– Блайт. – Арис выдернул руку, и все вернулось на свои места. Музыка стихла. Видение танцующей женщины в белом исчезло.
– Боже милостивый, что на тебя нашло? – Арис стоял на коленях, склонившись над ней и вглядываясь в ее лицо.
Осознав, насколько близко он был, Блайт отпрянула от него.
– Я в порядке. А тебе нужно поработать над манерами, – буркнула девушка, пытаясь избежать его любопытного взгляда.
Арис схватил ее за плечи, удерживая на месте.
– Раз ты в порядке, тогда, может, объяснишь, почему у тебя глаза едва не выкатились из орбит?
Она не могла. Особенно когда они оставались на виду у призрака его умершей возлюбленной.
Блайт прикусила нижнюю губу, перебирая в голове варианты ответов. Несомненно, у нее были галлюцинации. Но почему?
Поняв, что ей нечего сказать, и, вероятно, устав от попыток поймать ее взгляд, Арис с усталым вздохом отпустил девушку.
– Я могу сам доделать оставшуюся часть Верены.
– Тебе понадобится моя помощь, – возразила Блайт, несмотря на то как неуверенно прозвучал ее голос. Арис, должно быть, тоже это почувствовал.
– Я разберусь с остальным, – пообещал он. – Приходи завтра и упадешь к моим ногам от осознания того, какой я невероятный.
– Удивительно, как тебе удается держаться на ногах с таким раздутым эго, – вздохнула она. – Я в порядке, Арис. Просто немного устала…
Но он словно не слышал ее. Золотые нити обвились вокруг ее запястий, прежде чем Блайт успела возразить, и потянули к лестнице. Блайт отмахивалась от них, выкрикивая в адрес Ариса такие непристойные прозвища, что в какой-то момент – когда она споткнулась на первом лестничном пролете – он повернулся к ней, скрестив руки на груди, и вопросительно прищурился. По его виду невозможно было понять, оскорблен он или впечатлен.
– Где ты всему этому научилась?
– Из книг, – выпалила Блайт, услышав в ответ одобрительное хмыканье. Затем еще тысяча нитей обвилась вокруг ее талии и лодыжек. Они потащили протестующую Блайт вверх по лестнице, по коридору в ее комнату и плотно закрыли за ней дверь. И хотя Блайт так и подмывало сказать Арису, что она еще даже не начала составлять для него список обидных прозвищ, она ни разу не попыталась проверить замки.
Потому что либо призрак Милы бродил по Вистерии, либо Блайт сходила с ума.
Глава 12
Элайджа должен был прибыть с минуты на минуту, а Блайт одолевали сомнения, получится ли у них с Арисом.
Всю ночь она представляла, как отец раскроет их обман и что сделает, когда это случится.
Попытается ли он забрать ее обратно в Торн-Гров? Применит ли Арис свою магию против ее отца, манипулируя разумом Элайджи?
Девушке становилось дурно от одной только мысли об этом.
Поскольку ее отправили спать задолго до того, как магия Ариса поглотила ее покои и окружающий город, Блайт проснулась не на своей каменной плите, а в настоящей кровати с балдахином и бельем цвета слоновой кости. Простыни были мягкими на ощупь, в землистых оттенках зеленого и янтарного.
Когда Блайт откинула полог, то оказалась в роскошной комнате с полами из красного дерева и толстым персидским ковром, готовым окутать теплом ее босые ноги. На стенах красовались обои с изящными изображениями тонких золотых веток и сидящими на них птицами. Изголовье ее кровати было темно-зеленого цвета и украшено морозником. Комната получилась величественной. Тут чувствовались нежность и женственность, которые девушка находила весьма привлекательными.
Но лучше всего было то, что, когда Блайт выбиралась из-под простыней, она не почувствовала холода, несмотря на снег, сверкающий сквозь щель в занавесках. Она поспешила раздвинуть их и увидела лужайку, покрытую таким толстым слоем снега, что, кроме белизны и блеска золотых нитей, сплетенных Арисом, насколько хватало глаз, ничего не было видно.
Куда бы Арис их не перенес, это было далеко от ее родного города.
Когда в дверь постучали, Блайт накинула халат.
– Войдите!
Вошедшая молодая женщина оказалась совсем не такой, как ожидала Блайт. Ее черные волосы были гладко прилизаны, а от кожи исходил аромат фрезии. У нее был острый подбородок, и она держалась с изяществом аристократки в облегающем платье изумрудного цвета. Незнакомка улыбнулась Блайт и присела в реверансе.
– Доброе утро, ваше высочество, – поздоровалась женщина. – Могу я помочь вам подготовиться к предстоящему дню?
Блайт схватилась за столбик кровати, чтобы не потерять сознание, когда поняла, кто эта женщина. Она была ее фрейлиной.
Долгое время Блайт могла только смотреть, губы ее онемели. Да, они с Арисом говорили, что прислуга необходима, но Блайт не ожидала, что ей выпадет честь иметь камеристку, не говоря уж о фрейлине. Неужели она сегодня оденется, не борясь с каждой пуговицей и скользкими ленточками?
– Определенно, – практически пропела Блайт, поспешно раздеваясь. Однако, возможно, поторопилась, потому что женщина удивленно моргнула большими карими глазами, когда Блайт стянула чулки. – Могу я узнать ваше имя?
Женщина улыбнулась, помогая Блайт надеть свежую сорочку.
– Оливия Уитон, ваше высочество. – У нее был низкий, мелодичный голос с сильным акцентом, который девушка не узнала.
Блайт повторила ее имя вслух, радуясь, что получила не только одну из самых замечательных спален, которую когда-либо видела, но и возможность пообщаться с другой женщиной. Что понравилось Блайт больше всего, так это то, что в Оливии не чувствовалось сильное влияние магии Ариса. Глаза женщины были теплыми и добрыми, а не пустыми, как у его обычных марионеток. Хотя он, несомненно, воздействовал на Оливию, и Блайт задавалась вопросом, был ли Арис достаточно порядочным человеком, чтобы по-настоящему нанять персонал.
Оливия помогла ей надеть плотное шерстяное платье, подбитое белым мехом, и синие, как сапфиры, перчатки, и Блайт задумалась, увидит ли Элайджа здоровую, цветущую принцессу, когда встретит ее. Или поймет, что дочь впервые провела ночь на перине после двух недель брака? В конце концов Блайт решила, что наряд не имеет никакого значения, потому что главным испытанием будет доказать отцу, что у них с Арисом все в порядке. Что они действительно муж и жена, сплоченно правящие королевством.
Сама мысль об этом вызывала нервный смех, желудок скрутило, но ей ничего не оставалось, кроме как прогнать свои страхи, когда Оливия закончила заплетать сложные косички, каких Блайт никогда не видела. Она гадала, в какой стране они находятся, и надеялась, что Арис выбрал достаточно отдаленное место, о котором отец ничего не знает.
– Его высочество просил вас присоединиться к нему за завтраком, – сказала Оливия со своим мягким акцентом, дождавшись Блайт, прежде чем направиться по коридору. К счастью, Оливия знала путь, потому что за ночь планировка дворца изменилась. Блайт провела пальцами по покрытым инеем перилам, когда они спускались по лестнице.
Дом был таким странным. Странным, но завораживающим и в то же время роскошным, как и положено дворцу, в котором вырос принц с таким невыносимым самомнением, как у Ариса.
Блайт молчала по дороге в столовую, где ее ждал огромный стол из матового стекла. У противоположной стороны стоял ее муж в темно-малиновом сюртуке и перчатках, отделанных золотом, и он был не один.
За столиком рядом с Арисом сидела знакомая пара, оба тепло улыбались. Блайт не сразу поняла, что именно они притворялись родителями Ариса на свадьбе.
От их улыбок зудела кожа. Блайт ненавидела себя за то, что ничего не знала о них, но использовала в своих интересах.
Тем не менее «родители» выглядели довольно счастливыми, и Арис совершенно ясно дал понять, что, если она выскажет хотя бы намек на недовольство, все закончится. Поэтому девушка заставила себя улыбнуться, когда женщина, игравшая мать Ариса, посмотрела на нее с такой нежностью, будто они были добрыми друзьями. Женщина похлопала по стулу рядом с собой, и Блайт бросила на Ариса встревоженный взгляд, прежде чем на него опуститься.
– Ты сможешь подыграть? – спросил он, делая глоток кофе. – Или предпочитаешь, чтобы я управлял тобой?
– Примени ко мне свою магию, и я сожгу Вистерию дотла вместе с тобой, – буркнула Блайт, наблюдая за появлением слуг со странными блюдами. Тут была холодная рыба и вареные яйца, слишком маленькие для куриных. Сочный крыжовник и теплое картофельное пюре с овощами. Она не привыкла к такому завтраку, хотя, учитывая аппетит Ариса, девушка не сомневалась в его качестве.
Она позволила слугам поставить перед ней еду и, конечно же, чуть не растаяла от удовольствия, едва попробовав кусочек. Какое счастье, что она не написала отцу, что еда в Верене отвратительная.
– Не беспокойся, – сказала Блайт, накладывая в тарелку крыжовник. – Я прекрасно справлюсь.
Арис подождал, пока подадут взбитый мед, прежде чем намазать его на дымящийся ароматный хлеб.
– Я рад это слышать, потому что твой отец здесь.
Не прошло и секунды, как в двойные двери постучали. Представительный джентльмен, смутно напоминавший Уорика, вошел и с поклоном объявил:
– Прибыл мистер Элайджа Хоторн.
И действительно, появился ее отец, бросив свой багаж и пальто. Он был похож на человека, который провел несколько дней в поездах и экипажах, изможденный, с легкой щетиной. Его глаза, однако, горели огнем, когда он посмотрел на Блайт. Девушка тут же вскочила на ноги, пересекла комнату и обняла отца.
Она обмякла от облегчения в его объятиях, когда Элайджа рассмеялся и крепко сжал ее, прежде чем осторожно отстраниться, чтобы осмотреть дочь. Его пристальный взгляд скользнул по тщательно уложенным волосам, по щекам и, наконец, остановился на глазах.
– Я рад тебя видеть, – прошептал он, похлопав ее по плечу, прежде чем обратить свое внимание на королевскую семью позади дочери. – И спасибо вам всем за приглашение. Я видел Верену только из окна кареты, но она представляет собой великолепное зрелище, как и ваш прекрасный дом.