ил уступить.
Через девять недель после смерти князя Глеба ростовский епископ Игнатий распорядился вынести прах покойного из соборной церкви и просто закопать его в земле в монастыре Святого Спаса рядом с другими могилами. Перезахоронение совершили ночью, чтобы не привлекать внимание ростовчан…
Поступок духовного иерарха кажется на первый взгляд совершенно нелогичным. И он противоречит тому отзыву, какой сделал летописец, подводивший итоги княжения князя Глеба. Летописец по поводу его кончины пишет хвалебный панегирик. Но в словах летописца следует критически отделить традиционное славословие 'от справедливых слов, которые мог заслужить незаурядный, хотя и удельных масштабов политик. Составитель Никоновской летописи сообщает, что Глеб Василькович с молодых лет служил ордынцам и многих христиан избавил от обид. Эти слова летописца, несомненно, справедливы. Служба белозерского князя хану подтверждается упоминаниями в источниках о его участии в походах ханских войск. Но этой службой и ханским расположением князь Глеб избавил свое княжество от опустошительных набегов ордынцев. В летописях нет ни одного упоминания о ханских нашествиях на Белоозеро, тогда как имеется немало таких упоминаний о набегах на Рязань, Тверь и другие русские земли. Белозерское княжество жило сравнительно мирной жизнью, и это летописец мог постам вить в заслугу князю Глебу.
Итак, поступок владыки Игнатия кажется на первый взгляд совершенно нелогичным. Несомненно, не церковными мотивами руководствовался епископ. Он знал, что Глеб Василькович строил монастыри, храмы, занимался просветительством, заботился о распространении религиозной и светской литературы.
…Сторонники князя Глеба, возмущенные поступком владыки Игнатия, поспешили известить главу русской православной церкви, киевского митрополита Кирилла о случившемся. Кирилл относился к памяти белозерского князя с уважением и был возмущен поступком ростовского владыки. Митрополит сделал епископу строгое внушение и даже отстранил его от богослужений, но, впрочем, через некоторое время простил.
По всей видимости, епископ Игнатий был тесно связан с семейством Бориса Васильковича и готов был поддержать его сына Дмитрия, не смирившегося с тем, что после смерти его отца ростовское княжение попало в руки Глебу. И хотя Глеб Василькович успел прокняжить в Ростове непродолжительное время, племянник затаил на него злобу и решил отомстить хотя бы мертвому. Игнатий до принятия им епископского сана являлся помощником его предшественника Кирилла (тезки киевского митрополита) и был в хороших отношениях с ростовской княжеской семьей и боярской верхушкой.
Дальнейшие события вскоре после, казалось бы, мирного дележа Глебова наследства приняли драматический оборот. Дмитрий Борисович повел себя агрессивно и в отношении двоюродного брата. Он поставил себе целью завладеть его белозерскими волостями, изгнав Михаила Глебовича из его удела.
Дмитрий решил нанести удар по Белоозеру весной, когда реки очищались от льда и становились судоходными. Он приказал снарядить три дощаника и отобрал около сотни дружинников. Все они были старыми ростовчанами. Ни один из белозерцев не был включен в состав отряда. Затем Дмитрий пригласил к себе Антипа Евлампиева.
- Поплывешь с дружиной в Белоозеро, - отдал распоряжение ростовский князь.
- Что я должен там делать?
- Передашь Михаилу мое повеление покинуть удел. Он больше не принадлежит ему.
- Не слишком ли много берешь на себя, князь? Ведь Михаил ханский внук, и тесть его породнился с ханом.
- Не пристало тебе меня учить.
- А если князь Михаил ответит сопротивлением твоим дружинникам?
- Я тебе даю большую дружину, а у Михаила и двух десятков не наберется. Коли не справитесь с ним, никуда вы не годитесь.
- Справимся, конечно. Но…
- Это уже не тебе рассуждать. И еще повелеваю… Управляющему Власию скажешь, что он больше не управляющий. Так мне угодно. А управляющим поставишь твоего младшего брата Евстафия. Чем он сейчас занят?
- Хозяйничает в родовой волости.
- Пусть хозяйничает на Белоозере. Все тебе понятно, боярин?
В последних числах апреля по весеннему половодью к Белоозеру приблизился караван дощаников с ростовской дружиной. Дружинники высадились на берег, поспешно окружили княжеские палаты. Немногочисленная охрана была легко разоружена, почти не оказав сопротивления. На шум вышел князь Михаил и столкнулся с Антипом Евлампиевым.
- Что тебе угодно, Антип? - спросил Михаил, не понимая, что происходит. Антип, как всегда безукоризненно вежливый, произнес извиняющимся тоном:
- Не взыщи, княже, что побеспокоили. Такова воля князя Дмитрия, моего господина. Приказано тебе покинуть Белоозеро.
Михаил увидел, что сопротивляться бесполезно: слишком неравные силы. Не случайно Дмитрий заупрямился, не желая возвратить Михаилу белозерских дружинников. Уже тогда ростовский князь замышлял изгнать его из Белоозера и завладеть уделом.
Михаил Глебович спросил Антипу:
- Куда я должен отбыть из Белоозера?
- На сей счет никаких указаний от князя Дмитрия не поступало. Отправляйся, княже, куда тебе угодно.
- Передай, боярин, своему князю. Хан своего родственника в обиду не даст. И с обидчика строго спросит.
- Непременно передам. Есть ли у тебя какие просьбы?
- Дай мне одни сутки на сборы, чтоб собрать вещи, самые необходимые.
- Изволь. Собирайся, Бог в помощь. А у меня к тебе только одна просьба. Позови сюда Власия.
Но Власий, почувствовавший неладное, был уже в палатах.
- Повеление ростовского князя Дмитрия, - торжественно начал Антип. - Ты теперь не управляющий уделом. Передашь дела моему брату, Евстафию. Теперь он управляющий.
На следующий день Михаил вместе с женой Анастасией отплыл из Белоозера. Его сопровождали немногие люди. Среди них были Каллистрат с женой, старый повар и еще трое верных стражников. Уже в дороге у Михаила созрело решение - надо плыть в Ярославль, к тестю. Он примет по-родственному. На этом стала настаивать и Анастасия.
Федор Ростиславич встретил зятя с дочерью и, почувствовав неладное, спросил многозначительно:
- Гости или изгнанники?
- И то, и другое, - ответил Михаил.
Федор, выслушав грустную историю, ответил смачными ругательствами в адрес Дмитрия Борисовича.
- Не унывай, зятек, - сказал он Михаилу. - Живите у меня, как родные дети. А на Митьку найдем управу. Заручимся поддержкой великого князя Дмитрия Александровича и золотоордынского хана. Против такой силы Митьке не устоять.
На могиле князя Глеба Васильковича первое время был лишь малозаметный холмик. Но могилу усердно посещали прежние белозерские дружинники, кольчужные мастера и корабелы, служившие теперь в Ростове. Наведывались сюда и белозерские купцы, сохранившие к Глебу чувство глубокого уважения. Как-то посетил могилу именитый новгородский купец Гусельников, потом встретился с монастырским игуменом и резко выговорил ему:
- Пошто такое пренебрежение к могиле князя Глеба?
- Глеб Василькович неугоден нынешнему князю Дмитрию.
- Ну и что? Поставили бы каменную плиту с надписью или на плохой конец дубовый крест.
- Поставить-то не трудно. Да угодно ли это будет князю Дмитрию?
- Зато угодно будет нам, купечеству. Вот тебе деньги. Поставь хотя бы дубовый крест.
Купец протянул игумену пригоршню серебряных монет. Игумен пожертвования охотно взял и через некоторое время установил крест.
Часто на могиле князя Глеба можно было видеть женщину, с лицом, закрытым платком по самые глаза. Она проливала слезы и отбивала земные поклоны.
Князь Дмитрий Борисович как-то вызвал к себе для беседы с глазу на глаз игумена монастыря Святого Спаса.
- Тебе известно, игумен, кто посещает могилу князя Глеба?
- Разный народ: дружинники, купцы из Белоозера и Новгорода. Часто оставляют щедрые пожертвования.
- Я не об этом. Мои люди доложили мне, что часто над Глебовой могилой проливает слезы его полюбовница? Стоило бы тебе подумать над репутацией княжеской семьи.
- Что я могу поделать, княже?
- Сделай блуднице строгое внушение. Чтоб не слишком усердствовала на глазах других людей.
- Внушение сделаю, - пообещал игумен.
По его распоряжению монахи привели к нему Василису.
- Мои люди заприметили, что ты часто посещаешь монастырь.
- Посещаю могилу князя Глеба. Служила у него горничной. Ухаживала за ним, когда князь был совсем плох.
- Князю Дмитрию не нравится твое усердие. Он считает, что ты создаешь дурную славу княжеской семье.
- Не понимаю, отче, чем я провинилась.
- Все ты понимаешь. Твои отношения с князем Глебом ни для кого не были секретом. Они легли тенью на всю княжескую семью. Я бы тебе посоветовал для твоей же пользы…
- Удавиться, что ли?
- Да нет, зачем такие крайности? Поезжай-ка обратно в Белоозерск. Там и оплакивай своего любимого князя. Кстати, его сын Михаил сейчас живет у тестя в Ярославле.
Игумен был добрым человеком, терпимо относился к человеческим слабостям и не вполне разделял неприязнь князя Дмитрия к весянке. У него даже зародилось желание помочь несчастной женщине.
- Если захочешь, мои люди помогут тебе добраться до Ярославля, к князю Михаилу. Как он относился к тебе?
- Доброжелательно. Ничего плохого от него не видела.
- Вот видишь. Мои люди доставят тебя в Ярославль.
- Не хочу никого утруждать, отче. Доберусь как-нибудь до Ярославля сама. Не далек путь.
Как ни уговаривал игумен Василису воспользоваться его помощью, та была непреклонна.
Собрав узелок с вещами и распрощавшись с семьей кольчужного мастера, Василиса отправилась в путь. Переночевала в стоге прошлогоднего сена и к утру следующего дня пришла к воротам Ярославля. Возле княжеских палат ее встретил Каллистрат, который и провел весянку к Михаилу Глебовичу.
Михаил, выслушав горькую историю, рассказанную Василисой, произнес:
- Поступай-ка ко мне на службу, Василисушка, горничной. А Белоозеро мы у наших недругов еще отвоюем и вернемся в родной город. Запомни это.