Разве навеки рождаются дети?
Разве вечно рек половодье?
Разве не смерть — госпожа от века?»
Но Гильгамеш спрашивает Утнапиштима:
«Как же ты обрел вечную жизнь?»
Тогда Утнапиштим рассказывает Гильгамешу знаменитый миф о потопе, о котором уже не раз упоминалось выше. Эта легенда интересна тем, что показывает, как в глубокой древности люди объясняли такие стихийные явления природы, как наводнение.
Бог солнца Шамаш.
На берегу Евфрата стоял некогда город Шуруппак, в котором жил праведный Утнапиштим. Когда боги, рассердившись на людей, решили устроить потоп, бог водной стихии и мудрости Эа сообщил об этом Утнапиштиму.
«Человек из Шуруппака,
сын Убара-Туту,
Снеси свой дом,
построй корабль,
Оставь богатство,
ищи жизнь.
Презри свой скарб,
спасай свою душу.
Погрузи на корабль
семена всех существ».
Утнапиштим внял этому повелению. Корабль был построен.
По совету бога Эа, Утнапиштим действовал коварно. Он скрыл от своих земляков открывшуюся ему тайну о готовящемся потопе. И когда жители города стали его спрашивать о назначении корабля, который он строит с такой поспешностью, Утнапиштим ответил, что его возненавидел бог земли Энлиль, и он решил поселиться во владениях бога моря Эа. Шуруппакийцам, обреченным на гибель, он пророчит всяческое изобилие. Избрав для своей речи двусмысленные слова, он говорит о предстоящем потопе в таких выражениях, что простодушный народ ждет «пшеничного дождя», а не губительного ливня.
Всё, что только было возможно, запасливый Утнапиштим захватил с собою. На свой корабль он погрузил «сколько было» золота и серебра, степную дичь, полевой скот, всякого рода семена, свою семью и родных.
В назначенный богами срок грянула буря. В поэме о Гильгамеше дано очень красочное описание ее.
«Как только занялась заря, с горизонта небес поднялась черная туча. Из нее загремел [бог грома] Адад. [Спутники Адада, низшие боги] Шуллат и Ханиш идут впереди. Идут представители гор и долин, [бог преисподней] Иррагаль мачты срывает. Идет [бог войны] Нинурта, встречных разгоняя. [Подземные духи] Ануннаки несут факелы, освещая их блеском страну. Ярость Адада достигает небес. Всё светлое превратилось в тьму… Брат не видит брата, на небесах не узнают людей.
Боги испугались потопа, они отступили и поднялись на небеса бога Ану. Боги, точно псы, присели на корточки. Они лежали в горести. Иштар вопила…
Шесть дней и семь ночей бушевали ветер, потоп, ураган, истребляя страну. Когда наступил седьмой день, прекратились ураган, потоп, буря, которые сражались, точно войска.
Адад — бог грома, молнии и бури.
Успокоилось море, умолк ураган, потоп прекратился».
Далее Утнапиштим рассказывает Гильгамешу:
«Взглянул я на погоду — лежит тишина. Всё человечество превратилось в глину. С морем долина сравнялась. Открыл я окно, и свет упал на мое лицо. Я согнулся, сел и заплакал. По моим щекам текли слезы».
Корабль Утнапиштима причалил к одинокому острову. Это была вершина горы Нисир. Как предполагают ученые, гора Нисир — древнее название одной из гор в отрогах Загра к северо-востоку от Вавилонии.
«На гору Нисир встал корабль; гора Нисир задержала корабль и не дала ему качаться… Когда наступил седьмой день, я вынес голубя и отпустил [его]. Улетел голубь, покружился, [но сухого] места не было, и он вернулся. Я вынес ласточку и отпустил [ее]. Улетела ласточка, покружилась, — места не было, и она вернулась. Я вынес ворона и отпустил [его]. Полетел ворон и увидел, что ушла вода — и не вернулся…
Я вышел на четыре ветра и совершил возлияние. Я совершил воскурение на вершине горы. Я установил семь и семь курильниц и под ними насыпал тростник, кедр и хворост. Боги почуяли запах, боги почуяли благоухание, боги, как мухи, собрались к приносящему жертву…»
Борьба Гильгамеша со львом.
В этом любопытном описании бросается в глаза крайне непочтительное отношение к богам. Боги от испуга присели на корточки, «точно псы». Боги, учуяв запах благовоний, «собрались, как мухи»… И в других местах этого эпоса встречаются такие же вольные выражения, свидетельствующие о том, что авторитет богов отнюдь не был непререкаемым.
— Когда бог земли Энлиль увидел мой корабль, — продолжает Утнапиштим, — он пришел в ярость.
— Ни один человек не должен был спастись! Кто из вас осмелился выдать тайну о предстоящем потопе? — закричал он на богов.
— Это сделал Эа, — сказал бог войны Нинурта.
Но мудрый Эа сумел оправдаться. Он ответил Энлилю:
— Я не выдавал тайны богов Утнапиштиму. Я показал ему лишь вещий сон. Но как это ты, всемогущий Энлиль, не подумав, устроил потоп? Если люди виновны, можно было уменьшить их число, напустив на них львов, гиен, голод, огонь. Зачем же губить всё человечество?
Услышав эти речи, великий Энлиль сменил гнев на милость. Он оставил мне и моей жене бессмертие и поселил нас в устье рек.
Этот рассказ, однако, не удовлетворил Гильгамеша. Он продолжал допытываться: как всё же добыть бессмертие?
На это следует издевательский ответ: попробуй не спать шесть дней и семь ночей, может быть, одолев сон, ты одолеешь и смерть, которая на него так похожа.
Утнапиштим (в центре). Оттиск цилиндрической печати.
Гильгамеш соглашается. И… тотчас же засыпает мертвым сном Его одолела усталость. Испытание оказалось ему не под силу.
Когда на седьмой день Утнапиштим будит Гильгамеша, то наш герой убежден, что задремал лишь на одно мгновение. В ответ на это Утнапиштим показывает ему шесть хлебов, которые испекла его жена в тот день, когда Гильгамеш уснул. Один хлебец развалился, другой раскрошился, третий отсырел, четвертый заплесневел, пятый зачерствел, шестой рассохся… Вот они, следы разрушительного времени, символы постепенного и неизбежного разрушения человеческого организма!
Гильгамеш в отчаянии. Ему ничего не остается другого, как с пустыми руками вернуться домой. И тогда над ним сжалилась его прародительница — жена Утнапиштима. Она уговаривает мужа быть снисходительнее к Гильгамешу. И Утнапиштим открывает ему «сокровенное слово».
Бессмертие, оказывается, скрыто на дне океана, в траве с колючими шипами. Тот, кто овладеет чудесным растением, — обретет бессмертие.
Ни минуты не раздумывая, Гильгамеш привязывает к ногам тяжелые камни и погружается на дно океана. Исколов себе руки, он достает, наконец, заветную траву, освобождается от тяжелых камней и выплывает на берег.
Своей безмерной радостью Гильгамеш делится с перевозчиком Уршанаби. Наконец-то в его руках чудесная трава, имя которой — «Старый человек — да станет молодым».
Его планы — широки и увлекательны, его цель — высока и благородна. Он не удовлетворится, подобно Утнапиштиму, личным бессмертием. Он принесет это волшебное растение в родной Урук и накормит им всех людей, наделит им каждого из жителей. Весь его народ познает счастье вечной молодости!
Полный радостных надежд, Гильгамеш направляется в обратный путь. Добравшись до какого-то водоема, он надумал искупаться. И, когда наш герой, окунувшись в воду, наслаждался ее прохладой, запах бесценной травы учуяла змея. Она тихонько подползла и сожрала растение… Тут же она сменила кожу — волшебная трава начала оказывать свое действие.
Кончается эпос возвращением Гильгамеша в Урук и его беседой с духом Энкиду о загробной жизни.
На первый взгляд, эпос о Гильгамеше может показаться нагромождением всяких небылиц, странных приключений и нелепых вымыслов.
В действительности же во всей этой фантастике есть, как и во всех народных сказках, свой глубокий потаенный смысл, своя мораль, свои идеи.
Нетрудно увидеть в поступках и действиях различных богов олицетворение стихийных сил природы, которым люди не могли дать разумного объяснения. Мы говорим: разыгралась непогода. Древний житель Двуречья смотрел на дело иначе. Он полагал, что непогода — это проявление гнева Адада — бога грома, молнии, дождя и ливня. Мы хорошо знаем происхождение грома и молнии, и никого они сейчас не страшат. Но иначе было в те далекие времена. Древним эти явления представлялись выражением ярости Адада, пожелавшего наказать людей.
А миф о потопе, включенный в эпос? Разве он не отражает в себе реальных фактов, фантастически осмысленных древним человеком!
Корни мифа о потопе можно обнаружить в особенностях природы южного Двуречья. Стоило подняться сильному ветру и подуть с Персидского залива, как его воды неудержимым потоком направлялись вспять, переполняли Тигр и Евфрат и затопляли всё вокруг.
Археологические раскопки показали, что в незапамятные времена в Месопотамии действительно произошло несколько наводнений исключительной силы, затопивших многие города и селения и погубивших их жителей. Естественно, древние вавилоняне не могли правильно оценить масштабы такого стихийного бедствия, и оно рисовалось им не иначе, как всемирным потопом.
При ближайшем рассмотрении не столь уж страшным окажется и Хумбаба — чудовище, олицетворявшее кедровый лес. Для жителей безлесой месопотамской равнины лесная чаша была полна загадок. Им было до жути страшно входить в густые леса Ливана, куда не проникал и солнечный луч. Воображение древних населяло леса не только дикими зверями, но и фантастическими существами, враждебными человеку.
В легендах об Энкиду — полузвере-получеловеке — явственно слышны отголоски тех далеких времен, когда человек познавал основы земледелия, учился выпекать хлеб, изготовлять вино, переходил от охоты и кочевого скотоводства к оседлому образу жизни, к земледелию.
Таким образом, за фантастическими покровами, в которые облечены рассказы о похождениях Гильгамеша, проступает бессилие древних вавилонян перед стихийными явлениями природы, неумение понять и правильно истолковать их.