Блайт уже собиралась закрыть один из дневников и что-нибудь сказать, когда внимание Сигны переключилось на дверь позади нее. На лице кузины тут же отразилось недовольство, когда она встала перед Блайт, словно преграждая путь. Позади нее низко зарычал Гандри.
– Закрой глаза, если тебе мешает свет, – прошипела Сигна, бросая острые как бритва взгляды в сторону пустого дверного проема. Затем добавила, уже мягче: – И нет, Лиам, у нас есть все, что нужно. Спасибо. – Блайт выглянула из-за спины Сигны, пытаясь понять, с кем разговаривает ее кузина. Но как бы сильно она ни щурилась, никого не увидела.
Прошло еще несколько секунд, прежде чем Сигна расслабилась и пояснила:
– Не волнуйся, это были всего лишь духи. – От Блайт не ускользнуло пренебрежение в ее голосе, как будто разговор с духами был обычным делом. – Не обращай на них внимания. Большинство из них безобидны.
– Большинство? – эхом отозвалась Блайт, чувствуя, как сердце сжалось от страха.
Сигна подняла с пола один из дневников и пометила страницу лепестком розы, который взяла из вазы.
– Даже если они начнут шалить, с тобой все будет в порядке.
И хотя Блайт любопытно было узнать, на что именно способен дух, меньше всего ей хотелось, чтобы один из них преследовал ее. Девушка оглядела комнату – и царивший в ней хаос – и, изобразив на губах фальшивую улыбку, спросила:
– Здесь на удивление тихо. Куда подевался весь ваш персонал?
– Большинство сбежало после бала. – Сигна осторожно обогнула две тетради и наброски, раскрытые на полу. – Не смогли смириться со слухами о привидениях. Но теперь у меня есть Лиам, и ты просто не поверишь, насколько удобно иметь дворецкого-призрака. О, и Элейн все еще здесь. Она главная, хотя ей почти не с кем общаться, учитывая, что она не может увидеть Лиама. Хотя это неплохо, ведь он считает главным себя. Нам приходится постоянно придумывать для него задания, иначе он начинает выбивать окна. Что ж, я бы попросила Элейн принести чай, чтобы вы могли повидаться, но это вызовет тысячи вопросов по поводу твоего приезда.
Блайт задумчиво кивнула, еще раз бросив взгляд на Ангела смерти, переваривая новую информацию. На этот раз он встретился с девушкой взглядом, и тени под его глазами свидетельствовали о том, что не только ее пугает состояние Сигны.
Хотя бы Ангел смерти не потерял рассудок. Несмотря на то что Сигна казалась здоровой и счастливой, было ясно, что она проводит слишком много времени в обществе мертвых. Даже очередная тайна, которую она собиралась разгадать, была связана со смертью. Блайт поморщилась. Она понимала желание кузины раскрыть убийство родителей, но ей некуда было спешить и не было другой причины прятаться в поместье и терять остатки человечности, как и остальных членов ее компании.
Блайт нежно взяла Сигну за руку и крепко сжала ее.
– Похоже, нам многое нужно обсудить, кузина. Но мне бы так хотелось насладиться солнцем. Что скажешь, если мы оденемся и продолжим разговор за пределами дома?
Хотя Сигна бросила последний взгляд на дневник у себя за спиной, она ответила на пожатие.
– Отличная идея. Как только дочитаю последнюю страницу.
Глава 9
Когда Блайт думала о шумном приморском городке, в котором жила ее кузина, то представляла ясное голубое небо и вездесущее тепло солнечных лучей.
Однако в Фиоре не было ничего подобного.
Блайт решила, что с ее стороны было глупо ждать теплой зимы, но она никогда не могла и подумать, что в городе у воды может быть настолько суровая погода. Несомненно, было прекрасно прогуливаться по ярко-зеленому холму, усеянному полевыми цветами, если забыть о смертоносных скалах и ненасытном море, бушующем прямо под ними. Однако Блайт обнаружила, что это совсем не просто. Она плотнее запахнула пальто, пытаясь скрыться от жалящих капель, пока тащилась за кузиной в одолженных ботинках на два размера больше, переваливаясь с боку на бок и тяжело дыша.
– У тебя все хорошо? – поинтересовалась Сигна, когда они приблизились к подножию скалы. Сначала Блайт подумала, вопрос вызван ее видом. Она судорожно хватала ртом воздух, и ее кожа, вероятно, порозовела от ветра и долгой ходьбы. Сигна уточнила: – Я имею в виду, в Вистерии. Арис хорошо с тобой обращается?
– Вистерия лежит в руинах, – ответила Блайт, тщательно подбирая слова. Она хотела быть честной с кузиной, но при этом чтобы та чувствовала вину за то, что Блайт заняла ее место в браке. – У нас нет никого, кто помог бы мне ухаживать за домом или, по крайней мере, отапливать его. Что касается Ариса… – Блайт замолчала. Никакие шторы или тепло в ее комнате не смогли бы компенсировать все то, через что он заставил ее пройти, но Блайт полагала, что теперь не назвала бы его воплощением дьявола. Разве что занудой. И все же она придержала язык. – Арису больно. Что бы ни произошло между вами, это ранило его, и поэтому он ведет себя неподобающе.
Голос Сигны стал жестче.
– Между нами ничего не было. Ни в этой жизни, ни в какой-либо другой.
Блайт промолчала. Ей хотелось верить, что Сигна не реинкарнация Жизни, но как иначе объяснить то, что кузина вернула жеребенка из мертвых? Не говоря уже о том, что Арис не потратил бы и половины приложенных усилий в попытке завоевать сердце Сигны, не будь неопровержимых доказательств того, что она – именно та женщина, которую он искал.
Когда девушки приблизились к центру города, Сигна выбрала тропинку, на которой они вынуждены были обходить случайных прохожих – никто из них не остановился, чтобы поговорить с Сигной, хотя некоторые бросали быстрые взгляды, что говорило об их знакомстве. От внимания Блайт не ускользнуло, как многие люди глубже кутались в пальто или шарфы и ускоряли шаг, когда Сигна проходила мимо.
Если бы кто-нибудь дал Блайт чистый холст и попросил ее нарисовать город, достойный Сигны Фэрроу, в ее голове возник бы образ Фиоре. У этого места были все задатки стать очаровательным местом, но совсем немного для исполнения. Причудливые, вымощенные булыжником улицы сменились открытой местностью со свирепыми порывами соленого ветра, который царапал витрины. Мужчина изо всех сил старался перекрасить потрескавшийся и выцветший белый фасад своего магазина, внимательно следя за тем, чтобы ветер не разбрызгал краску.
Здания тоже были своеобразными. Хотя они были выкрашены в светлые тона, подобающие приморскому курорту, город был построен на костях готической архитектуры. Изогнутые шпили возвышались над магазинами, которые старались выглядеть замысловато, несмотря на клыкастых горгулий, нависавших над пустыми улицами. Каким бы странным ни был этот город, ее кузина выглядела совершенно непринужденно под этим унылым небом и наслаждалась тем, как ветер треплет волосы, а море плещется у нее за спиной. Тени обволакивали Сигну с каждым шагом, липли к ее коже и сгущались по мере того, как они углублялись в город.
– Ты когда-нибудь задумывалась, какой была Жизнь? – в конце концов спросила Сигна, понизив голос, чтобы прохожие думали, будто они ведут совершенно обычную беседу.
– А ты как думаешь? – Блайт слишком часто представляла себе женщину, в чьей спальне ей довелось побывать. Ту, чей портрет возвышался в Вистерии – постоянное напоминание об ее отсутствии и нежеланном присутствии Блайт.
С тех пор как Блайт проникла в покои Жизни, она почти ощущала, как ее дух пропитывает дворец. Почти видела, как та прогуливается по залам с кистью в руке, или слышала эхо ее смеха, такого теплого и нежного, как восход солнца. Вистерия была ее склепом. Домом, по которому ее призрак бродил свободно.
Блайт казалось глупым признаваться в подобном вслух, хотя по напряженному взгляду Сигны было ясно, что кузина ожидала продолжения. Поэтому она добавила:
– Мне с трудом верится, что Арис способен любить. – Блайт сказала это, чтобы заполнить пустоту. Ложь обожгла ей язык в тот же миг, как только сорвалась с губ, ведь правда заключалась в том, что она никогда не встречала человека более романтичного, чем Арис. Он не просто любил, он жил этим чувством. Кто еще искал бы свою жену столько веков?
– Да ладно, он не так уж плох. – В голосе Сигны послышались игривые нотки, что наводило на мысль, что кузина знает больше, чем говорит. – Я считаю Ариса человеком, готовым на все ради любимой. Чего бы это ему ни стоило. По правде говоря, я восхищаюсь этим его качеством. Его поступкам нет оправдания, но я знаю, что на его месте сделала бы все, чтобы вернуть Ангела смерти. – Сигна повернулась к морю, и ее последние слова унес ветер.
Руки Блайт покрылись мурашками, и она обрадовалась, что Сигна стояла к ней спиной и не видела охватившую ее нервозность. Блайт никак не могла привыкнуть к этой мысли и старалась не думать о том, что Сигна тоже была не совсем человеком. Что она убила, чтобы Блайт могла жить.
Блайт раньше не верила в потусторонние силы, лишь недавно узнав, что Ангел смерти – реальный мужчина, ее кузина – жнец, а муж – воплощение самой судьбы. Как быстро она приспособилась к такой странной реальности.
– Я должна тебе кое-что сказать, – начала Сигна после короткой паузы, не обращая внимания на тени, преследующие ее по пятам. – Я думала, что должна держаться в стороне и наблюдать за естественным ходом вещей, но речь идет об Арисе и… – Без всякого предупреждения Блайт охватила резкая боль, исходящая из кольца на безымянном пальце. Девушка согнулась пополам, с криком схватившись за руку, а слова Сигны оборвались резким вздохом. Ее губы плотно сжались, словно связанные невидимыми нитями.
Перед ними возник Ангел смерти, будто сотканный из шторма. Тьма окутала его тело, когда он схватил Сигну за плечи, пытаясь удержать ее. В то время как Блайт очень хотелось спросить, почему он просто не шел рядом с ними, как цивилизованный человек, кузина не удивилась приходу Смерти. И при виде невозмутимого выражения на лице кузины Блайт почему-то почувствовала себя лишней, словно не он только что появился из тени у ее ног.
– Ты же знаешь, что это бесполезно, – прошептал он, но Сигна отмахнулась от предупреждения, зашипев.