Арис отнес три переполненных стакана обратно в лодку, стараясь не пролить ни капли, и протянул один Блайт, а другой Элайдже. Он сел на свое место, но вместо того, чтобы сразу же сделать глоток, искоса взглянул на Блайт и ее отца. Блайт притворилась, что не замечает, как ему не терпится увидеть их реакцию на вкусный напиток. И, не нуждаясь ни в чьем поощрении, поднесла стаканчик к губам и позволила шоколаду растаять во рту. Густой и насыщенный напиток обжег горло, и по телу разлилось приятное тепло. Элайджа, должно быть, тоже остался доволен, так как выпил уже полстакана, когда Блайт повернулась к нему.
– Я совсем не так представлял Верену, – наконец сказал Элайджа, нарушив уютную тишину. Пожалуй, это был самый большой комплимент, который Арис мог от него услышать.
– Как и я, – призналась Блайт. – Здесь намного лучше. – Возможно, ей стало тепло не только от шоколада. Никогда еще она не чувствовала себя более счастливой, чем на этой тесной лодке в незнакомом городе. Гондольер повез их дальше по каналу, под мост, такой низкий, что Блайт подняла руку и провела ладонью по его истертым камням, преисполненная такой радости, что защипало в глазах.
Как могло случиться, что в мире существовало такое место, о котором она даже не подозревала? И сколько еще на свете таких мест, которые только и ждали, чтобы она их открыла?
Блайт прижала к себе стакан, надеясь навсегда запечатлеть в душе это светлое мгновение. Сегодня границы ее мира значительно расширились, и ей не терпелось его исследовать.
– Спасибо, – прошептала она, улыбнувшись про себя, когда плечи Ариса напряглись. Он отвел взгляд, а когда заговорил, то поднес стакан к губам, так что пар касался его лица.
– Это всего лишь шоколад, – сказал он, прежде чем сделать глоток. Блайт могла бы уточнить, что имеет в виду нечто большее, но чувствовала, что он и так все понял.
– Это, безусловно, прекрасно, – признал Элайджа. – А что представляют собой соседние страны? Какие у вас с ними отношения?
Блайт чуть не ударила отца по руке. Боже упаси, если бы она действительно вышла замуж за принца. Многие запросто могли бы посчитать ее отца настоящим занудой. К счастью, Арис сохранил добродушный настрой и рассмеялся.
– Уверяю вас, что в Верене царит мир, а ее жители счастливы. Ваша дочь в безопасности, мистер Хоторн. О ней всегда будут хорошо заботиться.
Когда в уголках глаз Элайджи пролегли морщинки, Блайт почти почувствовала себя виноватой. Было ясно, что он уверен, будто в этой истории кроется нечто большее, чем ему рассказывают, но не имел возможности что-либо доказать. Арис был добр и спокоен. Верена процветала, и ее восхищенные жители, мимо которых они проезжали, бросали морозник в канал. Еда была восхитительной, а Блайт… Честно говоря, Блайт не сомневалась, что ее глаза блестели от восторга. Ей хотелось посмотреть на это место ночью, с его туманными золотистыми огнями, льющимися из окон на заснеженные улицы. Хотелось прогуляться по этим улочкам весной, когда распускаются цветы, и в разгар лета, когда брызги воды из канала ласкали кожу. Арис привел ее в место, пропитанное магией, и теперь она ни за что не хотела уходить.
Элайджа, казалось, почувствовал это. Он положил руку на плечо Блайт, а другой поднял стакан, чтобы допить остатки горячего шоколада.
– Она действительно выглядит счастливой, – признал он так тихо, что слова скорее предназначались для дочери.
Улыбка тронула губы Блайт, когда она прижалась плечом к его плечу.
– Тебе не нужно за меня беспокоиться, – сказала она, но это не помешало Элайдже фыркнуть, когда он взял ее руку в перчатке в свою и нежно погладил.
– Я всегда буду за тебя беспокоиться, – возразил он. – Как ты себя чувствуешь в таком климате? Ты здорова?
Хотя кому-то вопрос мог показаться глупым, Блайт поняла, о чем он на самом деле спрашивает. Прошло меньше года с тех пор, как она была на смертном одре. И, несмотря на очевидное улучшение, девушка все еще оставалась слишком хрупкой и медленно набирала вес. Мышцы также атрофировались за время болезни, но благодаря регулярным прогулкам и катанию верхом на Митре к ней возвращались прежние силы.
И все же Блайт чувствовала усталость. Каменная постель и холод Вистерии не пошли ей на пользу. И хотя в последние несколько дней кашель немного утих, она проснулась со слабостью и заложенным носом. Не говоря уж о видениях…
Арис украдкой взглянул на жену, вероятно, думая о том, как использовал против нее магию прошлой ночью. Блайт не стала встречаться с ним взглядом и посмотрела на отца.
– Я здорова и намерена оставаться такой еще очень долгое время, – сказала она Элайдже, произнося каждое слово с такой уверенностью, что они могли означать только правду. Блайт положила голову отцу на плечо, наблюдая, как Верена исчезает за их спинами и перед глазами снова появляется сверкающий серебром дворец. Тело было хрупким, но медленное выздоровление не могло испортить ей настроение. Не сегодня.
– А ты как? – спросила Блайт, не в силах обдумать все странности, которые увидела. – Как дела в Торн-Гров?
От нее не ускользнуло, что Элайджа проигнорировал этот вопрос в своем последнем письме, и то, как напряглось его лицо сейчас.
– Все будет хорошо, Блайт. Так всегда бывает.
Это был не тот ответ, на который она рассчитывала. Ее сердце забилось быстрее, но по тому, как Элайджа отвел взгляд, девушка поняла, что не стоит давить. По крайней мере, пока. У нее еще будет время вытянуть из него правду.
Блайт не заметила, что лодка замедлила ход и вскоре остановилась совсем. Она могла бы плыть по этим каналам бесконечно. Но грудь гондольера тяжело вздымалась и опускалась, когда он вытирал пот со лба, а температура падала ниже комфортного уровня.
– Возьми. – Арис сбросил пальто и накинул его на плечи Блайт, заметив ее дрожь. Она замерла, не зная, как быть, пока не заметила, что Элайджа наблюдает за ней, и заставила себя улыбнуться и плотнее запахнуть пальто.
– Спасибо, – прошептала она, не в силах справиться с голосом.
Арис лишь коротко кивнул. Он помог выйти Элайдже, а затем, сжав губы в тонкую линию, протянул Блайт руку. Она скептически взглянула на него.
– Моя рука тебя не укусит, любимая, – сказал он ровным голосом, пытаясь таким образом быть вежливым, как поняла Блайт. Он пошевелил пальцами, кивнув ей в знак согласия. Но, прежде чем Блайт успела заговорить, Элайджа подошел к Арису и взял его за плечо.
– Вы двое не обязаны носиться со мной, – сказал он. – Если я попытаюсь высидеть ужин, то засну прямо в тарелке. Я мог бы продолжить прогулку. Наверняка здесь есть какие-то развлечения?
Блайт искоса взглянула на Ариса, смущенная его непринужденной улыбкой. К его чести, он не выглядел так, будто его застали врасплох.
– Блестящая идея, мистер Хоторн, – сказал Арис, беря Блайт за руку и вытаскивая ее из лодки. – Я уже знаю, куда мы отправимся.
Глава 13
Восемь собак стояли на снегу у ворот дворца и тяжело дышали. Они были размером с волков, но более упитанные, их белая шерсть казалась пушистой под тяжелыми кожаными ремнями, которые не только соединяли их, но и крепились к странному железному приспособлению.
– Это сани? – Голос Блайт звучал хрипло, когда она приблизилась к ним. Собаки обнюхали ее ноги, и она ласково потрепала одну из них по голове, которая была больше ее ладони, прежде чем зверь снова начал тяжело дышать.
– Принцип тот же, что и в карете, – пояснил Арис, беря Блайт за запястье и заводя ее внутрь. – Только в эту повозку запряжены собаки, которых разводят специально для катания по снегу. Я давно хотел взять тебя с собой, но не было подходящего повода.
– Никогда не видел ничего подобного, – сказал Элайджа, обходя сооружение и осматривая его, в то время как Арис наблюдал за ним, слегка наклонив голову.
– Моя семья занимается этим уже много лет, – добавил Арис. – Это полностью безопасно.
Блайт не придала значения его заверениям. Даже если бы он сказал, что с санями только вчера произошел несчастный случай, это не уменьшило бы ее воодушевления. Девушка вцепилась в края саней, гадая, как управлять собаками и где же сани Ариса, – когда почувствовала, как он прижался к ней сзади. Блайт вздрогнула, ощутив каждый изгиб его тела.
Боже милостивый, почему так тяжело дышать? Девушка вскинула голову, чтобы украдкой взглянуть на него, и сразу же пожалела, что не может наступить ему на ногу, когда увидела его коварную усмешку.
– Расслабься, – прошептал Арис, пока слуги проверяли безнадежно тесные сани, заставляя их еще ближе прижиматься друг к другу. Блайт не понимала, как они оба вообще вместились.
– Могла бы хоть притвориться, что тебе не отвратительны мои прикосновения, – прошептал Арис ей на ухо, отчего ее кожа покрылась мурашками. – Мы женаты. И все здесь уверены, что мы бываем гораздо ближе, чем сейчас.
О, она проклинала свое бешено бьющееся сердце. И выдавила только резкое:
– А это обязательно? – прошептала Блайт так, чтобы не услышал отец.
– Только если хочешь показать отцу, что я заботливый муж, который позволяет его дочери приятно проводить время. – Он обхватил пальцами ее бедра и притянул так близко, что Блайт почувствовала его горячее дыхание на своей коже. – Не нарушай наше соглашение. Веди себя так, будто я тебе нравлюсь, или сама все испортишь.
Ей показалось, или его голос действительно был более хриплым, чем обычно? Вероятно, у нее просто разыгралось воображение, потому что девушка думала совсем о другом, когда почувствовала прикосновение его рук к своим бедрам, пробудившее в ней какие-то особые… чувства. Она проглотила ком в горле, уверенная, что покраснела с головы до ног, и быстро помахала отцу рукой.
– Ты уверен, что не хочешь присоединиться? – в отчаянии спросила Блайт и подавила стон, когда отец отрицательно мотнул головой, и в его глазах вновь появился тот же странный блеск.
– Уверен, мне пора на покой, – сказал Элайджа. – Но я с радостью послушаю о вашем заезде за завтраком.