– А как насчет остального?
– Если предпочитаешь не есть, то мы можем закончить. – Однако, как только Арис попытался встать из-за стола, Блайт схватила вилку и воткнула ее прямо в теплый пирог.
Она не знала, откуда взялась эта еда, и не понимала Ариса настолько, чтобы быть уверенной, что он не украл ее у тех, кто в ней нуждался. Когда несколько месяцев назад он спас лисенка во время охоты Уэйкфилдов, Блайт показалось, что за напускной жестокостью скрывается благородный человек. И все же она не могла забыть того, как он пытался манипулировать ей, или как легко заставлял людей поверить во что угодно.
Арис был опасен, но Блайт нужно было как-то питаться. Поэтому она смирилась с тем фактом, что, выйдя замуж за этого грубияна, она, скорее всего, обречена стать таким же ужасным человеком, и снова принялась за пирог.
– Просто чтобы я подготовилась к нашему долгому и трудному будущему, скажи, ты каждый вечер крадешь еду у ничего не подозревающих людей? – Она отправила в рот еще кусочек, приложив все усилия, чтобы не выдать своего восторга.
К своему удивлению, она заметила, что Арис больше не хмурится, хотя черты его лица оставались резкими. Непохоже, чтобы он разозлился, скорее Рок судьбы выглядел истощенным, будто выжатая досуха тряпка.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
Возможно, но Блайт взмахнула вилкой и спросила:
– Как еще я могу узнать своего мужа получше?
При этих словах Арис стиснул зубы, и Блайт сделала мысленную пометку употреблять слово «муж» почаще.
– Если хочешь знать, обычно я ужинаю вне дома. Я отправляюсь в поисках блюд туда, где их готовят лучше всего. Остальные я либо готовлю сам, либо беру у тех, кому они не нужны.
У Блайт возникло множество вопросов, но первым был:
– Ты умеешь готовить? – Непохоже, чтобы Арис стал марать руки. – У тебя хорошо получается?
– Будь у тебя столетия на практику, разве ты бы не стала мастером своего дела? К тому же у меня были лучшие учителя в мире.
Она вспомнила картины, развешанные по всему поместью в ее первый вечер в Вистерии, и то, как обиделся Арис, когда она заметила, что некоторые из них показались ей довольно претенциозными. Она также предположила, что именно Арис создал те скульптуры. Ведь что еще оставалось делать человеку, который прожил в одиночестве целую вечность?
– Значит, ты много путешествовал? – спросила она. Как бы сильно Блайт ни презирала Ариса, девушка ему завидовала, так как ей всегда хотелось побывать в новых местах. Она часами просиживала в кабинете Элайджи с картами и в библиотеке, снова и снова перечитывая рассказы о далеких странах и городах, пока не выучила детали наизусть. Закрывая глаза, Блайт представляла, как посещает все эти многочисленные места, прокладывает себе путь через джунгли с мачете в руках. Или прогуливается с зонтиком вдоль берега лазурного моря, чувствуя соленые брызги на коже и ветер в волосах.
– Я редко подолгу остаюсь на одном месте. – Арис произнес эти слова таким многозначительным тоном, что у Блайт побежали мурашки. Девушка не была привязана к этому городу и хотела увидеть мир, но ее удерживали Торн-Гров и отец. Из-за Элайджи она не могла уехать.
– Тогда, похоже, пребывание здесь внесет в твою жизнь полезное разнообразие, – сказала она ему, подцепив ложкой кусочек свадебного торта. Девушка гадала, откуда он, удивляясь необычному вкусу, в котором она распознала только нотки меда и спелой вишни.
– Мы не останемся. – Далеко позади Ариса началась настоящая буря. Молния сверкнула над его оленьими рогами, и Блайт проследила за ней, пока не встретилась с глазами Ариса, которые отливали золотом.
– Но я не уйду.
– Я всегда могу заставить тебя. – Он прошептал эти слова нежно, как любовник. Было ясно, что Арис пытается ее разозлить, но его голос звучал ровно, поскольку они оба знали, что это правда.
– Если попытаешься, я привяжу себя к дереву, – пообещала ему Блайт. – И каждый раз, когда ты будешь уезжать, наши кольца позаботятся о том, чтобы в конечном итоге ты вернулся ко мне.
Арис, должно быть, предвидел ее возражения, потому что не выглядел обеспокоенным, как надеялась Блайт. Он просто встал, и тарелки опустели прежде, чем Блайт закончила есть. Она едва успела ухватить еще один кусок торта, прежде чем и тот исчез.
– Я еще не закончила!
– Но я закончил. – Он разгладил рубашку. Каждая из его позолоченных пуговиц была ровной и аккуратной, а на белой ткани не было ни единой складочки. Арис выглядел таким строгим, что у Блайт зачесались руки от желания поправить ему воротник.
– Решение за тобой, – сказал он, – но знай, если откажешься, то не сможешь покинуть этот дворец раньше, чем через месяц. Твой отец и все твои знакомые считают, что мы отправились в свадебное путешествие, и я не хочу разбираться с их вопросами и твоим недовольством, когда ты запутаешься в собственной лжи. Однако, если согласишься поехать со мной, ты увидишь такие места, которые даже представить себе не могла.
В Блайт зародилось не слабое любопытство, а ужасное, всепоглощающее желание. Она ненавидела себя за то, что допустила даже мысль об отъезде, но не могла не думать обо всех странах, которые мечтала посетить и которые теперь оказались доступны без каких-либо хлопот, связанных с поездками. И девушка не могла отрицать, что побег из подземелья, которым стала Вистерия, был не самой плохой идеей.
– Если я соглашусь, – начала она, – мы когда-нибудь вернемся в Селадон?
Простой ответ Ариса привел ее в негодование.
– Когда-нибудь, возможно, с коротким визитом.
Это было не то, чего она ожидала. Все мечты о путешествии сразу же испарились, потому что Блайт не хотела оставлять отца, не зная, когда сможет вернуться.
– Я никуда не поеду, – сказала она Арису. – Я останусь здесь, и через месяц обрету свободу. – Какой бы унылой ни была Вистерия, я смогу пережить этот месяц.
Однако, судя по самодовольному лицу Ариса, он придерживался иного мнения.
– Очень хорошо, – протянул он слишком беззаботно, по мнению Блайт. – Дай знать, когда передумаешь.
И в тот же миг ночное небо исчезло, серебряное озеро превратилось в камень, а Блайт снова оказалась в зале, одна, а позади нее потрескивал камин.
Глава 6
После одного дня в Вистерии Блайт уже знала, что совершила огромную ошибку.
Поместье словно решило наказать ее за то, что она осталась, резко понизив температуру ночью. Холодная, как мертвец, девушка едва смогла сомкнуть глаза, несколько раз просыпаясь от кашля, прежде чем в конце концов порылась в своем дорожном сундуке. Она надела более плотное шерстяное платье, разложив остальные слоями в попытке успокоить пересохшее горло и продрогшее тело, чтобы хоть немного отдохнуть.
Если холода было недостаточно, то шуму точно удалось ее разбудить. Она привыкла к порывам ветра и царапающим окна веткам. К чему она не привыкла, так это к дому, который стонал и дрожал от каждого дуновения ветерка. В какой-то момент Блайт могла бы поклясться, что куски потолка осыпались на пол, хотя к восходу солнца они исчезли. А она не пропустила рассвет, потому что у нее не было занавесок. Когда девушке наконец удалось заснуть, она проснулась, кажется, уже через пару минут от бившего в глаза света.
Сжав кулаки, Блайт пообещала отомстить Арису за это нелепое поведение и встала с кровати. По привычке она начала приводить себя в порядок, но передумала, стоило взяться за расческу. На кого ей производить впечатление? Конечно, не на Ариса. И если он не дает ей выспаться, то зачем беспокоиться о том, чтобы выглядеть презентабельно в его присутствии?
Она не стала одеваться, чистить зубы и даже румянить щеки, а просто сунула ноги в тапочки. Блайт схватила халат и, отчаянно пытаясь согреться, побежала вниз по лестнице.
К ее удивлению, первым живым существом на ее пути оказался не Арис, а маленький черный лис, которого они спасли несколько месяцев назад. Тогда он был совсем малышом, а теперь вырос и спал, свернувшись калачиком, на ступеньке. Лиса насторожилась, услышав ее шаги, и в тот момент, когда Блайт наклонилась, чтобы погладить ее по голове, мерзкая тварь зарычала и попыталась схватить зубами ее за пальцы. Девушка едва успела отдернуть руку.
Лиса заворчала, словно бранила ее, и стремглав бросилась вниз по лестнице, скрывшись из виду, словно само присутствие Блайт было для нее оскорбительным.
– Я помогала тебя спасать, неблагодарная скотина! – крикнула девушка вслед, резче, чем хотела. Наверное, все это от недостатка сна.
Когда Блайт спустилась в гостиную, Ариса нигде не было видно. Она не видела его со вчерашнего ужина и повернулась к окну в безуспешной попытке определить его местоположение по нитям света. И нахмурилась. Как странно искать магию и не находить ничего после того, как так сильно в ней уверилась.
Пламя, как всегда, было слабым, когда Блайт присела погреть руки. Хотя она знала, что огонь неживой, она не могла не пожалеть его и надеялась, что, сидя тут, сможет каким-то образом заставить его гореть ярче. Пока ничего не получалось, но девушка намеревалась продолжить попытки.
Блайт еще некоторое время молча сидела в ожидании Ариса. Казалось, его не было в Вистерии. И хотя ее должно было разозлить то, что ему каким-то образом удалось покинуть дворец, в то время как ее магия возвращала сюда всякий раз, Блайт с удивлением обнаружила, что не возражает. Раньше она никогда не оставалась в доме одна. Всегда были горничные или гувернантка. Повара и конюхи. Такая тишина была непривычной, и долгое время Блайт неподвижно стояла у камина, не зная, что делать дальше, и просто слушала потрескивание пламени и скрежет лисьих когтей по полу. Когда эти звуки стали невыносимы, девушка встала, решив, что нет лучшего времени для изучения дворца, чем в отсутствие Ариса.
Она не думала, куда отправиться в первую очередь, потому что это место не выходило у нее из головы с прошлой ночи и на протяжении нескольких минут сна. Она поспешила вверх по лестнице, держа в руках несколько слоев юбок, которые были довольно тяжелыми, и поднялась на последний этаж, где ее ждал бальный зал и портрет Жизни. Каким бы загадочным ни был ее муж, это был шанс узнать больше о нем и его магии. И вот она потянулась к двери с изображением Жизни и едва не вскрикнула, когда ручка ужалила ее ладонь.