплять тюленей своими ярусами. Несколько животных появилось здесь с крючками. У некоторых на головах были раны, нанесенные им рыбаками.
С небывалой поспешностью федеральные надзорные органы создали стокилометровую зону вокруг тюленьих островов, запретив ярусным судам заходить туда. Но с рыболовством связано еще два фактора риска для тюленей: возможное соперничество с промысловыми судами за улов лангустов и осьминогов и попадание в сети. И если о серьезности борьбы за пищу можно спорить, то сети представляют собой вполне очевидную проблему.
Митч рассказывает, что за последние 15 лет в районе Северо-Западных Гавайских островов обнаружили около 150 тюленей, которые запутались в брошенных рыбаками сетях. Лишь несколько из них были мертвы, когда их нашли; остальных освободили, и они до сих пор живы. Это означает, что либо большинство угодивших в плен животных умирает и их туши исчезают, либо многие из них выбираются самостоятельно. Неизвестно, скольким удается спастись. Но останки тех, кто погибает, быстро съедают акулы, не оставляя от них и следа. Впрочем сами акулы, а вместе с ними рыба и морские черепахи тоже попадают в бесхозные сети.
Тюлени – особенно молодые особи – часто подплывают к дрейфующему мусору из любознательности, которая всегда помогала им учиться выживать. Теперь из-за свойственного им любопытства они могут угодить в западню и погибнуть. Поскольку океанские течения огибают Гавайские острова со всех сторон, бесхозные, потерянные и брошенные сети, как и другие рыболовные снасти и обломки, могут приплыть сюда почти из любой точки северной части Тихого океана. Нередко сети оказываются здесь, проделав тысячи километров пути от побережий Аляски или Азии. При этом они представляют угрозу для самых разных видов тюленей, китов и черепах. В конце 1990-х годов исследователи обнаружили, что на каждый квадратный километр Френч-Фригат-Шолс в среднем приходится по 100 обрывков выброшенных морем сетей, которые вместе складываются во внушительное число – 38 000 фрагментов. У взлетно-посадочной полосы и правда лежит большая куча никому ненужных снастей. Однажды я сидел на этой огромной груде и размышлял о том, сколько неприятностей она принесла несчастным существам. Все эти сети изготовили далеко отсюда, здесь такие не используют. Но все их достали из воды и сняли с рифов люди, которые работают на Френч-Фригат-Шолс.