Ерунда.
Закончил с основным, вспотел не раз. В целом главное просмотрел, остальным можно будет заняться и позднее. И даже при свете лампы. Сейчас имелись куда более важные дела, например, подтверждение статуса.
Стал готовиться к выходу в люди. Сначала подобрал один из многочисленных вещмешков наиболее чистый, и смотревшийся лучше остальных, сугубо на мой взгляд. Вытряхнул из него мусор на улице. Теперь требовалось найти пару комплектов повседневной верхней одежды.
Примерил по плечам анорак главаря. Отлично! Подходил и выглядел, как новенький. Одна сквозная дыра не в счет — заделают умелицы или умельцы. Отмыть, отстирать от грязи, засаленности и крови — лучше не придумаешь в данных условиях. Штаны с босса тоже свернул и убрал, их пусть не как на меня пошили, все же тот был выше на голову. Не по моде буду выглядеть, это обратил внимание, что чаще местные старались таскать брюки в обтяжку. Кстати, никаких гульфиков не заметил, а то довелось лицезреть в одном фильме. Здесь вполне обычного вида для нашего века штаны, кройка оказалась на уровне. Отсутствие карманов пока не критично.
Без всяких проблем подошел комплект с того, которому я свернул шею. Там вообще красота — ничего не нужно зашивать, ни от чего лишнего чистить.
Пояс решил оставить боссовский, как основной, его сумка тоже на мне отлично смотрелась, еще и справа выбрал и подвесил один из наиболее вместительных и похожих на обычный земной, только кожаный подсумок. За ним разместился нож. Он мне понравился размерами — не большой, не маленький, в руке лежал, как влитой. А на левом боку перед ридикюлем подвесил кинжал. Тот самый Клык, на возвращении которого в род настаивал Ильм. Если не вытаскивать его из ножен, вполне обычное оружие, какое сплошь и рядом таскали все взрослые мужи Черноягодья.
Круглая рукоять, навершие в виде ограненной черной капли. Но сам клинок длинной около тридцати сантиметров завораживал — матово синее лезвие сужалось с двух третей. Глубокий двусторонний дол по центру от прямой гарды и фактически до острия, сплошь покрытый черными, будто выжженными рунами. Пальцем остроту не решился проверить, попробовал на волосе. Что сказать? Успешно.
Единственное он для меня получался пусть не двуручным, но полуторным точно.
Подумал, подумал и нацепил еще перевязь с двумя гобловскими кривыми кинжалами. Тоже с главного. Спину при случае может и защитят. Засапожник, несмотря на его непрезентабельный вид, решил оставить прежним и на месте.
Собрал в один кошель все украшения, решил продать сразу. В другой положил десять золотом. Оба поместил в сумку слева. И последнее, еще одно средневековое «портмоне», куда ссыпал на глаз меди из основного ее хранилища. Дополнил двумя десятками серебра. Общий вес монет порадовал будущими перспективными покупками на рынке.
Минут пятнадцать упражнялся выхватывать оружие, наносить удары. Что сказать? Матерился.
Все. Я готов к выходу в свет.
Да, где же этот пацан ошивался?
Напился у колодца и принялся ждать Сима. Что-то подозрительно долго тот бегал. В прошлый раз быстро обернулся. Или Амелии на месте не оказалось, и он пустился на поиски по Черноягодью?
Похоже на правду. Впрочем, это не отменяло того факта, что все сильнее донимал голод. Не любил такое состояние.
Еще минут десять сверху.
Хотел переходить к изучению наследства от Харма, чтобы не терять зря время, но все же весть достигла адресата.
Амелия не только явилась самостоятельно, но еще и в сопровождении мэтра де Лонгвиля и двух стражников — Тукки и Джеймса. Этих пройдох Глэрд знал хорошо, постоянно крутились вместе с вором-Смерингом, которому вчера… тьфу ты, почти три дня с того момента прошло. И последнее очень важно. Воды утекло столько, а сколько она успела унести мусора, информационного в том числе. Разнести по городам и весям.
И мысль сразу простая, а если моего пленника визитеры при помощи каких-нибудь магических артефактов или способностей обнаружат? Чертово волшебство! И оно будет оставаться таким, пока я не узнаю о нем больше. А так, не делай добра — не получишь и зла. Нет, вряд ли такое возможно. Если бы всё все просвечивали, то никакой личной жизни у населения не получилось бы. Здесь же Медведи сожрали Гадюк и Скорпионов, а вести о сем действе не ушли в широкие массы.
Процессия зашла на «подворье» с мрачной решимостью. Мне сразу это не понравилось. Впереди держался маг и знахарка, позади бойцы, мальчишки не видно, а ведь он опередить их был должен. Но я невозмутимо смотрел, как приближались гости, подставляя лицо лучам солнца.
Как хорошо жить…
— Показывай где! — первые слова волшебника заставили зашевелиться злость, которую удалось тут же обуздать.
Не мальчик.
Конечно, можно было зацепиться за показную грубость, поставить на место зажравшегося мэтра. И по всем уложениям и законам Черноягодья и герцогства в любом суде доказали бы мою правоту. Дело тут даже не в древней благородной крови, а в том, что маг пришел на чужую землю, где не выказал не просто уважения, он ноги почти вытер о хозяина дома, необязанного ему ничем. Ключевое слово здесь «почти». В принципе, даже без повода любой конфликт можно в секунды перевести в острейшую фазу. Хватило бы духу. Но… Вот только чего я добивался в таком случае? Для людей здравомыслящих — ни-че-го! За исключением чествования собственного самолюбия и прочего маловнятного дерьма, ничего общего с умом не имеющего. Типа характер проявился, как у героя сериала? Но там речь шла не о «нордическом», а об «идиотическом» и таком же окружающих. Так зачем ему уподобляться? У меня же — цели и пленник в подвале.
А вот следующее требовалось срочно пресекать, впрочем, именно такие действия из моего нового образа не выбивались.
— Хорошо, но пусть стражники остаются на месте или следуют за нами, чтобы под присмотром были! — отреагировал, как попытались разойтись по двору гости, те сразу ощерились, до этого момента в их глазах ни капли дружелюбия ко мне, теперь у каждого злоба с ненавистью, — И чтобы не было никаких кривотолков, криков, а затем судебных разбирательств, но скорее голов на моем заборе, скажу так: я всего три дня назад поймал такого же любопытного за кражей. Кстати, их близкого приятеля. Вон пусть возле колодца постоят или за воротами.
— Ждите приказа на месте! — моментально среагировал маг, не став лезть в бутылку.
— Вот они, — тоже не говоря лишнего, взял на себя роль гида-экскурсовода, заведя гостей за пристройку, где метрах в пяти от двери сложил останки, не вытаскивая их из тары, — В том мешке — гобловские бошки, в этом — человеческие, — показывал пальцем для лучшего усвоения материала, — В остальных части тел. И тех, и других.
Замолчал.
Де Лонгвиль и Амелия, которая пока не произнесла ни слова, проводили оперативно-розыскные мероприятия, достали головы, внимательно их осмотрели. Затем и до гоблов черед дошел. Их манипуляций я не понимал, но наблюдал внимательно.
— Хитрые твари! — выдохнула знахарка, — Люди, точно они, я их видела пару раз. А гоблы… Кто еще?
Мне практически ничего не удалось понять, они продолжали какой-то свой разговор.
— Согласен. Совсем распоясались, — покивал мэтр, а затем он обернулся ко мне, — Где твои трофеи? Показывай!
А вот это уже спускать нельзя.
— Мэтр де Лонгвиль, ты не забылся? Я и так тебя не стал одергивать, когда ты на моей земле начал командовать, — спросил, сам думая, как поступать, куда отпрыгивать и чем бить.
Медвежьим клыком!
Вот только успею ли?
На несколько секунд воцарилась тишина, волшебник явно хотел ответить резко, а затем его взгляд уперся на мое родовое кольцо, вот здесь он начал осознавать глубину собственного падения. А еще и Амелия, явно неожиданно для того, заговорила резким, не терпящим возражение голосом:
— Да, маг, твое поведение отвратительно. Ты ни в одном из домов Черноягодья себя так не вел. Так что же с тобой произошло сейчас? Когда, наоборот, ты должен благодарить Глэрда?
И опять тихо-тихо стало.
— Извиняюсь перед вами всеми, — вполне нормальным тоном, с неподдельной усталостью в голосе, произнес он секунд через десять.
Да, неплохую ему спасительную веревку знахарка бросила. Лично у меня просить прощения явно бы не стал, а так вроде бы, как и не к охамевшему мальчишке обращался.
— Вчерашний день был трудный, ночь бессонна, поэтому и повел себя неподобающе. Еще раз прошу простить, — добавил в заключение каяния.
Неужели нельзя говорить нормально, без всех этих закидонов, напоминающих дешевый рыцарский роман? И ведь, уверен на двести процентов, это еще мой внутренний переводчик резал пафос на пять, а то и на десять, выдавая более или менее приемлемую человеческую речь.
— Глэрд, тела и головы мы заберем, согласно уложению о привилегиях и обязанностях стражи Черноягодья, — вновь продолжил тот, — Их в любом случае нужно предать огню, с гоблов будешь скальпы снимать?
— Нет, — отрицательно мотнул головой.
— Но это деньги, — резонно ответил тот и хитро так посмотрел.
— Не я их убил, не мне и снимать, — я не последний хрен без соли доедал, поэтому довольно глупо бы менять образ возрождающегося дворянина на пригоршню серебра. Может и золота.
— Аристо! — как-то поджав губы, пробормотал явно зло тот.
Затем щелкнул большим и указательным пальцем. Если бы не этот жест, то следующее зрелище для человека начала двадцать четвертого века выглядело бы абсолютно иррациональным. Никаких ветвистых молний, сгустков энергии от мага не полетело в сторону мешков с останками, однако на материале баулов выступил иней. При абсолютно не меняющейся, плюсовой температуре вокруг. Неплохой холодильник. Интересно, куда он тепло сбросил?
Де Лонгвиль, словно прочитал мои мысли, посмотрел с угрозой.
А не в наличие ли древней крови кроется нелюбовь волшебника к мальчишке? Он ведь его всеми силами пытался пристроить в приют для сирот, находящийся далеко-далеко. Чтобы глаза не мозолил принадлежностью к высшей касте? Как сказал лэрг — «нас тут двое»? И имел он в виду себя и меня. Да, что-то в этом духе завернул, мэтра и тогда я видел зацепило до глубины души.