понять язык, на котором была сделана эта часть надписи: ученые не знали другого языка, родственного ему. Прошли многие десятилетия, прежде чем удалось разобраться в этих письменах и установить, что они сделаны на эламском языке.
…В юго-западной части иранского нагорья жил воинственный народ — эламиты. Эламский язык, на котором они говорили, дожил вплоть до середины первого тысячелетия до нашей эры. На нем продолжали говорить и после того, как Элам перестал существовать в качестве самостоятельного государства и вошел в состав Персидской монархии. Впоследствии эламиты смешались с персами и позабыли свой язык.
Эламит.
Приступив к дешифровке третьего ряда бехистунской надписи, исследователи очень скоро установили, что знаки этого ряда в точности совпадают с теми письменами, которые были найдены во время раскопок в Хорсабаде, Нимруде и Куюнджике на плитах с барельефами и на глиняных табличках.
Было известно, что на том месте, где велись раскопки, некогда жил воинственный народ — ассирийцы, а немного южнее — вавилоняне и халдеи. Велика была радость ученых, когда среди имен собственных бехистунской надписи обнаружились давно знакомые по Геродоту ассиро-вавилонские имена. Это было важным открытием.
Ассириец.
Сопоставляя исторические факты и сличая имена собственные, ученые установили, что ассирийцы, халдеи, вавилоняне были семитами. Следовательно, они говорили на каком-то семитском языке. Многие семитские языки — арабский, древнееврейский, арамейский, сирийский и другие — были хорошо известны. Это намного облегчило изучение ассиро-вавилонского языка.
Представим себе ученого, который знает русский, украинский, белорусский, болгарский и чешский языки, но не знает польского. Можно заранее предсказать, что изучение польского пойдет очень быстро, так как это язык той же славянской семьи. Так получилось и с ассиро-вавилонским языком.
Неизмеримо труднее оказалось расшифровать ассиро-вавилонское письмо. Ученые всё время попадали в тупик.
Халдей.
В самом деле, — как объяснить столь странное обстоятельство, что один и тот же слог передается самыми различными знаками? И, наоборот, один и тот же знак читается по-разному. Например, слог «ли» можно написать пятью способами. В то же время знак читается иногда как «там», а иногда как «пар», иной раз как «лах», а иной раз как «хиш». Этот же знак может обозначать целое слово, например «шамшу» (солнце) или «уму» (день).
Сильно озадачили исследователей и такие знаки, которые можно назвать немыми. По тексту было ясно, что их читать не следует, что они явно лишние.
Араб.
Может быть, они играют роль знаков препинания — точек и запятых? Ничего подобного! Ассиро-вавилонский текст вообще писали сплошь, без пробелов, без знаков препинания и даже без косого клина — словоразделителя, как в персидском. Это, в свою очередь, затрудняло расшифровку.
Попробуйте, например, прочитать такую фразу: Этовсвоюочередьзатруднялорасшифровкупопробуйтенапримерпрочитатьтакуюфразу.
Каждый из вас призадумается на несколько секунд, хотя отлично знает и буквы, и слова, и язык, да и сама фраза, оказывается, знакома: вы ее только что прочли.
Но представьте себе, что в этот сплошной текст вкраплены еще какие-то слова, которые нарушают весь смысл, и получается какая-то тарабарщина. Вот, к примеру, вы натолкнулись на такой текст:
«Три женщины девицы под дерево окном
Пряли поздно вечерком.
„Кабы я была женщина царица“, —
Говорит одна женщина девица, —
„То на весь крещеный мир
Приготовила б я еда пир“».
Без особого труда вы поймете, что слова «женщина», «дерево», «еда» тут явно лишние. Они нарушили всю структуру прекрасного Пушкинского стиха. И ученые, занятые расшифровкой клинописи, долго ломали голову, чтобы уяснить себе, откуда взялись эти лишние слова, зачем они нужны. Тем более, что в ряде других случаев они не были лишними, их нельзя было выбросить, не нарушив смысла фразы.
Много всяких других загадок заключала в себе ассиро-вавилонская клинопись. Но ученые в конце концов разгадали все тайны этого трудного письма и сейчас свободно читают ассиро-вавилонские тексты.
Было установлено, что клинопись изобрели не вавилоняне и не ассирийцы, а более древний народ — шумерийцы, для изучения истории и культуры которых так много сделал М. В. Никольский. Это письмо уходит своими корнями вглубь тысячелетий, когда люди еще не писали, а рисовали. Если нужно было написать слово «дом», — рисовали дом, если нужно было написать «овца», — рисовали овцу. Это были слова-рисунки.
Но такими «словами» можно передать очень немногое. Как написать, например, слова, обозначающие действия — «идти», «плакать», «грести»?
Способ был найден. Схематическое изображение пары движущихся ног обозначало «идти», глáза, из которого текут слезы , понималось, как слово «плакать», руки с веслом передавало понятие «грести».
Постепенный переход от рисуночного письма к клинообразному: I — древнейшее рисуночное письмо; II — то же письмо, но несколько схематизированное и повернутое на 90°; III — древнее клинообразное письмо; IV — поздняя клинопись.
Но и этот способ был далек от совершенства. Им нельзя было передать времени действия (шел, иду, пойду…), местоимений (я, ты, он, мой, твой, его…), падежей (дома, дому, домом…), отвлеченных понятий (добро, молодость, истина…) и многое другое. И постепенно рисунок начинает превращаться в письмо, в точном смысле этого слова.
Это был очень сложный и длительный процесс. С одной стороны, упрощался самый рисунок. «Дом», «человек», «дерево», «корова» стали изображать схематически — несколькими штрихами. И в конце концов эти «рисунки» потеряли всякое сходство с предметами, которые они изображали. Тем не менее люди безошибочно читали: «дом», «человек», «дерево», «корова».
Ассирийские воины в горной местности. Обломок барельефа.
С другой стороны, звучание слова оторвалось от рисунка. «Дом» стали употреблять как слог в сложных словах «ДОМна», «ДОМкрат», «неДОМогание», «ряДОМ» и так далее. В то же время дом продолжал быть домом, то есть обозначать жилище (мы пользуемся в наших примерах русскими словами).
Теперь возможности передать свои мысли посредством письма чрезвычайно расширились. Соединяя знаки-слоги, можно было получить новые слова. Так, например, из русских слов «черт» и «еж» можно составить совершенно новое слово «чертеж», из слов «вол» и «окно» — слово «волокно».
Разумеется, новые слова не имели никакой смысловой связи со словами, из которых они были составлены, точно так же, как слово «волокно» не имеет никакой смысловой связи со словами «вол» и «окно».
Заимствовав у шумерийцев их письмена, вавилоняне и ассирийцы читали их двояко — и по-шумерийски, и по-ассиро-вавилонски. Слово «дом» звучало по-шумерийски «э» и изображалось знаком . И вавилоняне и ассирийцы стали употреблять этот знак для обозначения звука «э», но также и для обозначения слова «дом» — по-ассиро-вавилонски «биту». Таким образом, этот знак стал многозвучным, он стал читаться по-разному.
Но если бы знак имел только два значения («э» и «биту»), то дешифровка была бы намного облегчена. В действительности же этот знак имел, по крайней мере, еще четыре других значения: «бит», «пит», «бид», «пид».
Откуда они взялись?
Вавилоняне отбросили в слове «биту» падежное окончание «у» и получили новый слог — «бит». Остальные же слоги — «пит, бид, пид» образовались по созвучию. Так, например, мы пишем «хлеб», а произносим «хлеп», пишем «хлев», а произносим «хлеф». Вавилоняне узаконили эти «хлеп» и «хлеф» и употребляли их наряду с «хлеб» и «хлев».
Теперь понятно, почему один и тот же знак мог читаться по-разному.
Но как же получилось, что один и тот же звук стал изображаться разными знаками?
И в этом разобрались ученые.
Возьмем русское слово «коса». Вне контекста вы не скажете, что это такое, — та ли коса, которая украшает голову девушки, та ли, которой скашивают траву, или же длинная узкая отмель, идущая от берега. Это — омонимы, то есть одинаково звучащие слова, но имеющие разные значения.
В шумерийском языке было очень много омонимов. Например, слово «а» означает воду и руку. Первоначально рисовали то и другое, и их невозможно было спутать. Но потом, когда знак потерял сходство с рисунком, из которого вышел, его стали употреблять для обозначения звука «а», а не только слов «вода» или «рука». Таким образом, один и тот же звук можно было изобразить по-разному.
Но откуда взялись «немые» слова и какую роль они играли в письме? Очень большую. Они облегчали чтение. При таком обилии знаков (как мы помним, их было более 400!), каждый из которых мог быть прочитан по-разному, немудрено было и запутаться в этом сплошном частоколе клиньев. И поэтому употребляли слова-определители, слова-приметы. Они показывали, к какой группе следует отнести тот или иной предмет.
Сцена сражения. Часть барельефа.
Это намного облегчало чтение. Определитель как бы сигнализировал читателю: сейчас пойдет название предмета, название страны, название реки, название города, название животного и так далее.
Теперь нам станет понятным, почему ассирийцы, если бы они вздумали записать своей клинописью приведенный выше Пушкинский стих, поставили бы перед словами «девица» и «царица» определитель «женщина», перед словом «окном» — определитель «дерево», перед словом «пир» — определитель «еда». Слова-определители ставились также перед собственными именами, перед названиями стран, городов, рек, перед словами, обозначавшими животных, растения, утварь и многими другими.
С течением времени слова-определители застыли и уже не всегда точно отражали приметы той вещи, к которой относились. Дело иной раз доходило до курьезов.