Тейтум сел за руль, и они поехали в свою гостиницу. Попытки Грея завести разговор разбились об односложные ответы Зои. Она понимала, что сейчас беседа ничем хорошим не кончится.
В своем номере Зои долго шагала взад-вперед по выцветшему ковру. Ее преследовали странные ощущения – то ли под кожей у нее ползают муравьи, то ли что-то случилось с ногтями, то ли одежда вдруг стала очень тесной. Ей было то жарко, то холодно, то все сразу. Зои преследовал постоянный шум, словно по асфальту волокли коробку, – то был скрип ее собственных зубов.
Бентли села на кровать и заставила себя сосредоточиться. Какие люди могли бы сблизиться с Гловером? Мужчины, видевшие много жестокости, ожидающие помощи, чтобы исправиться. И по крайней мере один из них привлек внимание Гловера. Тот разглядел в нем потенциального союзника. Которого можно утянуть еще глубже. Сконцентрировавшись, Зои могла бы вычислить характер этого человека, и тогда найти его будет намного легче.
Она схватила блокнот и ручку. Зло постучала ручкой по чистому листу, оставляя чернильные точки. Отложила блокнот, включила ноутбук и просмотрела несколько фотографий, полученных от Терренса. Тысячи снимков в церкви и на улице, на некоторых всего пара человек, на других – десятки. И везде Гловер. Хроника приходских событий превратилась в извращенную игру «Найди маньяка на картинке».
Зои принялась за сортировку фотографий. Архив у Терренса хорошо организован: в названиях папок с файлами указаны даты и мероприятия. Бентли создала еще одну папку и стала копировать в нее фотографии, на которых присутствовал Гловер. По привычке включила Кэти Перри, но музыка тоже действовала на нервы, поэтому пришлось работать в тишине.
В дверь постучали. Зои открыла: на пороге, засунув руки в карманы, стоял Тейтум.
– Я подумал, мы могли бы обсудить то, что накопали, и решить, как действовать дальше, – сказал он.
– Конечно. – Зои посторонилась, пропуская его в комнату. Грей сел на один из стульев, а Бентли мерила номер шагами, кусая губу и не зная, с чего начать.
– Скорее всего, с легкой руки пастора к Гловеру за советом обратился далеко не один человек, – произнес Тейтум. – Думаешь, Гловер действительно всем им помогал?
Зои издала принужденный лающий смешок.
– О, не сомневаюсь, он всех в этом убедил. Разговорил их, заставил открыться, выведал каждый грязный секрет… Притворился, что он на их стороне.
– Зачем?
– Может, он так развлекался. Или хотел нащупать их слабые места. Возможно, он все время искал себе напарника, – рассуждала Зои. – Он присоединился к христианской общине. Вероятно, чувствовал себя некомфортно, слушая проповеди о грехе каждое воскресенье. Ему хотелось увидеть среди прихожан кого-то себе подобного. Это помогло бы ему снять напряжение.
– Ты считаешь, Гловера мучил синдром самозванца?
Зои сжала кулаки.
– Он и был настоящим самозванцем, только это вовсе не синдром! Гловер пытался стать частью общины, где молятся, рассуждают о благих делах и намерениях, зная при этом, кто он такой. Сколько бы ни притворялся добряком, он уже убил несколько женщин и фантазировал о новых убийствах. Это ему мешало, и он пошел к пастору-недотепе…
– Не называй его так.
– Ладно. Пошел к доверчивому пастору и скормил ему слезливую историю о своем несчастливом прошлом. Так он убил сразу двух зайцев. Во-первых, сделал своего рода признание и перестал чувствовать себя самозванцем. А в придачу – получил очередь из бывших уголовников, жаждущих облегчить душу. К счастью для Гловера, у баптистов не приняты исповеди, иначе его трюк не сработал бы. И вот он смог спокойно сидеть на проповеди каждое воскресенье, зная, что вокруг него далеко не святые. А этот идиот Альберт Лэм поверил, что…
– Прекрати так говорить! – резко сказал Тейтум, и Зои замолчала, смутившись.
– Как?
– Прекрати называть Альберта Лэма идиотом.
– Почему?
– Потому что мне это не нравится, – Грей повысил голос. – Нет нужды говорить гадости про…
– Тейтум, он впустил Гловера в свою церковь и лично представил его другим потенциальным убийцам!
– Альберт Лэм – хороший человек. Он увидел мужчину, который хочет измениться, и решил ему помочь.
– Этот мужчина изнасиловал и убил пять женщин!
– И вряд ли при этом вручил Лэму свое резюме, правда? Откуда Альберту было знать, что…
– Да, знать он не мог! Зато мог проявить осторожность. Когда к тебе приходит незнакомец и признаётся в былых преступлениях, ты не должен принимать его с распростертыми объятиями. Особенно если у тебя целый приход, где все тебе доверяют.
– Чего ты хочешь? Чтобы все подозревали друг друга черт знает в чем? Как тогда вообще общаться?
Зои снова стиснула кулаки.
– Немного подозрительности никому не повредит!
Брови Тейтума взметнулись вверх.
– На кого ты на самом деле злишься?
– Что? – Сжатые кулаки Бентли дрожали.
– Не на Альберта. Он не мог знать, кто такой Гловер. И ты это понимаешь. Потому что сама прошла через то же самое, да? Ты же рассказывала, как однажды пустила Гловера в свою комнату.
– Я была ребенком! – Бестолковый Тейтум! Разница ведь очевидна. – Мне простительно. А на Альберте Лэме лежит ответственность.
– Как и на твоих родителях?
– Нет, все не так…
– Ты говорила, что Гловер много раз ужинал в твоем доме, так? У него даже был ключ от входной двери. Ведь он был таким хорошим соседом…
– Тейтум, заткнись, ты не понимаешь…
– А как насчет полицейских в Мейнарде? Ты принесла им факты на блюдечке, а они просто отмахнулись.
У Зои звенело в ушах, хотелось кричать. Вопить, пока Тейтум не замолчит. Она стиснула зубы, чтобы вопль не вырвался наружу.
– А еще соседи, которые решили, что ты оболгала невиновного. – Голос Грея смягчился. – Ты росла, чувствуя одиночество, а Род Гловер пригрелся в Мейнарде и стал всеобщим любимцем.
Зои осознала, что стоит, вжавшись в угол комнаты. Она инстинктивно укрывалась от слов Тейтума.
– Альберт Лэм, коллеги и начальники Гловера, полицейские, твои родители и ты. – Грей считал на пальцах. – Никто не виноват. Нельзя подготовиться к встрече с таким, как Гловер. Люди, не прошедшие через тренировки для спецагентов, даже представить не могут, что кто-то вроде Гловера ходит по улицам. И слава богу, иначе никто из дома и носа не высунул бы.
– Ты говоришь о нем как о землетрясении или наводнении… Гловер всего лишь человек.
– Извращенный, порочный человек под личиной приятного, дружелюбного, порядочного парня. Ни у кого нет способа узнать, что скрывается под маской. Ни у кого, кроме нас.
Зои настолько вымоталась, что едва стояла на ногах. Тейтум тоже выглядел уставшим.
– Слушай, – мягко проговорил он, – день был долгий. Мне нужен отдых. Не думаю, что продержусь еще и ночь.
– Я хочу поработать. – Зои не находила в себе сил для работы. Но и дать себе отдых тоже не могла.
Грей со вздохом поднялся.
– Я так и думал. Но я больше не могу. Не сегодня.
Он шагнул к двери и вдруг повернулся к Зои. На мгновение ей захотелось, чтобы он подошел к ней и обнял. Может, так она получила бы хоть краткую передышку…
Но Тейтум этого не сделал.
– Спокойной ночи, Зои.
– И тебе.
Дверь за ним закрылась. Бентли была готова разрыдаться.
Вместо этого она села сортировать фотографии.
Глава 25
Тейтум устал настолько, что даже сон уже вряд ли помог бы. Он вообще сомневался, что сможет уснуть. Сел на кровать, стянул с себя ботинки и брюки – и замер, задумавшись.
Когда-то в Лос-Анджелесе Тейтум работал с напарником Бобби О’Лири, который утверждал, что лучше всего думать, сидя в туалете. Потому что штаны, считал Бобби, мешают любому серьезному мыслительному процессу. Бывало, они с Тейтумом обсуждали текущее дело, изучали улики, продумывали тактику, когда Бобби вдруг говорил: «Сложновато. Пойду соберусь с мыслями». Через двадцать минут он возвращался с идеями и предложениями. Грей подозревал, что стоит только разрешить Бобби работать без штанов – и он незамедлительно возглавит Бюро.
Хорошо бы на Тейтума это ноу-хау тоже подействовало… Он ждал озарения, которое позволит либо раскрыть дело, либо найти способ успокоить Зои. Увы, вместо прозрения он только замерз, сидя в одних носках и трусах.
В кармане брошенных на пол брюк зазвонил телефон. Грей боролся со складками ткани, задаваясь вопросом, почему так сложно достать вещи из снятой одежды. Еще одна тайна, покрытая мраком…
Звонил дед.
– Привет, Марвин! Как дела?
– У меня все хорошо, Тейтум. А как там Чикаго?
– Все так же. Холодно.
– Правда? Купи себе шерстяные носки. Лучший способ сохранить тепло. Носки.
Глубокомысленный совет мудрого старика.
– Я запомню.
– Ты уж постарайся, Тейтум. Как твоя напарница?
Грей нахмурился. Марвин на старости лет стал телепатом? Уловил колебания психических волн?
– Она в смятении. Это дело ее немного выматывает. Но все будет хорошо.
– А вот ее сестра так не считает.
– Ты общаешься с Андреа?
– Чему ты так удивляешься? Людям нравится со мной разговаривать. Знаешь, почему? Я умею слушать. Ты тоже мог бы попробовать.
Тейтум вздохнул.
– Мы сегодня допрашивали свидетеля, и Зои разозлилась… – Он сделал паузу, размышляя, как лучше объяснить ситуацию. – Когда нам поручают расследование, мы должны уметь отстраняться. Сохранять объективность. Нельзя принимать все близко к сердцу.
– Для нее это дело действительно личное, Тейтум. Как поступишь?
– А что я могу сделать? Тащить ее назад в Куантико против воли?
Старик хмыкнул.
– Не такая уж плохая идея.
– Слушай, Зои приходится нелегко, но она справится. Можешь так и передать своей новой лучшей подруге Андреа.
– Конечно же, она справится, Тейтум. Месяц назад твою напарницу заживо похоронили, а теперь она гоняется за убийцей, который когда-то жил с ней по соседству… Уверен, у нее все в порядке.