И на то есть причина. Благодаря серьезным усилиям в наши дни многое меняется. Если раньше на островах велась безжалостная охота на птиц, то теперь находиться там для них безопасно. Сейчас главная угроза исходит от ярусного рыболовства, но в тех районах, где количество судов сокращается, численность альбатросов начинает постепенно расти. Например, колонии странствующего альбатроса на островах Крозе и Кергелен в Индийском океане, которые в период между 1960-ми и 1990-ми годами уменьшились наполовину, начали восстанавливаться после того, как рыболовные суда покинули основные кормовые территории этих птиц (предварительно истребив здесь южноавстралийского голубого тунца). За тот же период на островах Антиподов численность альбатросов увеличилась с 800 до 5000 пар – до сих пор ни один вид этих птиц не знал столь быстрого прироста популяции. Количество белоспинных альбатросов стабильно увеличивается на 7 % в год. На полное восстановление каждого из видов может уйти немало времени, а другие до сих пор находятся в опасности, но не стоит забывать, что еще недавно дела у этих птиц были в плачевном состоянии, а теперь все изменилось к лучшему. Стоит только нескольким хорошим людям приложить усилия, как за ними потянутся остальные, и тогда многие проблемы начнут решаться, что в итоге приведет к успеху.
Проходившая в 1996 году всемирная конференция Международного союза охраны природы и природных ресурсов, в которой приняли участие около 3000 человек из 144 стран, стала крупнейшим экологическим мероприятием Саммита Земли в Рио-де-Жанейро. Принятие простой резолюции, призывающей страны к активным действиям по снижению смертности морских птиц в процессе ярусного лова, стало первым скоординированным шагом мирового сообщества, направленным на их спасение от случайной гибели. Северо-Тихоокеанская ассоциация предприятий ярусного промысла, членом которой является Марк Ландстен, заявила, что поддерживает резолюцию, готова модифицировать методику лова для защиты морских птиц и будет добиваться принятия законов, обязывающих суда использовать приспособления для отпугивания пернатых. И они сдержали свое обещание после конференции. Там также присутствовали официальные представители 75 государств, и большинство из них проголосовали за принятие резолюции по птицам – исключение, как и следовало ожидать, составили Япония и Панама. (Япония регулярно подрывает деятельность международных природоохранных институтов: вступает в них как полноправный участник, а после, пользуясь экономическими рычагами, принуждает другие страны – в основном небольшие островные государства – проголосовать против предложений по усиленной защите дикой природы, особенно когда речь заходит об океане. Явно заметны попытки японцев добиться отмены запрета, который был введен Международной комиссией по промыслу китов, на вылов этих млекопитающих. Невзирая на него, Япония давно убивает сотни малых полосатиков (Balaenoptera acutorostrata) в год, а недавно принялась еще и за полосатика Брайда (B. edeni) и кашалота (Physeter macrocephalus). Объясняя убийства китов научными целями, японцы тем не менее продают их мясо. В 2001 году журнал Time процитировал представителя японского Департамента рыбного хозяйства Масеюку Комацу, который заявил: «Я убежден, что для океана малый полосатик всего-навсего таракан».)
Резолюция по альбатросам стала итогом длившихся долгие три года предварительных переговоров и международных встреч, прошедших по инициативе некоммерческих природоохранных организаций и фондов, среди которых были базирующаяся в США организация «Защитники природы» (Defenders of Wildlife), Международная организация по защите птиц Birdlife International, Фонд защиты окружающей среды (Environmental Defense Fund), Американское общество защиты птиц (American Bird Conservancy), проект «Антарктика» (Antarctica Project), Национальное Одюбоновское общество, Greenpeace и некоторые другие. Активную позицию занимали также правительства Новой Зеландии и Австралии. Над проектом резолюции работало всего несколько людей, и еще примерно 25 человек активно занимались ее продвижением, доказав тем самым верность данного когда-то Маргарет Мид наставления: «Никогда не сомневайтесь в том, что горстка людей способна изменить мир; на самом деле именно так всегда и происходит». Вслед за резолюцией Международного союза охраны природы были приняты новые договоренности, среди которых План действий ООН по сокращению случайного вылова морских птиц и Международное соглашение по сохранению альбатросов и буревестников. Ученые, природоохранные организации и представители нескольких государств сформировали рабочую группу по спасению северотихоокеанских альбатросов, цель которой – способствовать исследованиям и созданию нормативной базы для снижения смертности птиц при ярусном промысле во всех уголках владений Амелии. В Южном океане государства – члены Комиссии по сохранению морских живых ресурсов Антарктики (АНТКОМ), в чьи задачи входит регулирование промысловой деятельности, сократили случайную гибель птиц на 96 %, всего лишь отсрочив начало рыболовного сезона до тех пор, пока большинство из них не завершит выкармливание птенцов, а также применяя стримерные линии и другие средства отпугивания пернатых. И хотя положительные перемены коснулись только флотилий, принадлежащих государствам – членам АНТКОМ и действующих на законных основаниях, хотя план действий ООН носит рекомендательный характер и большинство стран отреагировали на него довольно вяло, хотя спасение птиц требует вовлеченности экипажей кораблей, находящихся далеко от берега, многое свидетельствует о том, что движение потихоньку набирает обороты и что в конце тоннеля наконец-то забрезжил свет.
Как объясняет мне Марк, с главной угрозой для альбатросов – рыболовными ярусами – теперь легко можно справиться по всему миру. Для этого требуется только готовность капитана – я здесь именно для того, чтобы воочию убедиться в этом. Скоро я все увижу своими глазами.
Из-за плохой погоды выход в море откладывается на пару дней, и экипаж во главе с Марком наслаждается роскошью, недоступной во время плавания. Еще несколько лет назад в короткий сезон промысла суда соревновались друг с другом за скромный улов и вынуждены были работать в любую погоду. Теперь же в рулевой рубке «Масоник» капитан Ландстен рассуждает о стихах Эмили Дикинсон и Сильвии Плат. Вынужденный два десятилетия выживать в суровейших и опасных условиях, Марк стал чуток к поэтическому слову.
На прошлой неделе он был в тысячах километров отсюда, в Массачусетсе, зашел там в книжный магазин и купил несколько сборников стихов. В Бостон он приехал по приглашению Национального научно-исследовательского совета, чтобы принять участие в обсуждении методов управления рыбным хозяйством.
– В Новой Англии никак не могут взять в толк, отчего у нас на Аляске еще не перевелась вся рыба, – говорит Марк. – Мы им объясняем: мы строго придерживаемся квоты, чтобы на следующий год тоже что-нибудь осталось. Они ведут себя так, будто не понимают, к чему все это. И вот полюбуйтесь теперь, что у них там творится.
Марк считает, что промысел угольной рыбы (которую еще называют черной треской) и тихоокеанского палтуса налаживается. А вот атлантическая треска (Gadus morhua) и атлантический белокорый палтус (Hippoglossus hippoglossus) стали жертвами жутких гонок на выживание, которые им устроили рыболовы из Новой Англии. Популяции обоих видов, истощенные десятилетиями чрезмерного лова, терпят настоящее бедствие по всей территории Атлантики, достигнув самых низких показателей численности у побережья Новой Англии, в Приморских провинциях Канады и на севере Европы. Впрочем, люди тоже поплатились за это: рыбацкие поселки пришли в упадок, тысячи когда-то довольных жизнью семей потеряли единственный источник дохода, а значительные территории океана теперь закрыты для промысла, и остается только надеяться, что однажды численность рыбы восстановится.
Марк – один из главных сторонников нового подхода к управлению рыбным хозяйством, который заключается в выделении индивидуальных квот на вылов рыбы. В некоторых странах промысел по-прежнему носит нерегулируемый характер: он доступен всем желающим и ограничен лишь количеством пойманного. Результаты, как и следовало ожидать, удручающие: рыба исчезает, а рыбаки нарушают границы запретных зон. В наши дни рыболовецкие предприятия и флотилии все чаще работают по регламенту. Обычно в коммерческом рыболовстве устанавливается ограничительная квота. Когда все суда совместно достигают обозначенного предела, промысловый сезон закрывается для всех участников. Поэтому каждый экипаж старается выловить как можно больше рыбы до того, как общая квота будет исчерпана и работа остановится. Возникающее в результате такой гонки напряженное состязание принято называть дерби. Поскольку суда соревнуются напрямую друг с другом, лоббисты от рыболовной промышленности убеждают политиков не закрывать сезон сразу или увеличить квоту, что приводит к избыточному вылову рыбы и истощению ее популяций.
В Новой Англии и Приморских провинциях Канады (как, впрочем, и во многих других местах) рыбный промысел сильно пострадал от ненасытности самих рыболовов. Чем активнее развивалась отрасль, тем сильнее политическое давление мешало контролирующим организациям прислушаться к отчаянным призывам ученых: запасы рыбы конечны. Увеличивалось количество судов, росли уловы – и вдруг ни с того ни с сего начался спад. И теперь уже сами суда и предприятия всплыли кверху брюхом. На Аляске же, несмотря на постоянный прирост флотилии, руководство отрасли четко следило за соблюдением ограничений по вылову рыбы – что было вполне разумно с их стороны, – но для этого им пришлось сократить сезон до нескольких дней. В крайних случаях ловлю палтуса открывали всего на 24 часа дважды в год. Поскольку местное руководство всегда понимало, что отрасль зависит от сохранения популяций рыбы, главным промысловым породам на Аляске ничто не угрожает. А сейчас благодаря новой системе индивидуальных квот бешеная конкуренция и абсурдно короткие сезоны остались в прошлом.