Пленных надо было всех связать, чтобы не юркнули куда-нибудь в щель.
Требовалось организовать посты наблюдения, чтобы заметить хищников или новых врагов.
Много чего нужно было…
— Кто видел крысят?
Те нашлись: исцарапанные, с несколькими переломами (доспехи выдержали), но живые!
Оказавшийся рядом потный Тигр, пышущий жаром и усердием, совал всем под нос копьё с окровавленным наконечником:
— Видали, да?! Как я его! Насквозь — бац! И он такой висит, дрыгается!
Но через какое-то время он успокоился.
— Надо с трупами что-то делать… Демоны ещё какие заявятся.
— Да что делать! На мясо и в пещеру пока! Холодно, не испортится!
— Кто тут… Вот ты, начинайте этим заниматься. И это — головы складывайте отдельно, посчитаем.
— Херршер, ты знаешь, камня было немного, но я всё использовал — я их жёг! Жёг молниями! Вон трупы лежат! Это я их! Эээ, то мы!
— Я видел с высоты, Струх, хорошая работа! Я рад, что ты жив.
Как много крови….
Сарвуухи, после горькой полосы предыдущих поражений, отрывались и с удовольствием добивали раненых врагов.
Мокрый, в измятой броне, уставший, я обходил поле боя, раздавая указания, а рядом бежали окровавленные, и даже если можно так утверждать, побледневшие сквозь мех, повзрослевшие крысята.
От автора: битвы писать конечно увлекательно, но отнимает немало сил. Напишите, как вам зашло описание получившегося замеса? Где и что я упустил?
Думаю, что стоит потихоньку заканчивать вторую часть — и так уже больше первой, на удивление. Одна-две подглавы, а остальные события, несмотря на то, что я их хотел внести ещё сюда, перенести дальше, в третью часть.
И помните, я написал всё это, потому что видел ваш интерес к истории. При этом надеюсь на новых читателей, на то, что они не пройдут мимо.:)
Весьма признателен тем, кто оставляет награды, ставит лайк и даже советует товарищам!
Глава 10.4
Вокруг кипела работа. Крысы и псы бегали от пещеры, по месту сражения, на вершину, которая послужила приманкой. Охапки добычи перемещались с места на место.
Кто-то играл в “игру” “расплескай мозги” — они стаскивали тяжелораненых гоблов в кучу, а потом кидали им на головы булыжники и потом замеряли, ставя деньги и всякие безделушки, у кого мозги брызнут дальше.
Кто проголодался, тут же насыщался после тяжёлого боя и рубки туш.
— Херршер, не желаете? — в грязной лапе пращника лежало ещё подрагивающее сердце одно из гоблинско-орочьих вожаков.
— Нет, ешь сам. Заслужил! — от неожиданной похвалы неизвестный боец закрутил головой, желая убедиться что все это слышали и стремительно проглотил, не жуя, вкусную добычу, не забыв бело-розовым языком слизать кровавые капли с меха.
Под ногой звякнул кожаный шлем с металлическими вставками. Пнул его в сторону одной из куч добычи, которые появлялись из снятых с павших в сражении вещей. В них лежали вещи как с гоблинов, так и клановых. Теперь я шел аккуратно, всматриваясь и боясь наступить на останки павших, чтобы не идти по своим и не поскользнуться. Трупного запаха здесь как такового ещё не было, но что будет, если вдруг будет тепло … Хорошо что зима.
Где-то здесь погиб и гоблинский шаман. После его удара по вершине Струх и ученики Горбатого били именно по нему. Не с первого и не со второго удара, но его вывели из боя, а потом в толчее боя на него прыгнула туша пещерного чудовища — сквига, раздавив его.
Радость от победы омрачало большое количество погибших. Точное число пока не было известно, так как были более срочные дела. Но и сейчас, глядя на валяющиеся завалы тел в местах самой ожесточённой рубки у меня скручивало внутренности. Не рассчитывал на такое в этом походе. Да и вообще... Но война вносит свои коррективы, неожиданные и порой очень неприятные. Каждый боец — это безопасность сборщиков, это убитый враг, это будущие поколения воинов. Воин умер — и по безопасности клана нанесён удар. Многих из них я знал уже по именам, их привычки, особенности. Жестокие и безжалостные, они воевали за добычу, за возможность сытно есть, но также они воевали за меня — за мои интересы и цели. Терпели лишения и боль. У них были свои интересы и цели, они грызлись и интриговали, пытаясь занять место повыше. И как-то так получилось, что я уже не мог относиться к ним просто как к кускам мяса, которое можно было бросить на смерть. Вернее — я и сейчас мог отправить на смерть, прикрыть отступление или поставить на опасное направление, мы тут всё-таки на постоянной войне.
Тяжелые мысли ворочались в голове, уносясь в будущее, к столкновению с врагами. Неизбежность войны с юго-восточными племенами была понятна всем. Я вообще был удивлён, отчего они пока только устраивают мелкие налёты, давая мне время подготовиться. Может и ждут, что растрачу бойцов в вот таких моментах, а они меня возьмут голыми лапами? Кто их знает. Однако если и в драках с ними будут такие потери, то останусь править только тупым молодняком и самками.
Ладно, в сторону эти мысли. Сейчас дел немало.
Двинулся в сторону пещер. Входов было действительно несколько, представлявшие собой вытянутые в высоту расщелины. Три довольно узких входа, на несколько гоблов в ширину. Шагов через тридцать они вновь объединялись в просторном природном зале, где и нашлась статуя псиного бога. Я когда увидел её, то ничего кроме нецензурных слов в голову не пришло и сейчас, видя второй раз, постарался обойти стороной. Надо бы найти сарвуухам место для поселения отдельно, ну их к демонам, жить рядом вот с ЭТИМ.
Сокуч, что заведовал сейчас обследованием бывших жилых залов вонючек, вопросительно шевельнул носом.
— Не спрашивай, потом расскажу.
“Да где они это откопали?!” — крутилась в голове мысль. Хотя, конечно, я помню из-за чего всякое находят — Ветра эти… Шторм мифический. Ладно, пофиг.
Кстати, насчёт гунулов. Была для них и неприятная находка. Рядом с входом стояли лёгкие навесы. Когда мы туда заглянули, то увидели как на окровавленных клочьях шкуры лежал обрубок гунула без рук, без ног и без головы. Все это валялось рядом: белые клыки, вытаращенные глаза и пятнистый мех страшно торчали среди отрубленных конечностей.
Когда это увидели псы, то завыли так, как я ещё не слышал в их исполнении. Один из их великих воинов, что прикрывал отход остатков племени.
Наступала ночь и первый зал сейчас стал обиталищем как моих воинов, а ещё немного напоминал мясной склад. Горели несколько костров и дым от них поднимался под потолок и вытекал через остроконечные входы. В ближайшее время мы были неспособны куда-либо выдвинуться, так как слишком много раненых, пленных и никак нельзя было бросить пещеры, не обыскав их. Для обороны она прекрасно подходила: вход можно было удерживать малыми силами, имелся внутренний источник воды. Еды сейчас нам тоже хватало, а были ещё какие-то гоблинские запасы, которые следовало ещё осмотреть.
Толпу трясущихся и плачущих пленных (взятых и на поле боя и всех тех, кого нашли в лабиринте пещер) загнали в пару тупичков, где они и сидели под присмотром десятка легкораненых бойцов и одного ученика Хрезкача. Он вряд ли что мог им сделать, так как был полностью обессилен, но они же этого не знали.
На наспех снятых шкурах зеленокожих лежало мясо, части тел и внутренностей. Внутри было теплее, чем снаружи, но вне пещеры могли прийти те, кто бы всё сожрал. Воздух сырой и грязной пещеры смешивался с тяжёлым духом крови в просто нечто невообразимое. Надо было быстро всё тут зачищать, не дать гнить и может не будет прорыва демонов, даже мелких. В моей голове навсегда отпечаталась картина того, как я прорывался из города крыс, в котором ящеры отравляющими веществами устроили массовое убийство и как тогда из куч трупов появлялись нурглики. Мне этого “счастья” не надо было и даром. Хотя Струх Шип вон сидит и в ус не дует. Буду надеяться, что со всеми этими невидимыми энергиями он сможет разобраться, как бы они не работали.
Я ходил, окликал крыс, искал умеющих считать. А потом понял что всё-таки сильно ударился головой — у меня же точно есть тот, кто может подсказать.
— Струх, мне нужен тот, кто умеет считать, для важного дела.
— Я умею, херршер, возьми меня, да-да!
— Кроме тебя! Тебе и так дел хватит!
Шип засунул кончик хвоста в пасть и слегка погрыз.
— Эээ… Тяжелый вопрос, херршер.
— Что тяжёлого? Ты же инженер, колдун! Вы должны уметь считать, это же элементарно для вас!
— Я умею-умееею! Но вот более молодые… Старый Хрезкач не стремится делиться знаниями…
— Как же он вас учит?!
— В основном мы смотрим и пытаемся повторить много раз…
— И с камнем так же? Это сколько же добра можно перевести впустую!
— Нет-нет, там всё как-то само… Ты его берешь и знание вливается в тебя, просыпается в крови, энергия бурлит и требует выхода, надо лишь собрать сколько надо её из камня и выпустить…
— Охохо, может всё-таки кто-нибудь и умеет? Там надо посчитать трупы наших и местных.
— Я! Я умею! Господин! Господи-и-и-ин! Я умею!
Пошли взглянуть на оравшего. Гоблин. С виду обычный — лопоухий, мелкий, носатый, зубастый, выделяющийся только длиннополым рваным одеянием, что тянулось на шаг ещё вилось за ним. Он прыгал, пытаясь привлечь к себе внимание и пищал, когда крысы схватили его за ухо когтями и повели ко мне. Пещерные недомерки пахнут по-особому: они насквозь провоняли сыростью, плесенью и холодом. А этот был не совсем обычный пещерный недомерок.
— Кто такой?
— Кроткрат, ваша завоевательская милость… Готов служить и повиноваться! Ведь Вы спасли меня от тирании злобного…
— Чем занимался?
— Я думатель! — гордо задрал свой нос тот.
— Шаманский подсос? — вылез вперёд Шип.
— Ага… А потому много-много знаю, всех и всё видел! А ещё я самый честный из всех тех злобных ворюг, к которым меня нечаянно кинули…
— Ну-ка, встряхните его! — скомандовал стоящий рядом Сокуч.