– Дым, – осторожно поинтересовался он. – Тебе не кажется, что непредусмотрительно ночевать под открытым небом?
– Кажется, но не сейчас, – улыбнулся Дым.
– Не дрейфь, – Себр похлопал Лаки по спине. – Все пучком. Можешь спать в спальнике прямо на поляне – никто тебя не тронет.
– Я правильно понимаю, что на мой вопрос вы не ответите?
– Есть вещи, которые лучше не знать, спокойнее спать будешь, – сказала Кузя. – Сыграй нам что-нибудь на сон грядущий – зря, что ли, таскаешь с собой гитару?
– Дайте мне десять минут.
Лаки свил себе гнездо за палаткой – сгреб туда сухой хвои, нарвал травы, перемешал ее с мхом, поверху постелил спальник. Лег, убедился, что местность вокруг хорошо просматривается, вернулся под сосну, вытащил из рюкзака гитару, и проговорил, перебирая струны:
– Чего изволите?
Кузя заказала «Я хочу быть с тобой» – песню «Наутилуса», которую любила Юля. Лаки давно заметил, что именно эта песня очень нравится девчонкам, если хочется произвести эффект на слабый пол, нужно исполнить именно ее. Кузя подпевала и почти попадала в ноты, и голос у нее был приятный, второе сопрано, и диапазон приличный – октава плюс-минус пару нот. Ему удалось отрешиться от проблем часа на два, пока не начали болеть пальцы.
Лаки даже почувствовал себя счастливым и попытался это ощущение удержать, единственное, чего не хватало, – портвейна. Или ста граммов хорошего виски или коньяка, но он зарекся пить. Демонстративно зевнув, Лаки пожаловался на усталость и, оставив гитару, направился к своему «гнезду», сходил по малой нужде в кусты шиповника, на всякий случай изучил местность – спрятаться особо негде, разве что на дерево от мутанта залезть. Только в спальнике, свернувшись калачиком, Лаки ощутил, как замерз.
Заснуть так и не удалось, и он притворился спящим, стал похрапывать. Луна отлично освещала маленькую полянку. Себр заполз в палатку, под сосной остались Кузя и Дым, вели они себя как-то напряженно, почти не разговаривали. Девушка зевала в голос, наконец, поцеловала Дыма в щеку:
– Что-то он задерживается. Передавай ему от меня привет, я спать пойду.
– Конечно.
Ага, значит, они ждут какого-то психа, потому что только чокнутый будет ночью шарахаться по Зоне. Лаки всхрапнул и перевернулся на бок. В палатке кашлянула и затихла Кузя. Где-то рядом шуршала мышь, поскрипывали ветви, и в глубине леса что-то заунывно стенало на одной протяжной ноте. Дым встал, потянулся и принялся мерить шагами поляну, замирая и вертя головой по сторонам. Когда он подходил ближе к «гнезду», Лаки смежал веки и имитировал сон. Дым что-то подозревал, на минуту он навис над Лаки и принялся его рассматривать – доносилось его сбивающееся дыхание, словно после короткой пробежки. Это он так уходился, что ли? Точно что-то чувствует мужик! Ну и пусть, главное, чтоб в голову не залез и мысли не прочитал.
Вдалеке хрустнула ветка, зашелестело что-то крупное, а потом звуки стихли, и воцарилась тишина. Дым замер посреди поляны, потом вздрогнул, огляделся, кивнул сам себе и направился к зарослям шиповника, куда Лаки ходил по нужде. Наверное, тоже приспичило… Но нет – ни шороха, ни вздоха, ни характерного журчания, как под землю провалился.
Налетел ветерок, и деревья закачались, затрещали ветками, и Лаки решил рискнуть, проследить за Дымом. Можно незаметно скользнуть в тень соседней сосны, спрятаться за стволом и оттуда посмотреть, что тот делает.
Выяснилось, что к Дыму пришел кто-то сутулый, обезьяноподобный. На госте был защитный комбинезон с капюшоном, закрывающим лицо. Мужчины стояли лицом к лицу, смотрели друг другу в глаза молча, как два кота во время поединка, так и казалось, что вот-вот замяукают и начнется драка. Первым дрогнул Дым, опустил голову, помотал ею и хохотнул своим мыслям. Незнакомец махнул у него перед глазами рукой, Дым кивнул по направлению к лагерю и замер с вытянутой рукой, как Ленин, указывающий светлый путь.
Вдвоем они двинулись в сторону Лаки, он едва успел спрятаться за сосновый ствол, прижался к нему спиной. Увиденное казалось ему сюром, эти двое точно обменивались информацией, но без слов, и не применяя язык глухонемых.
Телепаты, что ли? Значит, Дым читал мысли Лаки, когда тот пытался усыпить всю команду, и все знает, но почему-то терпит потенциально опасного попутчика. Незнакомец вышел на освещенное луной место, повернул голову, и Лаки остолбенел: перед ним стоял один из самых опасных мутантов – кукловод! Получается, он просто подчинил Дыма своей воле, и теперь сталкер – марионетка в его лапах! Сейчас кукловод натравит Дыма на спящих, и тот расправится с Кузей и Себром!
Стараясь не шуршать одеждой, Лаки достал пистолет-пулемет из-под куртки, перевел его в режим стрельбы очередями, прицелился в спину мутанта, снял с предохранителя, палец вдавил спусковой крючок… Но патрон заклинило, зато Дым и кукловод обернулись на щелчок.
– Сдурел? – заорал Дым. – А ну положи пистолет!
Разговаривать с ним Лаки не собирался, все равно Дым сейчас ничего не соображает, главное – пристрелить кукловода! Потому он передернул затвор, мысленно молясь, чтоб мутант и его не подчинил. На месте кукловода он так и сделал бы, но тот почему-то мешкал, использовал Дыма, прятался за него. Дым развел руки и проговорил своим обычным голосом, приближаясь к Лаки и закрывая мутанта собой:
– Его зовут Нико, он свой и вполне разумный.
Лаки прицелился Дыму в ногу – собрался таким образом его нейтрализовать, чтобы не помешал пристрелить этого «разумного» – но кто-то налетел сзади, взял Лаки на удушающий. Он попытался дотянуться до лица нападавшего, но тот уворачивался. Дым повалил Лаки на землю и скрутил руки у него за спиной.
Лежа на животе, Лаки повернул голову и понял, что на него напала Кузя, причем действовала она профессионально. Черт побери! Если кукловод до нее дотянулся, то почему до сих пор не подчинил Лаки? И зачем они медлят, загрызли бы сразу или забили палками…
Люди, попавшие под внушение кукловода, превращались в агрессивных животных, но Дым и Кузя вели себя вполне адекватно ситуации…
– Спасибо, – поблагодарил ее Дым.
– На здоровье, – усмехнулась она и обратилась к Лаки: – Пообещай не делать глупости, и мы тебя отпустим.
– Нико говорит, что этот человек закрыт, на нем будто бы броня, – сказал Дым.
– Нико? Говорит? – прохрипел Лаки и нервно расхохотался.
Кукловод сел на корточки, склонил башку и заглянул Лаки в глаза: взгляд у него был вполне осмысленным. Из кармана он достал блокнот, взял в лапу карандаш и нацарапал: «Да, я разумный. Что ты сделал, чтобы спрятать мысли?».
На шум прибежал Себр, остановился в сторонке.
– Не поверишь – ничего не делал. Дым, я уже понял, что этот мутант – свой. Отпусти меня! А то в нос муравьи наползут, да и холодно лежать на голой земле.
– Я тебе не верю. Ты следишь за нами. Что тебе от нас нужно? Как тебе удалось замаскировать мысли? – настаивал на своем Дым.
Ага, получается, первая догадка была верной: кукловод и Дым все-таки телепаты, но мысли Лаки они почему-то прочесть не могут.
– Не понимаю, о чем ты. Может, я таким уродился…
– Ври дальше. В прошлый раз, в подвале, таким не был, а теперь вдруг стал? Себр, неси веревку, свяжем его и допросим. Марьяна, побеседуешь с ним по душам? – и пояснил специально для Лаки: – Она работала в спецслужбе и хорошо это умеет, сдохнешь, и никто не поймет почему.
Интересно, это правда или просто пугает? И почему вдруг «Марьяна», а не «Мария»?..
Лаки связали по рукам и ногам, перевернули на спину, оттащили к дереву и прислонили спиной к стволу. Кузя опустилась на колени, достала фонарик и посветила ему в лицо – и куда подевалась милая девушка, которую он жалел? Дым стоял, скрестив руки, за его спиной маячил Нико, Себр решил близко не подходить и сказал издали:
– Не люблю пытки.
– И зачем мы тебе понадобились? – спросила Кузя ласково. – Ты показался мне хорошим парнем, я редко ошибаюсь в людях, так что надеюсь на недоразумение.
– Так «Марьяна» – твое настоящее имя? – спросил Лаки.
– А тебе какая разница?
– Это важно. Тебя зовут…
– Марьяна, – кивнула она и о чем-то задумалась, улыбнулась своим мыслям. – Как родители назвали, так до сих пор и зовут.
Теперь до Лаки дошло, почему ее взбесило, когда он назвал ее Яной – Марьяну можно называть Марией, можно – Яной. Надо же, ну и совпадение! Или все-таки…
– Ты меня с кем-то спутал? Девушку, которая тебе нужна, зовут Яна, да?
– Похоже на то. Спутал.
– Яна Кузьмакова? – продолжала улыбаться Кузя, достала из нагрудного кармана паспорт, развернула перед Лаки на первой странице: Марьяна Кузьмина, ровесница Лаки, только у него день рождения третьего июня, а у нее – двадцать третьего. – Ее и спецы из «конторы» пытались найти – без толку. Похоже, ее уже давно нет в живых, так что кто бы тебя ни нанял, передай, что поиски бесполезны, в наше время сложно затеряться даже в Зоне. Поверь, мне с моими связями найти человека гораздо проще, чем тебе.
– Зачем она всем нужна? – поинтересовался Лаки, с одной стороны, он радовался, что его не будут пытать, с другой – расстроился, что Брют навязал ему гиблое дело.
Кузя дернула плечом:
– Без понятия. У меня в ФСБ был не такой уж высокий пост, меня не посвящали в детали. Но ходят слухи, что она знает путь к месту, где исполняются желания.
– Думаю, это место – выдумка, просто красивая сказка.
– И я того же мнения. Еще есть один занятный факт: все, кто подбирался к этой Яне близко, или мертвы, или пропали без вести. Причем не она их убила, они сами себя угробили: кого мутант задрал, кто в аномалию попал, кого выбросом накрыло. Словно девушка проклята наподобие египетских мумий. Версия, конечно, фантастическая, ничем не подтвержденная, но отряд наших лучших бойцов как в воду канул, а второй под выброс попал. Одно точно: раз в ФСБ ею заинтересовались, значит, что-то особенное в Кузьмаковой есть, да и как может не быть, когда населенный пункт исчез, а она осталась.