Нет. И улики, и чутье говорили ей об обратном. Субъект бета близок к срыву.
Вывод напрашивается лишь один: Свенсон – не субъект бета. Сообщник Гловера, настоящий убийца, еще на свободе.
Глава 65
– Простите, – сказала фармацевт, – я не могу продать антибиотики без рецепта.
– Мне нужно вылечить инфекцию, – повторил он, борясь с разочарованием… нет, с гневом, кипевшим внутри. Нужно сохранять самообладание. – Из-за царапины.
– Понимаю, но необходим рецепт.
Она смотрела на него с подозрением. Видит его настоящего, под маской нормальности? Его сущность просочилась на поверхность? Он рефлекторно коснулся щеки – на ощупь все как обычно.
– У вас есть что-нибудь от рака? От рака мозга?
Он не знал точного названия. Надо было принести результаты последних анализов Дэниела. Но он даже не знал, где они лежат.
Фармацевт с коллегой переглянулись. Как будто он не заметил. Как будто он не понимал, что происходит. Его считают странным. А может, даже знают. Может, знают о Кэтрин, о женщине на вокзале и о той, что сейчас у него дома…
– Вы имеете в виду обезболивающее?
– Нет… что-то…
Чтобы вылечить опухоль? Звучит по-идиотски, он понимал. Если б такое лекарство существовало, Дэниел о нем давно знал бы. Это третья аптека. Третья! А перед этим его и так задержали… Он посмотрел на часы, от внезапного головокружения потерял равновесие и схватился за стойку.
– Что с вами?
Как такое возможно? Уже полдень! Он стал вспоминать утро, в голове крутились лишь обрывки разговоров, фрагменты картинок. Ненадолго он поддался панике и посидел в машине, переводя дух. Всего десять или двадцать минут, правда?
– Вам плохо?
Он повернулся и ушел. Мужчина, стоявший в очереди позади него, шарахнулся в сторону, давая дорогу. Все видели. Он утратил самообладание.
Нужно пойти в другую аптеку. Эта фармацевт – такая же стерва, как остальные. Не пожелала ему помогать. Дэниел прав: некоторые женщины – ужасные стервы. Хотят, чтобы мужчины страдали… Он найдет фармацевта-мужчину.
Вдруг – газетный киоск.
Словно удар под дых. Повсюду фотографии той женщины. В заголовках ее называли Реей Делеон. И фото Дэниела.
А вот снимок Кэтрин ему действительно понравился. Одна газета разместила его на первой полосе. Не та красивая фотография с пикника, которую использовали раньше. На этом снимке Кэтрин сидела вполоборота, на губах легкая печальная улыбка. Мона Лиза, сошедшая с картины. Отец рассказывал, что Мона Лиза всегда смотрит прямо на тебя, где бы ты ни стоял. В детстве он пугался. А теперь понял.
Кэтрин смотрела на него.
Мрачные тайны. Вот о чем говорили ее глаза. Кэтрин все о нем знает. О его зависимости от крови. Она всем расскажет. Как и предостерегал Дэниел, она расскажет. Какая загадочная улыбка… Он хорошо с ней знаком. Сколько раз она улыбалась вот так, разговаривая с ним? Улыбка человека, который видит тебя насквозь. Видит твое извращенное, дрянное нутро…
Он бросился прочь. Быстро зашагал в сторону дома. Мимо, пялясь на него, сновали люди. Ему хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, как они на него таращатся. На полпути он вспомнил, что ездил сегодня на машине и оставил ее на стоянке у аптеки.
Неважно. Возвращаться нет нужды. Дойдет пешком, он живет не так уж и далеко.
Полил дождь.
Он придет домой и примет горячий душ. Потом они с Дэниелом посмотрят телевизор.
Ах да, у них в ванной женщина… А в мозгу Дэниела хозяйничает злобная опухоль, жаждет заразить и его тоже…
Осталось ли от Дэниела хоть что-нибудь? Можно ли его спасти? Дэниел выручал его так много раз… Он обязан сделать все, чтобы спасти друга.
Владеющий собой человек подошел к дому, открыл дверь, шагнул внутрь.
Что-то не так. Он сразу же почувствовал неладное. Дэниел встретил его на кухне с бутылкой пива; он улыбался.
– Да ты промок до нитки! – гоготнул Дэниел. – Замерз, наверно? Иди переоденься, я налью тебе чаю.
Дверь в ванную закрыта. Он сделал к ней шаг, и Дэниел преградил ему дорогу.
– Надо поговорить. Пока тебя не было, кое-что случилось, – сказал тот.
– Что? – Его голос звенел. Паника.
– Та девка высвободилась. У нее был нож. Мне пришлось все уладить.
Он оттолкнул Дэниела, метнулся к двери и распахнул ее.
Женщина неподвижно лежала в ванне, взгляд устремлен в никуда.
Тогда он осознал: Дэниела не спасти. Опухоль поглотила его без остатка. Потому что Дэниел никогда так с ним не поступил бы.
– Понимаю, ты расстроен, – успокаивающе проговорила опухоль у него за спиной. – Обещаю, мы найдем еще одну. С лучшей кровью. Но сначала нужно позаботиться об этой.
Он должен сосредоточиться. Самое важное сейчас – не дать опухоли заразить его. Он поднял с пола скальпель.
– Видишь? Она набросилась на меня с этой штукой. Ума не приложу, откуда взялся нож. Наверное, ты случайно обронил, когда…
Он повернулся и вонзил скальпель в опухоль. Та с воплем отпрянула назад, лезвие рассекло ей плечо.
– Какого черта ты творишь?! – завизжала опухоль. – Брось его, псих!
Описав в воздухе дугу, он разрезал опухоли грудь. В голове клокотали паника и ярость. Теперь он и впрямь не владел собой.
– Господи, – бормотала опухоль, отступая назад. Подняла руки в примирительном жесте. – Положи нож, давай поговорим…
Еще один взмах. Из руки опухоли хлынула кровь.
Опухоль развернулась и выпрыгнула на улицу.
Он стоял, глядя в открытую дверь. Дождь лил сплошным потоком, струи воды разбивались о землю с ужасающим грохотом, как раз под стать гулу в его голове. Его трясло от праведного гнева. Ведь они так хорошо ладили!
Он закрыл дверь и, спотыкаясь, поплелся в свою комнату; скальпель выскользнул из пальцев. Его сотрясали безудержные рыдания. Все пошло прахом. На столе он заметил свой ноутбук с сообщением от Абчанчу. Тот спрашивал, получил ли он то, что нужно. На мгновение его охватила паника. Абчанчу говорит о Дэниеле? Об опухоли? Как Абчанчу узнал? Все уже знают?
Потом он вспомнил о таблицах. Теперь они бесполезны.
Владеющий собой человек надел маскировку и быстро напечатал ответ. «Да, спасибо». Сохранить это подобие контроля. Костюм. Маскировку.
Наконец до него дошло. Женщины больше нет. Дэниела больше нет. Все полетело к чертям, как ни старался он владеть собой.
Заорав, он схватил ноутбук, вырывая из него провода, и ударил им о стол – и еще, и еще. Выбежав на кухню, разбил о раковину бутылку, оставленную опухолью. Ладонь вспыхнула болью – порезался о стекло. Обливаясь кровью, он ходил по дому, пиная и опрокидывая стулья, книги, коробки из-под пиццы. Потом расколотил компьютер Дэниела, несколько раз швырнув его в стену, пока монитор не покрылся паутиной трещин, а кнопки клавиатуры не разлетелись по комнате.
Тяжело дыша, он вошел в ванную и коснулся щеки женщины, оставив на ее коже красный кровавый след.
Она еще теплая. Владеющий собой человек дотронулся до ее шеи и нащупал слабый, но стабильный пульс.
Все еще содрогаясь, он испустил вздох облегчения. Лил дождь, потоки воды с грохотом хлестали по окнам, закрытым ставнями.
Глава 66
– Знаешь что? – сказал Тейтум, врываясь в оперативный штаб. – Я говорил с Барб.
– Кто такая Барб? – устало спросила Зои.
– Компьютерный гений. Помнишь, она сделала для нас файл с «троянцем»? Выяснилось, что Дракула2 написал сообщение в чате и покинул форум час назад.
Зои не сразу уловила суть.
– Свенсон час назад сидел в участке.
– Ага.
– Он мог выйти в Сеть со своего телефона? Или…
– Зои, час назад я сидел рядом с ним. К телефону он не прикасался.
– Тогда все ясно. Свенсон – не сообщник Гловера. Не субъект бета.
– Что-то ты не удивлена…
Она вздохнула.
– Пазл и так не складывался. А что Дракула2 написал в чате?
– Написал: «Да, спасибо». Ответил на мой вопрос, получил ли он то, что нужно, из файла.
– Но файл он не открывал?
– Нет. Может, почуял ловушку… – Тейтум тряхнул головой, пересек комнату и рухнул в свободное кресло.
Зои со стоном откинулась назад. Глядя на оперативный штаб, никак нельзя догадаться, что сейчас субботняя ночь. Большинство следователей на ногах: разговаривают по телефону, пишут что-то на досках, стучат по клавишам ноутбуков. О’Доннелл вышла в коридор, но Зои слышала, как та говорит по телефону. Причем, похоже, в ярости.
Мартинес придвинул свой стул к Зои.
– Я только что звонил врачу Реи Делеон, – сообщил он.
– Зачем?
– Да все выясняю, почему она так поздно возвращалась с работы… В тот день Рея беседовала с врачом по телефону. Как бы то ни было, выяснилось, что у нее серьезная анемия. Думаете, бета знал об этом? Вдруг он потому ее и выбрал?
Бентли прикусила губу.
– Не похоже, чтобы он вообще выбирал. Похищение, судя по всему, совершено спонтанно. Однако заболевание могло повлиять на вкус крови. Что, в свою очередь, повлияло на его поведение.
– Может, поэтому мы пока и не нашли тело…
Один из вопросов, над которым они бились. Кэтрин и Генриетту обнаружили вскоре после убийства. В случае с Генриеттой Гловер сам позаботился о том, чтобы ее нашли. Но с похищения Реи прошло почти сорок восемь часов, а тела все нет.
– Может быть, – согласилась Зои.
– Возможно, ее оставили в живых.
– Или субъект бета решил съесть ее целиком, – предположила Бентли.
Мартинес тяжело вздохнул.
– Вы всегда вносите в нашу работу нотку оптимизма…
– Каннибализм среди серийных убийц – не редкость, следующий этап после употребления крови.
В комнату вбежала разгневанная О’Доннелл. Она подошла к Зои.
– Мне нужен перекур!
– Ладно. – Бентли свела брови. – А почему вы говорите это мне?
– Хочу, чтобы ты пошла со мной.
– Я не курю.
– Я тоже. Но перекур необходим.
Зои пожала плечами и последовала за О’Доннелл в коридор. Пройдя по нему, они оказались в комнате с маленькой серой кушеткой, круглым столом с несколькими журналами и цветком в горшке. Большое окно выходило на шоссе: в нем мелькал отсвет фар. О’Доннелл подошла к окну и громко выдохнула.