то, подобно механическому компасу, ориентировались бы по полюсам, а не по магнитному наклонению. Но зачем же тогда им нужен магнетит? Доктор Хенрик Моурицен, который вместе с Дэйвом Андерсоном изучал навигацию волнистых (или галапагосских) альбатросов, уверен, что магнетит нужен птицам, чтобы избавляться от излишков железа в организме; ничего общего с определением местоположения этот минерал не имеет.
У ученого есть другая гипотеза, которую он проверяет. Однажды вечером в полевом лагере Дэйва на галапагосском острове Эспаньола, когда вернувшийся с запасами провизии альбатрос устроился вместе с птенцом под нашим столом, доктор Моурицен объяснил нам:
– В умении птиц ориентироваться по магнитному полю имеется один любопытный нюанс: они не могут делать это в абсолютной темноте. В бледном свете звездной ночи, когда самих звезд не видно, они летят в нужном направлении, пользуясь лишь подсказками магнитного поля. Теперь самое интересное: если протестировать их в зеленом свете, результат будет тот же. В синем – опять все хорошо. Включите им красный, и они по-прежнему активны – но потеряли направление. Они видят, они продолжают двигаться, однако при этом не могут ориентироваться по магнитному полю в красном свете.
Опираясь на эти данные, доктор Моурицен теоретически обосновал механизм, который позволяет птицам видеть магнитное поле Земли.
– Предложенный мною механизм зрительного восприятия не дает информации о севере и юге, только об экваторе и полюсе – именно те сведения, которые птицы действительно каким-то образом получают.
Если через несколько лет верность его гипотезы подтвердится результатами экспериментов, открытый им механизм, благодаря которому птицы видят магнитное поле, сделает его знаменитым. Пока же тайна остается тайной. Мы знаем, что птицы используют положение солнца и звезд, что у них есть некий магнитный компас и что они полагаются на свое необыкновенное обоняние. Но никто не понимает, каким образом морские птицы совершают великие подвиги воздухоплавательной магии. А они тем временем прекрасно справляются с перелетами через огромные пространства, где глазу не за что зацепиться[16].
Альбатросы совершают дальние путешествия с единственной целью: добраться до источников еды. Но можно посмотреть на это и с другой стороны: им приходится летать на большие расстояния, потому что выводить птенцов неподалеку от районов охоты им негде. Гнездовья альбатросов на тропических островах, вдали от богатых пищей вод, всего лишь случайность, обусловленная особенностями рельефа. Если бы поближе к щедрым фронтальным зонам существовали подходящие участки суши, их непременно украшали бы гнезда альбатросов. Алеутские острова покрыты ледовой броней с поздней осени до ранней весны, как раз тогда, когда птицы откладывают яйца и высиживают своих хрупких птенцов. Не существует таких мест, которые находились бы рядом с запасами пищи и где восемь месяцев в году стояла бы подходящая для птенцов погода. И даже если отбросить климатический фактор, большинство островов Тихого океана, расположенных поближе к богатой кормовой базе, – от Аляски до Британской Колумбии – населены орланами, медведями и выдрами. Оставьте своего откормленного птенца без присмотра в таком месте, и вы вряд ли увидите его снова. Поэтому найти жилье, откуда было бы удобно добираться до работы, вряд ли удастся.
Но, кажется, это не имеет никакого значения. Альбатросы созданы для того, чтобы с легкостью выдерживать дальние путешествия. Низкие энергозатраты при продолжительном динамическом парении, умение запасать переваренную пищу в виде высококалорийного жира для дозаправки и способность их птенцов выдерживать длинные перерывы между кормлениями свидетельствуют о приспособленности к тяжелым условиям экстремальных полетов. Они давно привыкли и к голодным временам, и к долгим путешествиям. Альбатросы защищаются расстояниями от потерь.
Удивительно, как свободно они перемещаются по свету. Светлоспинные альбатросы обычно добывают пищу в полутора тысячах километров от своих гнезд. Однажды странствующий альбатрос оставил птенца в гнезде и отправился в умопомрачительный одиночный полет, проделав между его кормлениями путь почти в 15 000 километров.
Вырастив птенца и освободившись от обязанности кормить его, альбатросы пускаются в нескончаемое странствие. Второго июля 1992 года странствующий альбатрос, потерявший птенца, покинул Южную Георгию (крупный, покрытый ледниками субантарктический остров примерно в 2000 километров к востоку от южной оконечности Южной Америки) и направился к границе континентального шельфа у берегов Аргентины. Потом он двинулся на восток, пересек Атлантику и провел девять дней, добывая себе пищу в морях близ Южной Африки. Оттуда птица вновь отправилась на восток, и к 9 августа, когда батарея передатчика села, она была уже в нескольких днях пути от Австралии. Менее чем за пять недель она улетела от гнезда на 24 000 километров.
Северный королевский, чатемский и буллеров альбатросы из Новой Зеландии пересекают весь Тихий океан в его южной части примерно за неделю и проводят время между периодами размножения, добывая пищу в районе Перуанского течения у берегов Чили и Перу. Некоторые новозеландские птицы, включая северного королевского альбатроса, огибают мыс Горн и направляются через пролив Дрейка дальше в Атлантику, где кормятся на континентальном шельфе у восточного побережья Аргентины. (Однажды птица пролетела около 13 000 километров от Новой Зеландии до Фолклендских островов всего за восемь дней.) Некоторые северные королевские альбатросы продолжают путь на восток и облетают вокруг Южного полюса[17].
Альбатросы, которые знают, что такое кругосветное путешествие, согласились бы со взглядом Альберта Эйнштейна на вселенную: если достаточно долго следовать по прямой, то обязательно вернешься в исходную точку. А может, их вдохновляет Томас Элиот:
Мы не бросим исследований,
И предел наших поисков –
Достигнуть исходного пункта
И узреть то же место впервые[18].
Только взгляните на одометр прожившего полвека альбатроса: эти птицы проводят 95 % жизни в открытом море. Там они до 90 % времени пребывают в воздухе, а минимальный показатель времени в полете за всю историю наблюдений составил 60 %. В среднем они летают со скоростью не ниже 27,5 километра в час. А теперь несколько простых вычислений: 95 % от 365 дней составляют 347 дней; получается 17 350 дней в море за 50 лет. Вычислим 60 % от 24 часов, и получится 14,4 часа; при скорости полета 27,5 километра в час получается 396 километров за сутки. Даже по очень заниженной оценке итог: 6 870 600 километров.
Ежегодно около 1,8 миллиона пар альбатросов участвуют в размножении. (Общая численность альбатросов подверглась серьезным колебаниям с тех пор, как в их мире появились люди; до середины XIX века их было гораздо больше, а в начале XX века, по всей видимости, намного меньше, чем сейчас.) В настоящее время два вида – темноспинный альбатрос (вид Амелии) и чернобровый альбатрос из Южного полушария – составляют непропорционально большую долю от общего числа: 1,3 миллиона пар.
Популяции большинства видов альбатросов поразительно малы. Из 24 видов альбатросов у четырех ежегодно насчитывается не более 5000 размножающихся пар; у десяти видов – от 5000 до 20 000 пар; у следующих четырех – от 20 000 до 50 000 пар и еще у четырех видов – от 50 000 до 100 000 пар. Ни один из ныне существующих видов не имеет популяции, которая насчитывала бы от 100 000 до 500 000 пар, принимающих участие в размножении. У темноспинного и чернобрового альбатросов в последние годы этот показатель превышает полмиллиона пар.
Количество ежегодно размножающихся пар отражает только часть общей картины, потому что многие взрослые особи не выводят птенцов каждый год, а в морях странствует большое количество молодняка, еще не достигшего половой зрелости. Например, несмотря на то, что число размножающихся пар у темноспинного альбатроса превышает полмиллиона, их общая популяция, включая взрослых особей и молодняк, составляет на сегодня 2,4 миллиона птиц. У соседей Амелии, черноногих альбатросов, ежегодно гнездится около 60 000 пар, но при этом в северной части Тихого океана странствует около 300 000 представителей их вида.
В Южном полушарии альбатросы гнездятся на 22 островах и архипелагах, а в Северной части Тихого океана таких мест только шесть. В период с середины XVIII до начала XX века поселенцы, экипажи тюленебойных и китобойных судов и особенно заготовители пера полностью истребили популяции альбатросов примерно на десятке островов.
Удивительно, но, несмотря на размах морских странствий альбатросов, все виды этих птиц хранят яйца всего в нескольких корзинах. Четырнадцать из 24 видов выводят потомство на одном или двух архипелагах. Десять видов делают это только на новозеландских островах. Еще шесть гнездятся каждый на своем пятачке суши в океане. Все альбатросы в мире размножаются на островных территориях десяти государств: Австралии, Новой Зеландии, США, ЮАР, Мексики, Чили, Эквадора, Японии и на расположенных в Южном полушарии владениях Великобритании и Франции.
В Южном полушарии половину всей популяции составляет чернобровый альбатрос – единственный вид южных альбатросов, который на сегодняшний день насчитывает более миллиона способных к размножению особей (около 700 000 пар плюс путешествующий по морям молодняк). Даже при том, что его колонии встречаются в нескольких местах, в брачный период три четверти популяции сосредоточены всего на двух островах Фолклендского архипелага, где за последнее время их численность снизилась на 17 %. Странствующий альбатрос гнездится всего на шести группах островов, разбросанных по всему Южному полушарию. Почти вся популяция северного королевского альбатроса (8500 пар) выводит птенцов на новозеландском архипелаге Чатем. Почти вся популяция южного королевского альбатроса (8000 пар) выводит птенцов на новозеландском острове Кэмпбелл. Почти все галапагосские (или волнистые) альбатросы размножаются на одном иссохшем, лишенном воды клочке суши – на галапагосском острове Эспаньола.