Видя, что я не возражаю, пара воинов схватила его за ноги, задрала их вверх и хорошенько потрясли.
Все рассмеялись, когда из его карманов, из-за пазухи посыпались всякие серебряные и золотые побрякушки, монеты, браслеты вперемешку со всяким мусором и почему-то грибами.
— Ворюга обыкновенная, ничего интересного. — вынес вердикт мой разведчик.
— Срубите ему голову. — быстро я потерял интерес к очередному прохиндею. Не раз уже встречался с явлением, когда жесточайшие по отношению слабым и беззащитным, гоблы расстилались перед более сильным или выставляли себя жертвами, белыми овечками.
— Господи-и-ин! Я зна-аю где тайники спрятаны-ы-ы-ы! — орал Кроткрат, пока его тащили к ближайшей кучи мяса.
— Стойте. — Тайники это хорошо, это средства на будущее… А потом пришло в голову, что я уже больше года в этих местах, у меня было немало рабов из этого поганого зеленокожего племени, но при этом знаю я о них не сказать чтобы много. Сквиги эти, вылезшие орки, что ожидать от шаманов… Своих соседей надо знать лучше, и не будет таких потерь в столкновениях, как прогремевшее сражение.
— Ладно, пусть пока поживёт — может пригодиться. Поищите какую-нибудь цепь, пусть на ней посидит.
— Господин! Да я никогда от вас… Как ниточка с иголочкой… Как шляпка гриба от ножки…!
— Шип, Сокуч, напомните мне никогда не ставить этого прохиндея ни на какую должность, как Торкоса.
— Что вам показать, вашего острозубое верзильшество?
— Как ты сказал? Прищеми язык со своими восхвалениями, пока не договорился до ржавого ножа в кишках.
— Ой-ёй… — пискнул ушастый и сократился в росте раза в три.
В итоге мы всё же нашли одного бойца, который клятвенно заверил, что умеет считать до ста. Звали его Отрек. Видно, что не трус — шрамы, порванная днём щека, обнажающая коренные зубы. Пообещал, что все свои расчёты будет наносит углём на стену.
— Вот теперь пойдём, прогуляемся.
Взял с собой десятка два воинов, из тех, что уже немного отдохнули, пару псов. Может чего унюхают? Мало ли куда этот ушлёпок нас заведёт? Непоседливые крысята увязались следом.
И эта тварь нас повела. Мало того, что мы прошли все природные залы, большие и малые, так он провел и по всем узким и малым шкуродёркам, где узкие проходы между камней грозили раздавить всех пролазящих. Пришлось даже снимать доспех, что пройти дальше. Было чувство, что только тронь какой-нибудь камень, так он сползёт и мокрого места от тебя даже не оставит! А ведь помиомо природной сырости и глины, которой тут было полно и в которой конечно же мы перемазались по уши. И всё это ещё среди луж мочи, говна сквигов, а порой и разбитых бочек грибного пива. Вернее так: “Грыбного пыва”, как старательно произносил вонючка. Но с другой стороны — гоблин старательно выполнял приказ и показывал самые “интересные” места этого маленького городка. Под ногами иногда проносились сквигообразные чудовища, только в десятки раз поменьше, которые никогда не вырастут, в отличие от тех боевых красношкурых зубастиков — домашние зверюшки и пища.
Много чего “интересного” встретили.
Например, в одном закутке, отведенный под местные деликатесы, висел живой человек, со связанными руками, подвешенный за ногу. Вдвое разбухшая от прилива крови голова напоминала шар, распухший язык вывалился из приотрытого рта, из носа и ушей сочилась кровь. Свободная нога изгибалась книзу, уже надрываясь в паху. Человек с мучительным хрипом пытался шевелеиться, но у него мало что получалось. Глаза были налиты кровью и страшно выпучены. Воняло не менее ужасно: он разлагался, заживо пожираемый мухами и личинками. Он пытался что-то неразборчиво шептать, а из горла текла черная кровь.
Кроткрат был удивлен тем, что никто не слышал о таком способе готовки “человеков” и всячески рекомендовал. Сказал, что этому ещё немного “потомиться” осталось. А мне было противно. Бедняге перерезали горло, чтобы не мучился.
Крысята в пути развлекались тем, что покалывали в зад гобла наконечником копья и ножей. Причём это делали тогда, когда проходили под низким сводом и подскакивавший гоблин стукался головой, а все присутствующие крысы кхекали-шипели, смеясь.
Зашли и в пещеру-склад провизии. Среди грязи стояли пыльные ящики, бочки, сумки, заплечные мешки, заплесневевшие плетёные корзины, бутыли, связки, закопченные части тел разных существ. Пахло при этом вкусно, если не заглядывать никуда.
— Тута грыбное пыво, тута сквиговы пирожные и пирожки… подгнили мало-мало. Гоблинятина маринованная, крыски в бочках собственном соку… ой… — он посмотрел на нашу реакцию и продолжил — жареные карлы, вяленая собачатина, козлятина, человечина, свинина…
— Карлы?
— Коротышки… Эти… Гномы!
— Это варево…
— Каша?
— Питьё.
— Это что там с глазками?
— Похоже на плесень…
— Не, грибы. Да-да. Вон там тоже грибы… И вон там грибницы. И там.
— Тута грибной табак, тута сушёные грибы, и сушеные сквигыши — в похлёбку, так мииилое дело! Если туда потолочь грибы, добавить щепотку отходов сквигов…
— Отходов?
— Эээ, ну да… Ну сделают они кучку, оттуда чуть взять для пряности и улётная штука получается!
— Говноеды…
— Чёооо?! — окрысился вонючка, но потом вспомнив, что теперь он тут никто, сник. — Не всё так однозначно… Если только чуть-чуть добавлять, то и не считается… Давайте продолжим! Тута эээ… Чьи-то ребра…
— Сквигыши вкусные?
— Да-да!
Он изловчился, зачем-то плюнул, ударил окорочком куда-то в теемноту и достал оглушенного монстрика и держа за лапы, ударил об угол ящика.
— Вот, можно готовить!
— Как разводите?
— Ааа… Эээ… Они сами разводятся… Мы только ловим. Они бегают, жрут мусор, навоз, грибы…
— А те, большие?
— В ямах и клетках! Пойдёмте-пойдёмте! Ой-ёй!!
По его рассказу выходило, что содержать больших довольно опасно. Гоблины не отличались умом, а потому случаи, когда сквиги сжирали гоблов, которым поручали кормить их грибами, происходили регулярно. Конечно же была номальная цена за полезных на войне сквигов, но лучше их было держать в клетках, чтобы они вообще не сожрали всех в пещерах. И опять же, если вожак недоволен каким-нибудь гоббо или появляются калеки, не могущие нормально работать, то у сквига всегда есть свежее лакомство! При этом управлять ими в бою ни у кого не получалось. Хотя всегда находились чокнутые свигопасы, что оседлывали сквигов и образовывали банды сквигопрыгов. И задача всадников не управлять чудовищем, а просто держаться на спине и редко когда бить тех врагов, рядом с которым они будут проноситься. Всё остальное сделает сквиг.
Подкалываемый, он показал и местные шахты, в которых возились, добывая руду для своих хозяев ещё одни существа, которых я ранее не видел. Мелкие и жилистые, ростом под полметра, с когтистыми лапками, небольшими рожками, слегка чешуйчатыми рожками и острыми зубами, все из которых был больше на клыки и имеющие хвосты, похожие на крысиные, покорённые в далекие времена, они трудились на своих хозяев и не ведали другой жизни.
— А это кто такие?
— Кобольды.
— Странные они какие-то…
Один из гунулов-сарвуухов, сопровождающий нас, вставил:
— Обычные, ажул, мы их сонгохами называем. Тоже мелкие уродцы, как и гоблины, но любят в земле копаться, норы рыть. Чем вонючки и пользуются, подчиняя их и заставляя искать и выкапывать руду.
- “Ажул”?
— Великий воин! Как и Явур!
Хотел сказать, что я лучше Явура оказался, но зачем?
Так. Кобольды-сонгохи… Зачем ломать то, что работает? Раз они работают на гоблов, добывают руду, то пусть работают на меня — а я им что-нибудь взамен. Или остаются рабами… Только нужна охрана, которая будет тут жить. Эх, далеко… На всю зиму отрезаны от нас будут. Или с собой забрать? А там что добывать? Может по ту сторону Лысого перевала оставить, у форпоста? Надо поспрашивать “страшил”, замечали ли они в округе какие-нибудь старые разработки. А вообще думать надо.
Кстати, насчёт хобгоблинов — нашлись тут и их собратья.
Глава 10.5
— А у них запасов много! И еда получше будет! Задрало коренья и траву всякую жрать! — шептали за моей спиной клановые. Мы возвращались из ознакомительной прогулки. Крысята нашли новое увлечение — гонялись за сквигышами, а поймав — кидались ими. Они обнаружили, что некоторые из них хорошо пружин или от стен, что их привело в полный восторг! — Эй, как там тебя...? — обратился я к смутно знакомому полукровке. Именно с ним я говорил за их «обновки» недавно. Порванный рукав кольчуги, сломанный и расплющенный по морде нос — сразу и не узнать. — Хойт, хенншен! — гнусаво представился раненый. — Где ваш старший? — Убини, ваша миность. Гонову на две поновинкиназножини! — бодро, несмотря на свой вид, говорил он. — Тогда ты теперь старший среди ваших, Хойт. Пройдешь вон по тому ходу... А, ладно, долго объяснять. Вот боец, он тебе покажет, где тут ещё ваши водятся. Забирай их к себе. И ещё — передай остальным вашим, что я доволен тем, как вы стояли. Всем вам двойную долю в добыче! Теперь с любыми вопросами подходишь напрямую ко мне, ясно? У нас и так все подходили практически ко мне напрямую, это хобгоблы жили далеко, и не особо были посвящены во всякие тонкости. Но тем и лучше. А крыс надо постепенно приучать к определенной дисциплине. Стоящие рядом хобгоблины ликующе заорали, а крысы начали недовльно бурчать. Это ещё что — вот они «обрадуются», когда с них срежут добычу. За счёт трусов и награжу храбрецов. Одежда под скинутой бронью была сырая насквозь, однако надо ещё всё облазить, всюду сунуть свой нос, так как положиться мало на кого можно. Так и вышло, что пока остальные грелись уже у костров из гоблинского мусора, я ещё носился туда-обратно, решая множество проблем. Кое-как, накричав на рабов, нашёл сухие вещи. За день страшно устал. Требовалось ещё помогать найти какие-то тайники, руководить тем, что и как складывать, куда тащить... Как маленькие! А мне хотелось есть, пить, спать. Так устал, что даже прибить никого не хотелось. Болела голова. Не обращая ни на кого внимания, перекусил нашими запасами, не рискнув пробовать местное «пыво», а послав раба на речку за речной водой. А потом, послав всех к демонам, схватил охапку одеял из общих запасов и завернувшись во всю эту кучу, моментально уснул. По итогу задержались мы почти на четыре дня. Пришли в себя раненые и усиленно откармиливались. Отрек считал. Сортировалась добыча. Допрашивали пленных. Занимались заготовками. Значительную часть добычи тут же сожгли — грязные замызганные расползающиеся шукры, червивая и заплесневевшая еда, а также человечина, гномятина и прочее. Гоблов, сдавшихся на поле боя, насчитали 131 голову, да ещё в пещерах нахватали, а ещё самки, детёныши... Там всех вместе более 500 голов выходило. Угонять их всех, так это практически переселение народа выходило. Тут их отпускать их было ни в коем случае нельзя, так как мало того, что расскажут о нас всем, так им дадут в руки оружие и они вновь пойдёт нас убивать! Всего по подсчётам горок из «бошек» (у тех же гоблинов заимствовано слово и прицепилось), орков обнаружено — 89 голов, и 591 гоблов (вместе с теми, что погибли при штурме высоты), 5 туш боевых сквигов. Голову им было отрубить невозможно, так как тело и представляло собой одну сплошную голову. Была ещё раздавленная бошка шамана. Вождь так и не нашёлся. Гортакс, местный вождь, называвший себя князем Главной Долины, был или убит и изувечен до неузнаваемости, или, как особо мудрый, бежал. Орки были из Каменных Кулаков, отрядом наёмников, ищущих развлечений и драк (что одно и то же), за определенное вознаграждение готовый воевать против кого угодно. Итого, гоблы вывели на сражение 761 бойцов вместе с отрядом наёмников-орков, не считая чудищ. Кроткрат рассказывал, что гоблы сами хотели идти воевать за форпост, наказать наглых соседей, но мы их опередили и пришли первыми. Верить ему или нет я не знал. С одной стороны это даже хорошо — драка вышла на наших условия