– Принесешь мне воды? – хрипло прошептала она.
Он, кивнув, сходил на кухню за водой. Вернувшись, поднес стакан к ее губам и наклонил, чтобы она могла попить. Проливаясь, вода стекала по ее подбородку. Он пощупал ее лоб, с облегчением отметив, что кожа больше не горячая. Она выздоравливает.
Достаточно ли хорошо она себя чувствует? Ему уже можно из нее попить?
Он чуть не бросился за скальпелем. Хотя, если она не выдержит и умрет, он никогда больше не насладится ее вкусом… Теперь он знал, что такое по-настоящему чистая кровь, и рисковать было нельзя.
– У меня сейчас есть небольшое дело, – сообщил он ей. – Как только покончу с ним, принесу тебе еду, хорошо?
– Хорошо.
Он покинул ванную и подошел к газетам. Мельком взглянул на верхнюю и встретился взглядом с Кэтрин.
– Мне так жаль, – пробормотал он. – Придется так поступить. Мне очень жаль.
– Иначе нельзя, – отозвался сидевший на диване Дэниел. – Не извиняйся. Виноваты государство и страховые компании. Они нас вынудили. Загребают жар нашими руками.
Он сложил газеты стопкой на столе и взял одну в руки.
– Я помню, как делал этот снимок, – грустно сказал владеющий собой человек.
– В день, когда мы красили приют, – вспомнил Дэниел. – Хороший был день.
– Свет как нельзя лучше лежал на ее лице. Я хотел сфотографировать ее в профиль, а она заметила камеру и повернулась. С той самой улыбкой.
– Замечательный снимок, – похвалил Дэниел. – Но нужно уладить дело.
– Нужно уладить дело.
Он оторвал первый лист газеты, скомкал его и бросил на пол. Взял следующий экземпляр, оторвал лист, скомкал, бросил. От звука рвущейся бумаги он вздрагивал. Как будто Кэтрин кричала. Как будто он причинял ей боль, разрывая ее фотографию.
– Мне так жаль, – повторял он, – так жаль…
Оторвал, скомкал, бросил. Пол вокруг его ног покрылся мятой газетой.
– Неси спички, – велел Дэниел.
– Сколько еще? – спросил Тейтум сквозь стиснутые зубы.
О’Доннелл через окно наблюдала за одиноко стоящим домом.
– Двадцать минут. Они так сказали.
Тейтум и сам знал. Как нетерпеливый мальчишка, он изводил родителей вопросами, сколько еще осталось. Черт возьми, тут ведь рукой подать… За закрытыми ставнями мелькали тени. Терренс Финч дома.
Увы, он опасен, тем более если Гловер тоже там. Если Рея Делеон в доме, они сделают ее заложницей. Поэтому решение дождаться спецназ определенно верное.
Как же трудно подавлять в себе инстинкт, который приказывает ворваться туда скорей, скорей, скорей… Тут ведь и в самом деле рукой подать!
– А вдруг они убивают Рею прямо сейчас? – проговорил он. – Надо входить.
– Вряд ли, – с заднего сиденья отозвалась Зои. – Зачем убивать ее именно в эту минуту?
Тейтум посмотрел на другую машину, в которой ждали Кох и Сайкс. Автомобили без опознавательных знаков держались на расстоянии. А вдруг все же Гловер выглянул в окно? Или сам Финч? Он же параноик. Заметил незнакомую машину рядом с домом и…
Сколько еще?.. Восемнадцать минут.
Пол усеян скомканными газетными листами. Он зажег спичку и поднес ее к бумаге. Пламя занялось быстро, и он очарованно наблюдал, как танцуют языки огня; газеты становились сначала коричневыми, потом черными.
А потом пламя погасло, взметнув в воздух клубы дыма.
Он попробовал снова, чиркнул спичкой – в этот раз пламя исчезло еще быстрее.
– Наверное, бумага влажная, – сказал он.
Дэниел не ответил. Нахмурившись, он смотрел в окно сквозь щели ставен. Затем буркнул:
– Принесу масло.
Пошел на кухню, принес оттуда бутылку растительного масла и облил им бумагу. Ушла добрая половина бутылки.
Затем владеющий собой человек зажег третью спичку.
Огонь весело запылал на газетах.
– Это дым? – спросил Тейтум, прищурившись.
– Черт, точно, дым! – О’Доннелл рывком открыла дверь автомобиля. – Пошли, пошли!
Грей стремительно бросился вперед. Вылетел из машины и понесся к дому, на бегу выхватывая из кобуры пистолет. Заметил, что Кох и Сайкс тоже бегут с оружием в руках.
Как далеко они припарковались! Слишком далеко…
Тейтум мчался к дому, слыша вой ветра в ушах, и молился: лишь бы успеть! В щелях ставен шевелилось что-то яркое, оранжевое. Пламя.
– К задней двери! – крикнул Грей Коху. – Прикройте сзади!
Тот исчез за домом. Сайкс замедлил шаг и внезапно повернул назад. Тейтум не стал разбираться, что там произошло. Не замедляя бег, он наставил пистолет на окно, надеясь, что Зои осталась в машине. Все может обернуться перестрелкой. Включились рефлексы: мозг оценивал обстановку и потенциальные угрозы, глаза следили за окнами.
Одна из ставень пришла в движение, за ней маячила фигура.
Тейтум свернул, держась подальше от окна, и кинулся к входной двери.
Из нескольких окон уже клубами валил дым. За ставнями мерцало пламя.
Гостиную заволокло дымом, и он закашлялся. Шагнул к ванной и закрыл дверь, чтобы женщина не задохнулась. Нужно открыть окно и выпустить дым. Но Дэниел говорил ему держать ставни закрытыми, пока женщина в доме.
– Дэниел, я открываю окно! – прокричал он и тут же осекся, согнувшись пополам от кашля.
Стол в гостиной уже загорелся. Стало жарко, дышать почти невозможно. Глаза слезились от дыма, мир вокруг превратился в сплошное размытое пятно.
Однако он радовался, что наконец заставил Кэтрин молчать.
Открыл окно, выпуская дым наружу. Моргая, смотрел во двор слезящимися глазами. Кто-то бежал к дому. Сфокусировав взгляд, он понял, что у бегущего мужчины в руках пистолет.
– Дэниел, копы! – крикнул он.
– Вижу, – ответил Дэниел, оказавшись рядом с ним. – Слушай, мне нужно уносить ноги. Если меня здесь поймают, нам конец. Ты же понимаешь, что так будет правильно?
Конечно, он понимает. Дэниел в розыске.
– Иди! Я их задержу. – Он захлопнул окно.
Дэниел метнулся в гостевую спальню. Хорошо, там он уйдет через окно. Беги как можно дальше, Дэниел! Нужно дать ему время.
Он запирал дверь? Шагнув к ней, чтобы проверить, оступился и, пытаясь удержать равновесие, опрокинул бутылку растительного масла. Оно пролилось ему на брюки.
Пламя вспыхнуло мгновенно.
Добежав до двери, Тейтум пнул ее что было сил. Дверь, затрещав, распахнулась, из дома повалил дым. Раззадорившись от притока воздуха из дверного проема, огонь взревел, и Грей отшатнулся, прикрывая лицо рукой. От клубов сажи и пепла из глаз хлынули слезы. Он с трудом различал контуры мебели: перевернутый стол, диван, журнальный столик…
Из глубины дома раздался вопль боли. Финч.
– Беги! – кричал он. – Дэниел, они здесь! Беги отсюда!
Тейтум, кашляя, вбежал в комнату. Сквозь дым и дрожащий горячий туман он разглядел Финча в пылающей одежде.
– Беги! – снова завопил тот.
Грей бросился на Финча, сбил его с ног. Охваченный огнем фотограф катался по полу, визжа от боли. Тейтум сбил пламя с его одежды, не обращая внимания на жар.
– Тейтум! – кашляя, позвала его сзади О’Доннелл.
– Окна! – прорычал агент. – Проверьте окна! Гловер сбежит!
Детектив выбежала из комнаты. Тейтум пытался осмотреться в дыму. Здесь ли Рея Делеон?
Сайкс влетел в дом с огнетушителем наперевес. Воздух наполнился частицами пены; пламя вокруг сникло.
– Смотрите по сторонам! – сказал Тейтум сквозь кашель, вглядываясь в белую дымку.
– Гловера нашли? – послышался за его спиной голос Зои.
– Не знаю, – ответил Тейтум. – Убирайся отсюда! Иди на улицу!
Он встал, поднял на ноги Финча и крикнул Сайксу:
– В наручники его! Я осмотрю дом.
С бешено колотящимся сердцем вошел в ближайшую дверь, оглядел комнату поверх ствола пистолета, быстро выхватывая детали. Сломанная мебель. На полу и стенах пятна крови. Одно окно, запертое изнутри. Гловер выбраться через него не мог.
– Никого!
До мозга сквозь прилив адреналина добрался отрезвляющий сигнал резкой боли в руках. Тейтум отмахнулся от него. Выбил следующую дверь и резко повернулся, как будто что-то услышав. Еще одна спальня с узкой кроватью и маленькой тумбой. Большое окно, тоже закрытое изнутри на защелку.
– Никого!
Третья дверь. Пинком открыв ее, он заставил себя обвести пистолетом все помещение. В ванне лежала женщина. Больше никого. Он снова зашелся кашлем, на этот раз не от дыма, а от зловония. Ванная кишела насекомыми. Он присел и пощупал у женщины пульс. Бледная кожа была твердой и холодной, по ней ползали мухи.
– Это Рея? – хрипло спросила позади него Зои.
– Да, – ответил он. – Она давно мертва.
Все тело в агонии. Пламя лизало руки и ноги. Кашель не унять, в легких полно дыма. Его выворачивало наизнанку приступами рвоты.
Зато Дэниел сбежал. Он дал другу достаточно времени, он уверен.
Какой-то мужчина заставил его подняться и отвел к машине «Скорой помощи». В доме полно людей, они говорят о подкреплении, криминалистах, диспетчерской. Полицейские разговоры.
Почему-то никто не оказывал помощь женщине. Он оглянулся, подумав, что сможет увидеть ее за стеной дыма. Она кивнула ему почти по-дружески.
– Лучше помогите ей, – прохрипел он.
– Что ты там бормочешь, подонок? – рявкнул на него мужчина.
– Там женщина. Ей нужна медицинская помощь.
Мужчина посмотрел на него с недоверием.
– Она мертва, психопат. Ты ее убил.
– Нет же! – Он пытался объяснить. – Она жива, вот же она!
Женщина вышла из дома и направилась к ним, вопросительно глядя на него яркими зелеными глазами.
– Терренс, вы меня помните?
Он помнил. Это она.
– Конечно. Вы профайлер, Зои Бентли. Мы однажды встречались. Дэниел о вас рассказывал.
– Где Дэниел?
Он засмеялся и указал на окно гостевой спальни.
– Он ушел. Удрал через окно.
– Оно заперто изнутри, – сообщила Зои. – Один из полицейских наблюдал за окнами. Никто не вылезал.