В тот момент когда ее ногти коснулись языка, Блайт снова оказалась в конюшне. Девушка почувствовала небывалое облегчение, когда перед ее мысленным взором исчезли мертвые тела, но передышка продлилась недолго. Блайт упала на колени в приступе рвоты, а по щекам потекли слезы.
– Прошу прощения, – усмехнулась Соланин. – Стоило тебя предупредить. Все время забываю, что ты новенькая.
Не имело значения, кем была эта женщина; она воплотила в себе весь ужас Смерти, все перипетии Судьбы, заключенные в одном стройном теле, и рядом с ней Блайт охватило дурное предчувствие. Как будто все мечты, которые она когда-либо лелеяла, сгорели дотла, и стремиться к ним стало бессмысленно. Если всем, кого она любила, суждено умереть, так какое это имело значение? Какое значение имела сама жизнь?
– Сколько вас всего? – Блайт вцепилась пальцами в дверцу стойла и с трудом поднялась на ноги.
– Говоришь так, будто ты не одна из нас, – промурлыкала Соланин, медленно описывая вокруг Блайт круги. Девушка отступила, прижавшись спиной к воротам стойла, а позади нее протестующе брыкалась лошадь. Блайт не винила животное. Если бы ей удалось дотянуться до щеколды, она бы открыла ее, просто чтобы позволить бедняжке убежать как можно дальше.
– Откуда ты знаешь, кто я? – спросила Блайт, стараясь не заикаться.
– Разве не очевидно? Ты ведь меня призвала. – Соланин скрасила грубость улыбкой. – Одна из моих обязанностей присматривать за существами вроде нас, а ты нарушила правила, маленькая овечка. И вот я здесь.
– Я никого не призывала, – процедила сквозь зубы Блайт, жалея, что не может поддаться слабости в коленях и сесть. Но в присутствии этой женщины подобное было равносильно смертному приговору.
Вместо этого девушка сосредоточилась на своих ладонях, на зуде под кожей и на магии, которая, казалось, ждала ее призыва. Каким бы ни был план Соланин, Блайт не собиралась сдаваться без боя.
– Если ты в это веришь, то совсем не понимаешь свою силу. – Женщина потянулась вперед, чтобы схватить Блайт за запястье, и, когда провела по нему кроваво-красным ногтем, кожа Блайт покрылась шипами.
Соланин зашипела, отдергивая руку, и кровь, черная, как деготь, потекла с ее ладони.
– Значит, новенькая кусается. – Горящий взгляд Соланин упал на руку девушки, на которой не было даже царапины, и перед мысленным взором Блайт предстала разваливающаяся конюшня. Она увидела лошадь своей матери со свернутой шеей и молодого жеребенка на ней. Они были погребены под обломками из-за нее. Но в то время, как конюшня, казалось, содрогалась на самом деле, они не обрушились. В животе Блайт разлилось теплое, умиротворяющее тепло, и она сумела выпрямиться перед этой женщиной, чувствуя, как магия внутри нее готова откликнуться на зов.
Соланин бросила взгляд на вьющиеся вокруг каблуков Блайт виноградные лозы и усмехнулась.
– Ты угрожаешь мне магией, о которой и понятия не имеешь?
Блайт старалась не выдать свой страх и не поддаться волнам печали и отчаяния, пока женщина наполняла ее голову мыслями о разрушении. О некогда прекрасном мире, что превратился в пепел и голые камни. Магия Блайт ослабла, и Соланин этим воспользовалась.
– Какая жалость, – прошептала женщина, обхватив ладонями лицо Блайт. – Хотя, полагаю, твое новое тело довольно хрупкое? Будем надеяться, что в следующей жизни тебе повезет больше.
Когда ногти Соланин впились в ее горло, Блайт поняла, что это конец. И лишь надеялась, что не Элайджа найдет ее тело, что от него скроют ужасные подробности ее смерти. Что время его исцелит, и он не будет вечно одинок и не поддастся своему горю.
Она закрыла глаза, но Ангел смерти так и не пришел.
Как только кровь девушки окрасила руки Соланин, та отпустила Блайт.
Глаза женщины стали круглыми, как блюдца, когда она посмотрела на кровавые дорожки на своих пальцах, а затем в лицо Блайт.
– Рима? – Блайт никогда бы не подумала, что голос такой страшной женщины может надломиться и звучать неуверенно. Соланин поднесла палец к губам и слизнула кровь, не отрывая взгляда от Блайт. – В тебе течет ее кровь.
Блайт не сразу поняла, что речь идет о матери Сигны.
– Откуда ты знаешь Риму?
Соланин опустила руку. В тот момент Блайт отдала бы все что угодно за умение читать мысли. Взгляд женщины стал отстраненным, в нем смешались тоска и негодование. Возможно, даже печаль.
– Ты подходишь по возрасту… Ты та малышка, не так ли? – настаивала Соланин, игнорируя вопрос Блайт. – Та, которой она готова была хвастаться любому. – Женщина с любопытством наклонила голову, но Блайт отвела взгляд, не позволяя этому опасному существу заглянуть ей в глаза.
Сигна. Соланин думала, что она – Сигна. И Блайт сочла разумным ее не переубеждать.
– Ты не ответила на мой вопрос. – Блайт медленно произносила каждое слово, борясь со страхом и не поднимая глаз. – Откуда ты знаешь Риму?
Ответ Соланин прозвучал четко и громко. В нем не было ни смущения, ни страха. Она просто констатировала факт:
– Я знаю Риму, потому что это я убила ее.
Блайт почувствовала, что признание поразило ее, как удар молнии. Грудь сдавило, но у нее не было времени задуматься над достоверностью этих слов или причиной, по которой женщина отступила назад к тюкам сена. Она явно рассердилась, как будто боролась с желанием закончить начатое и лишить Блайт жизни, разрушив конюшни вокруг нее. Но как только Соланин села, уже не стала вставать.
– Ты совсем на нее не похожа. – Женщина с отвращением сморщила нос. – Разве что у тебя ее губы. И, очевидно, та же склонность сеять хаос, раз ты призвала меня. Я должна была догадаться, что ребенок Римы будет особенным. О, она бы умерла от счастья, узнав, кем ты стала. Если бы только была жива.
Блайт возмутил легкомысленный тон Соланин. Словно она говорила о вечеринке, а не о катастрофе, которую учинила. Но Блайт утаила правду о своем происхождении и не стала уточнять, что Рима была ей всего лишь тетей. Что-то подсказывало девушке, что эта связь – единственное, что помогло ей выжить.
– Я не призывала…
– Нет, это была ты. – Соланин раздраженно вздохнула. – Ты нарушила равновесие в мире, но, поскольку в тебе течет кровь Римы, я дам тебе шанс все исправить, как когда-то предложила и ей.
Блайт не имела ни малейшего представления о том, что именно ей предстояло исправить, и Соланин, похоже, была не из тех, кто охотно пускается в объяснения. Девушка стиснула зубы.
– Что будет, если у меня не получится?
В ее голове вновь всплыли образы распростертых тел. Она опять увидела отца, на этот раз кровь текла у него изо рта, и ему снова и снова наносили удары ножом в живот. А потом его труп был выброшен в море. После смерти Элайджи Торн-Гров пришел в упадок, а несколько служанок оказались на улице после неудачных попыток найти работу.
– Восторжествует хаос, овечка. – Глаза Соланин заблестели. – Абсолютный хаос. – Она вытащила соломинку и принялась вертеть ее между пальцами. Блайт не могла отвести взгляд от дыма, который поднялся вверх и тут же исчез, когда соломинку охватил огонь, а потом от нее остался лишь пепел.
– Желаю удачи. Надеюсь, ты наведешь порядок. – Соланин пронзила Блайт взглядом. – Полагаю, мы увидимся очень скоро.
Блайт не стала задерживаться в конюшне. Как только Соланин исчезла – потому что, конечно же, умела перемещаться, – Блайт тоже исчезла, подхватив юбки и помчавшись подальше от здания.
Что ж, теперь она была не уверена, что где-то существует безопасное место. Ее родное поместье больше не было убежищем, которое Блайт рисовала в своем воображении. К ее удивлению, чем дольше она находилась вдали от Вистерии, тем сильнее тосковала по месту, которое раньше не считала домом.
Сейчас Блайт отдала бы все, чтобы поговорить с Арисом. Например, о том, кто такая Соланин и что нужно сделать, чтобы избавиться от нее, или погрузиться в приятную беседу и попытаться отвлечься от их ссоры. Она с радостью согласилась бы на любой вариант. Но чтобы Арис смог помочь, он должен узнать правду о том, кто она, – а в это Блайт и сама верила с трудом.
– Теперь ты не принимаешь решения за меня? – Девушка уставилась на левую руку, ожидая увидеть луч света и желая, чтобы он вернул ее в Вистерию. Но дурацкое кольцо оставалось неподвижным, холодным и совершенно бесполезным. Если бы не слабое свечение на пальце, Блайт вообще усомнилась бы в его существовании.
До сих пор Блайт чувствовала, что магия подталкивает ее к Арису, что это проявление их связи. Так почему же сейчас все исчезло? Неужели магия просто хотела показать ей, кто она такая? Дать понять, что ее связь с Арисом гораздо глубже, чем она могла себе представить, а потом просто исчезнуть, как только эти знания приведут ее в тупик?
– Проклятая штуковина, – прошипела девушка, глядя на кольцо и ту магию, что в нем заключалась. – Ненавижу тебя.
Все было бы гораздо проще, узнай Арис правду от кого-то другого. Тогда ей не пришлось бы обдумывать все возможные варианты того, что может случиться после того, как она расскажет ему, или как справиться с его разочарованием, когда он обнаружит, что после столетий поисков своей жены Блайт оказалась именно той, кого он ждал.
Арис ее раздражал, но в то же время притягивал. За его эгоизмом скрывались обаяние и неуемная страсть. Блайт никогда не встречала человека с такой жаждой путешествий или с безмерным творческим потенциалом. Ее тянуло к нему сильнее, чем она хотела признать.
Однако испытывал ли он те же чувства…
Если оценивать реакцию на их поцелуй, то выходило, Арис не хотел иметь с ней ничего общего. Блайт не могла смириться с тем, что это изменится просто потому, что он узнает о ней правду. Она не хотела, чтобы Арис внезапно изменил мнение из-за их прошлой жизни, которую она только начинала вспоминать, или потому, что считал ее той, кем она попросту не являлась. Обладала ли она силами Жизни? Да. И, возможно, она и правда перевоплотилась, но это не означало, что они с Милой один человек.