Акула исчезла. Но она проглотила передатчик, и Крис ловит сигнал гидрофона. Он указывает рукой в направлении невидимой акулы.
– Вперед, веселье начинается, – кратко говорит он.
Эти передатчики ловят сигнал на расстоянии не более километра. Приходится постоянно преследовать рыбу, иначе она легко ускользнет от вас.
Нам предстоит настоящая погоня за акулой. Но для начала придется убедить лодочный мотор в том, что это действительно необходимо. Крис с трудом заводит двигатель, который оживает только с пятой попытки. Ученый торопливо садится, поддает газу, чтобы начать преследование, и тут мотор глохнет. Сейчас так важно не упустить акулу, а мы не можем завести двигатель, и даже аварийный запуск не срабатывает. Крис снова дергает стартер мотора, и наконец раздается рычание.
Крис занимает место у руля, а Брэд тем временем вращает закрепленный на длинной ручке гидрофон, пытаясь определить местоположение акулы. Это непросто – улавливать малейшие изменения в доносящихся из передатчика попискиваниях. Крис ведет лодку, следуя указаниям Брэда.
С этого момента начинается научная работа. Долгие месяцы подготовки, согласований, организационных решений окупаются сполна.
– Ведь правда же захватывающе? – спрашивает Брэд.
– Для меня вся остальная работа: бумажная волокита, собрания совета и прочее – существует только для того, чтобы попасть сюда, – признается Крис. – Только ради этого миришься со всей остальной несуразицей.
– Просто представьте себе, что сейчас мы, возможно, единственные в мире выслеживаем тигровую акулу, – добавляет Брэд.
– Возможно?
– Ученые всегда говорят «возможно».
Мы должны не только вести погоню, но и регистрировать маршрут акулы. Крис передает румпель Брэду. Он кладет планшет с бумагой на колени и каждые десять минут записывает точные координаты и направление движения, сверяясь с портативным спутниковым навигатором, который лежит рядом с ним на скамейке. Брэд теперь выполняет сразу две задачи: одной рукой он держит румпель, а другой – гидрофон. Он слегка поворачивает гидрофон в сторону усиливающегося сигнала и ведет лодку по следу.
Акула – саму ее мы не видим, зато слышим доносящиеся из термоконтейнера попискивания прибора – огибает скалистый риф, который отходит от острова Ист. Полутораметровая волна с силой разбивается об эту преграду, и прямо перед нами обрушиваются каскады белой пены.
– Ни дать ни взять стиральная машина, – говорит Брэд.
Акула ведет нас прямо в эту самую «стиральную машину». Теперь мы несемся по белым барашкам волн, и лодку начинает потряхивать. Если хищница направляется на противоположный конец рифа, то нам придется либо последовать за ней на опасную территорию со множеством подводных помех, либо отстать от нее.
К счастью для нас, акула резко сворачивает вправо к открытой глубоководной части лагуны. Нас ведет четкий сигнал.
Второй лодке удается поравняться с нами на несколько минут, чтобы снять, как Брэд и Крис ведут слежение. Я, чтобы не попасть в кадр, лежу на дне, любуюсь плывущими по небу облаками и прислушиваюсь к звукам приемника. Бриджит сообщает по рации, что они закончили. Я сажусь, и мы машем им вслед на прощанье.
Неожиданно сигнал передатчика слабеет. Брэд опасается, что мы, должно быть, сильно отстали от акулы. Но, повращав гидрофон, мы обнаруживаем, что самый сильный сигнал идет откуда-то сзади. Брэд разворачивает лодку и вынимает гидрофон из воды, чтобы мчаться как можно быстрее.
Проплыв метров сто, Брэд сбрасывает скорость и снова погружает гидрофон в воду. Он принимается с озадаченным видом вращать ручку прибора. И очень скоро раздается четкий сигнал. Акула развернулась на 180 градусов и теперь плывет обратно к рифу, отходящему от острова Ист.
Вдруг в небе над нами собирается около двух десятков темных крачек, они с криками кружат прямо у нас над головами. Интересно, что им нужно?
– Древняя легенда гласит, что, когда крачки собираются у вас над головой, одна из них вот-вот… – начинает было Брэд.
Тут одна из птиц пачкает Крису рубашку, и вся стая мгновенно разлетается, будто это была заранее спланированная шалость.
Десять минут спустя акула вновь поворачивает в обратную сторону, на этот раз к большой воде. По небу проплывает гряда пышных облаков, они заслоняют от нас солнце и окатывают коротким ливнем. Темноспинный альбатрос летит во весь опор прямо на нас, задевает поверхность лагуны длинными крыльями и проносится в метре от носа лодки.
– Вот это да! Просто высший пилотаж, – говорит Крис.
– А вы знаете, что синяя акула – альбатрос подводного мира? – тоном философа спрашивает Брэд. – У них длинные, похожие на крылья плавники. Они преодолевают огромные расстояния в поисках пищи. И у них схожая жизненная стратегия: преодолевать большие расстояния, обнаруживая раздельные источники пищи и расходуя при этом небольшое количество энергии.
Проплыв чуть меньше двух километров, акула поворачивает назад и снова оказывается у самого рифа, точно остров притягивает ее.
– Эта акула так легко находит дорогу к рифу, что даже не верится! Неужели она патрулирует эти воды? – спрашивает Брэд.
– Я тоже раньше думал, что тигровые акулы именно так себя и ведут, пока мы не начали отслеживать их передвижения в районе Оаху и главных островов, – отвечает Крис.
Никто из десятка акул, которых они отслеживали у главных Гавайских островов, не возвращался в одно и то же место ни в тот же день, ни в последующие. Они наведывались туда весьма хаотично, иногда через несколько дней, а иногда и через несколько недель.
Наша хищница скользит теперь по зеленоватому мелководью глубиной всего метра полтора. Она заплывает в образованный камнями тупик и поворачивает назад. Теперь мы наблюдаем, как она темной тенью рыщет вдоль оконечности рифа, о которую разбиваются волны.
Брэд предлагает мне сменить его на посту. Держа в одной руке румпель, а второй вращая гидрофон, я изо всех сил стараюсь не ударить в грязь лицом.
К нам приближается потрясающий крупный каранкс. Он быстро огибает лодку, ударяется о блестящий гидрофон и исчезает. Я преследую тигровую акулу около получаса, а потом вдруг теряю сигнал. Догадываясь, что она всего лишь опережает нас, не меняя при этом направления, я поднимаю гидрофон из воды и, набирая скорость, мчусь вперед. Брэд молча кивает, давая тем самым понять, что я действую верно. Я очень надеюсь поймать сигнал, и мне совсем не хочется подвести коллег.
К моему удивлению и большому облегчению, писк – и довольно громкий – возобновляется.
– Повезло, – говорит Крис.
– Просто сноровка, – объясняю я.
– Ты на самом деле не сомневался, что поймаешь сигнал? – спрашивает Брэд.
– Ни капли, – блефую я как ни в чем не бывало. – А вы во мне сомневались?
– Ну, руку на отсечение я бы не дал.
– Что ж, любителем рискнуть вас не назовешь, – подшучиваю я.
Брэд ухмыляется, подняв одну бровь.
Акула вновь проплывает вдоль рифа и поворачивает обратно к острову Ист.
– Эта особь и правда обитает здесь постоянно, – говорит Брэд.
– А вдруг это зависит от географического контекста, – говорит Крис. – Оаху и главные острова, где мы раньше вели наблюдения, обширная территория с разнообразными островами. А здесь всего лишь маленький уединенный атолл. И в пределах этого атолла, у самых берегов острова Ист, столько жирной, мясистой, питательной еды. Тут и тюленята, и черепахи в изобилии, и большие раздобревшие птенцы альбатросов. На месте тигровой акулы я тоже держался бы где-нибудь неподалеку в это время года.
Тем временем акула следует вдоль побережья острова Ист, на котором устроились около десятка тюленей, включая трех грудных тюленят и двух недавно отлученных от матери, и десятка три черепах. Доплыв до середины острова, она сворачивает и пускается в долгий путь через широкую лагуну.
Примерно два часа спустя наша хищница начинает не спеша двигаться к острову Триг, который находится на расстоянии нескольких километров от нее; большинство обитающих на атолле тюленей-монахов выводит детенышей именно здесь. Мы час за часом остаемся на связи с акулой, прислушиваясь к писку, который то слабеет, то усиливается.
– Все вокруг думают, что исследование акул – увлекательное занятие, – говорит Крис. – Но на самом деле это долго, нудно и утомительно.
«Смотря с чем сравнивать», – думаю я, хотя догадываюсь, что он всего лишь шутит.
Немного позже, около шести часов, мы приближаемся к острову Триг настолько, что можем разглядеть его песчаный берег, усеянный тюленями и черепахами. На пляже лежит около двух десятков мам со своими тюленятами. Одна из них издает протяжный низкий рев. За последнюю неделю у этого острова покусали или съели несколько тюленят. Судя по форме укуса, подозрение падает на галапагосских акул. У тигровых отпечатки широкие и квадратные, по форме их головы.
Неожиданно хищница вновь набирает скорость, и сигнал пропадает. Крис принимается вращать закрепленный на скобе гидрофон, стараясь поймать сигнал. Закрыв глаза и сосредоточенно прислушиваясь, он вертит прибором из стороны в сторону и с надеждой твердит: «Давай, давай, давай!» И опять Крис быстро мчится вперед. Похоже, на этот раз хищница улизнула.
– Ну, не может же она плыть так быстро.
Но что это? Мы ловим едва различимый сигнал. Крис определяет направление, вытаскивает из воды гидрофон и поддает газу. Звук хоть и слабый, но стабильный. Мы устремляемся к нему, и он постепенно усиливается.
– Славно сработано! – говорю я.
– Мы почти пять часов за ней гонимся. Больше десяти километров проплыли, – сообщает Брэд.
– Это хорошо? – спрашиваю я.
– Да, очень хорошо, – выдыхает он. – Это, конечно, не пятьдесят часов подряд, как у нас однажды было, но тоже хорошо.
Полседьмого вечера, придется заканчивать. В лагуне слишком много рифов, чтобы безопасно вести лодку в темноте.
– По-моему, сегодня мы узнали много нового, – говорит Крис. – Первый раз всегда самый захватывающий, потому что не знаешь, ч