Судя по грохоту, поезд уехал. Владеющий собой человек высматривал пассажиров. В темноте двигалась лишь одна фигура. На мгновение он напрягся, но потом разглядел человека – высокого толстяка.
– Черт возьми, – прошептал Дэниел.
Неужели придется ждать следующий поезд? В фургоне было холодно, хотелось в туалет, да еще этот запах…
– Смотри! – Дэниел подался вперед, в глазах у него загорелось возбуждение.
Другой пассажир. Идет медленно. Хрупкая, миниатюрная, с длинными вьющимися волосами. Она не выпускала из виду толстяка, шагавшего перед ней. Наверное, специально не ускоряла шаг, чтобы не обогнать его. Думала, что тот представляет опасность.
Владеющий собой человек схватился за ручку на дверце машины. Дэниел поймал его за рукав.
– Погоди, – сказал он, – еще рано.
– Но если она успеет дойти до своей машины…
– Не успеет. Ее машина вон там. – Дэниел указал на автомобиль в дальнем конце парковки. – Видишь, как она туда поглядывает? Наверняка уже пожалела, что припарковалась так далеко…
Он послушно замер в ожидании. Дыхание сбилось, сердце бешено стучало, зубы выбивали мелкую дробь.
– Ладно, – сказал Дэниел, – иди. Не забудь сумку. И помни: не торопиться.
Владеющий собой человек придерживался плана: перекинул сумку через плечо и выпрыгнул из фургона, оставив дверь открытой. Пошел за женщиной, стараясь действовать быстро и тихо, но звук его шагов, казалось, разносился эхом по парковке и гремел в ушах. Женщина пока его не заметила. Она шла бодрым шагом, подгоняемая холодом и страхом. Дэниел прав: она стремится к машине, своему убежищу. Вот запустила руку в сумочку… Он готов был броситься к ней, если достанет телефон. Но в ее руке оказался всего лишь ключ от машины. Сейчас ее единственная цель – сесть в автомобиль.
А потом она оглянулась. Увидела его. Если закричит, нас поймают.
Но она не кричала. Дэниел говорил, что они почти никогда не кричат сразу. Они идут дальше, вздрагивая от любого шороха и убеждая себя, что мужчина позади – случайный прохожий. Они напуганы, но не хотят устраивать сцен.
Женщина ускорила шаг, удаляясь от него. Ему нужно держать такой же темп. Дэниел велел не гнаться за ней. Это не по плану. Он должен придерживаться плана, он владеет собой, и, согласно плану, он должен просто следовать за женщиной и увести ее от дороги и от вокзала. Он владеет собой, он…
Теперь он бежал. Рот наполнился слюной. Он чувствовал ее запах в воздухе: ее духи, и шампунь, и пот, а под всем этим – теплая кровь. Он ее почти догнал. Она обернулась и закричала.
Если закричит, нас поймают.
Ему все равно. Он бежал за ней, почти настиг ее, вот-вот схватит… Но она уже у своей машины, сейчас откроет дверцу и уедет…
Из темноты показался силуэт Дэниела. Он обошел парковку и уже ждал позади машины. Теперь он схватил женщину, зажав ей рот, чтобы не могла позвать на помощь. Она извивалась в его руках, ее криков почти не было слышно.
– Я держу ее, – прошипел Дэниел. – Какого черта ты…
Он ахнул – женщина ударила его в живот. Дэниел держал ее крепко, но она вцепилась ему в руки, раздирая их ногтями. Его друг зарычал от боли и оттолкнул женщину, та упала. В воздухе стоял запах крови.
Спотыкаясь, женщина побежала, но не в ту сторону. Ей нужно было бежать к дороге, где много машин, или к вокзалу, где есть служба безопасности. Вместо этого она бежала в другом направлении. Теперь она кричала, но ее дыхание перехватывало от быстрого бега и ужаса, голос срывался и дрожал. Она была одна на пустой парковке; вокруг – только офисные здания, закрытые на ночь.
Владеющий собой человек гнался за ней, и эта погоня наполнила его чувством полного экстаза, чистого исступления. Вот для чего он рожден на свет! Он бежал, все больше удаляясь от дороги; под ногами захрустел гравий. Различать дорогу помогал лишь серебристый лунный свет. Впереди замаячили тени деревьев. Заметив это, женщина свернула вправо, к зданиям, к огням фонарей.
Слишком поздно.
Он прыгнул, подминая ее под себя, и оба рухнули на землю. Он прикусил язык, на секунду ослепнув от боли, и тогда ощутил вкус собственной крови, который еще больше разжег в нем азарт охоты. Женщина боролась, отталкивала его, но ее движения были слабыми. Она выглядела оглушенной. Возможно, ударилась головой, но это уже не имело значения.
В его сумке лежали шприцы. Впрочем, они не пригодятся. Он стал хищником. Она – его добыча. Он прижал ее голову к земле, сорвал с шеи шарф. Склонился над ней. Ее запах окутывал, опьянял…
Он укусил, разрывая ее кожу.
Она вопила так громко, что у него зазвенело в ушах – но его это больше не заботило. На вкус она была соленой и восхитительной. Он зарычал, высасывая кровь из раны, и мир вокруг него словно растворился. Остался только этот вкус.
А потом его кто-то отшвырнул. Ошарашенный, он поднял глаза. Над ним стоял Дэниел – судя по виду, разгневанный.
– Черт тебя дери! Да что с тобой такое? – заорал он.
Бессмысленный вопрос. Разве не для этого они сюда приехали? Владеющий собой человек облизнул губы, чувствуя на них острый, пряный вкус женской крови. Он хотел еще.
– Нет! – Дэниел толкнул его.
Он бросился вперед, ударил Дэниела в лицо. Тот отшатнулся, часто моргая от неожиданности. Никто из них не двигался.
Вдруг женщина застонала.
– Отнесем ее в парк, – сказал Дэниел; его голос звучал отчетливо и уверенно. Такому голосу не перечат.
Он кивнул, чувствуя себя пьяным.
Они тащили женщину к деревьям, и он видел канал, черневший позади них; на воде сверкал лунный свет.
– Хватит, – скомандовал Дэниел, и владеющий собой человек услышал в его голосе отголоски собственного исступления. – Помни свою роль.
На секунду он засомневался. Какая у него роль? Потом вспомнил план, каждую деталь. Проверил сумку и кивнул Дэниелу.
Тот рывком поставил женщину на колени, набросил галстук ей на горло. Владеющий собой человек видел, как его друг проделывал то же в доме Кэтрин. Тогда это повергло его в шок, он чуть не потерял над собой контроль. Теперь же он был готов. Даже не вздрогнул, когда Дэниел разреза́л на женщине брюки.
Что-то было не так. Его друг бормотал про себя проклятия. Женщина хватала ртом воздух, пытаясь вдохнуть; Дэниел толкал ее, бил в спину, и в его голосе слышалось все больше ярости.
Владеющий собой человек понял, что Дэниел не мог вызвать у себя эрекцию. Он смутился, отвел глаза, но потом вспомнил о своей роли. У него была важная роль. Он расстегнул сумку и начал выполнять задание. Глаза женщины закатились; теперь она не издавала ни звука, ее пальцы вцепились в галстук, обвивавший горло. Дэниел с силой дернул галстук, хрипло выругавшись.
– Черт тебя дери! Чертова шлюха! – Он пнул тело.
– Дэниел…
– Это ты виноват! – заорал Дэниел. – Бегаешь тут, рычишь и кусаешься, как тупое животное!
Дэниел прав. Владеющий собой человек опустил взгляд.
– Черт с тобой, – сказал Дэниел. – Ладно, проехали. У нас еще уйма дел. Оставайся с ней. Я подгоню фургон.
Он кивнул, не смея спорить. Дэниел ушел, бормоча ругательства.
Он встал на колени рядом с истерзанным телом женщины и достал шприц. У него была своя роль, он это знал, но сначала хотел получить хоть немного крови. Если б он один нуждался в ней, то просто выпил бы сколько душе угодно. Но кровь нужна не только ему…
Глава 18
Билл Фишберн проснулся среди ночи от жажды. Поерзав, постарался снова заснуть: если встать и попить, потом не уснешь вовсе.
Но жажда в итоге все же оказалась сильнее. Билл осторожно сел, чтобы не разбудить Генриетту.
И тут понял, что в кровати ее нет.
Она звонила вечером, сказала, что придется работать как минимум до полуночи. Еще и двенадцати нет? Кажется, уже намного позже… Он вздохнул, нащупал телефон и нажал на кнопку питания.
Семь минут пятого.
От внезапного чувства тревоги Билл окончательно проснулся. Его сознание старательно искало объяснение, и одно нашлось. Должно быть, Генри пришла домой и продолжила работать за компьютером. Иногда она так поступала, когда подворачивалось очень важное дело. Чтобы успокоиться, Билл встал, сунул ноги в тапочки и подошел к окну. Из него видны двор и место, где они оставляли машины.
Автомобиля Генри нет.
Он проверил остальные комнаты, даже заглянул к Челси. Сверился с часами в кухне: действительно, пятый час. Билл чувствовал, как желудок у него скручивает тревогой.
Наконец он схватил телефон и позвонил Генри.
Ее телефон выключен.
Он мог бы придумать всему простое объяснение. Например, Генри задержалась в офисе до утра и не заметила, что телефон разрядился. Такого раньше не случалось, но она рассказывала, что порой другие помощники юристов работают ночь напролет. Тогда Билл набрал номер офиса и ждал, считая секунды. Дойдя до тридцати, сбросил звонок.
Он злился на юридическую контору и на Генри тоже. Могла бы прислать сообщение… Налил в стакан воды. Рука дрожала, поднося стакан ко рту.
Нет, он не злится. Он напуган. Генри никогда не осталась бы на работе, не позвонив или не написав сообщение. И она точно заметила бы, что телефон разряжается.
Случилось что-то очень, очень плохое.
Билл снова позвонил Генри и в ее фирму.
Нет ответа.
Он нашел в списке контактов номер Джины. Заколебался: звонок в такой час нарушал все возможные правила приличия. Но его сердце колотилось так, что грозило разорваться. Билл нажал на кнопку вызова и стал ждать.
Она ответила секунд через десять.
– Алло? – В сонном голосе слышалось удивление.
– Джина, это Билл. Прости, что разбудил, но…
– Билл Фишберн?
– Да. Извини, я только что проснулся, а Генриетты нет дома. Она еще не вернулась из офиса.
Джина работала в той же юридической фирме. Генриетта сама ее туда устроила.
– Который час?.. У нее была куча работы.