Движения рук Ариса по ее телу пробуждали тщеславие в Блайт. Словно она была ценной скульптурой, а он всего лишь посетителем, любующимся каждым ее изгибом. Он пробовал ее на вкус, дразнил, замирая всякий раз, когда срывал стон с ее губ. Но ненадолго.
Он растягивал удовольствие. Наслаждался ее кожей и каждой каплей удовольствия, которое получал. Блайт крепче вцепилась в его волосы, когда напряжение внутри нее усилилось, умоляя об освобождении, которое она обрела, только когда взгляд Ариса метнулся к ней, горящий неоспоримым голодом, который довел ее до предела. Она выгнулась навстречу ему, экстаз накатывал волнами, от которых у нее перехватило дыхание. Только когда она больше не могла этого выносить, Арис отстранился и поднялся на ноги. Он взял ее за подбородок и наклонился, чтобы запечатлеть на ее губах еще один поцелуй.
При виде такого самодовольного выражения Блайт почувствовала неожиданную и странную энергию в теле. В нем бурлила сила, необузданная и жгучая, и она жаждала большего.
Арис обхватил ее бедра руками, и усмешка сорвалась с его губ, когда он поймал ее взгляд.
– Тебе нравится, Роза?
Она отвернулась, бросив на стену игривый взгляд.
– Я не доставлю тебе удовольствия ответом.
Арис рассмеялся.
– Ответить можно не только словами, любимая. – Он наклонился, чтобы поймать ее губы, и Блайт подалась вперед, прижимаясь к его крепкому телу. Но в конце концов Арис медленно отстранился.
– Отдохни, Роза, – сказал он, отрываясь от нее усилием воли, на которое Блайт была попросту неспособна. – У нас впереди еще множество удовольствий, как только ты восстановишь силы.
Затем он поправил волосы, откашлялся и разгладил рубашку. Блайт никогда не видела его таким взъерошенным, и от этого хотела этого мужчину еще сильнее.
Она попыталась запрокинуть голову, чтобы успокоиться. Но не смогла отвести взгляд, даже когда он шагнул к двери.
– Счастливого Рождества, – прошептал он, и улыбка тронула его губы, когда он открыл дверь. – Наслаждайся своей библиотекой.
Глава 25
Несмотря на уют спальни и мягкую кровать, в колдовской час Блайт еще не спала. Она зарылась в подушки на диване и была совершенно уверена, что большую часть ночей проведет под звездами библиотеки. Лисе, казалось, тут тоже нравилось. Блайт не заметила, когда это мерзкое создание успело прокрасться внутрь, но, глядя в небо, она прислушивалась к его сонному ворчанию.
Она все еще чувствовала обжигающие прикосновения Ариса на коже и погрузилась в воспоминания о его поцелуях. Не будь все так запутано, она бы не выпустила его из библиотеки, изучая каждый сантиметр его тела и отдаваясь первобытным инстинктам. Однако не только желание мешало девушке уснуть.
Блайт постукивала пальцами по корешку книги, желая, чтобы прошедшая неделя была всего лишь лихорадочным сном. Чтобы можно было сосредоточиться на страницах и погрузиться в историю. Но она не могла выбросить из головы угрозы Соланин и силу, которая бурлила в ее собственной крови. Девушка откинулась на подушки, чувствуя во всем теле усталость. Целый месяц призрак Жизни преследовал ее, появляясь в закоулках сознания всякий раз, когда Блайт меньше всего хотела ее видеть. Даже сейчас она слышала отголоски смеха этой женщины, эхом отдававшиеся в ее голове.
Мила была повсюду, дразня Блайт знаниями, которых у нее не было. Историей, которую Блайт только начала вспоминать.
– Я устала от твоих игр, – прошептала Блайт, обращаясь не к комнате, а внутрь себя. К Жизни. – Если у тебя ко мне дело, то говори, и покончим с этим.
Не успела девушка закончить фразу, как с криком согнулась пополам, прижав руки к вискам. Ее разум словно раскололся надвое, когда в голове вспыхнули картинки.
Блайт стиснула зубы, превозмогая боль и не желая, чтобы Арис ее услышал. Она тут же пожалела о своем вызове, испугавшись того, что, казалось, пыталось вырваться наружу из глубин ее души. Но чем яростнее Блайт пыталась отстраниться от воспоминаний, тем сильнее Жизнь на нее давила, сжимая до тех пор, пока Блайт больше не смогла этого выносить.
Девушка упала на диван в попытке отдышаться, слишком слабая, чтобы сопротивляться.
– Ладно! – выпалила Блайт, когда от боли на глаза навернулись слезы. – Покажи мне. Покажи, зачем ты здесь!
Блайт закрыла глаза и позволила мыслям Жизни заполнить ее разум.
Первое, что увидела Блайт, был цветущий сад и конкретная женщина, сидевшая, зарывшись босыми ногами в траву. Именно за ней Блайт следовала по коридорам Вистерии несколько недель назад. Та, чей портрет красовался в центре дворца.
Жизнь была одета в белое муслиновое платье, ее серебристые волосы струились по плечам и спускались до бедер, она прислонилась спиной к высокой вистерии, сжимая в ладонях горсть земли.
На всех картинах, которые видела Блайт, глазам женщины всегда чего-то недоставало. И сейчас, глядя на нее, девушка поняла, чего именно. Арис недооценил красоту Жизни, когда сказал, что у нее серебристые глаза. Скорее они были серыми, как грозовые тучи, с вкраплениями оникса в форме созвездий. Краски сливались в невероятный оттенок, который не могла передать ни одна кисть, и скрывались за светлыми ресницами.
К удивлению Блайт, увиденное не казалось воспоминанием из прошлого. Она не вселилась в тело женщины, а вместо этого присела перед ней на корточки. Жизнь медленно моргнула, глядя на Блайт, и протянула ей руку. Каким-то образом на ее светлой ладони не было и намека на грязь.
Все происходящее казалось совершенно естественным, когда Блайт села рядом с Жизнью, которая молча переплела свои пальцы с пальцами Блайт и прижала ее руку к земле.
Сначала Блайт поморщилась, потому что почва была холодной и забивалась под ногти. Однако вскоре тело расслабилось. Ее кожа потеплела, и волна жара ударила в грудь, когда земля между ладонями начала меняться. В испуге Блайт чуть не отпрянула, когда из земли появилась полная, приземистая фигура с округлыми руками и короткими ногами. Блайт сжала зубы, наблюдая, как существо дернулось, а затем поднялось на ноги. Она ахнула и замерла, когда фигура перешагнула ее лодыжки и направилась к полному ягод кусту, в то время как из земли появилось еще одно создание. Блайт ожидала, что почувствует отвращение, что содрогнется, когда существо до нее дотронется. Но вместо этого оно оказалось теплым и приятным на ощупь, и Блайт ощутила, как выравнивается дыхание.
– Они не причинят тебе вреда. Смотри. – Такой голос не мог принадлежать человеку. Никогда еще Блайт не слышала звука столь мелодичного, льющегося так плавно, как вода в фонтане. Казалось, это был голос самих деревьев, листочков, шелестевших на ветру, и травинок, сгибавшихся под собственной тяжестью.
Этот голос невозможно было проигнорировать. Он заставил Блайт повернуть голову и посмотреть, как существо срывало ягоды с ближайшего куста. Какими бы маленькими они ни были, странное создание едва не упало на землю под их тяжестью. Тем не менее после еще нескольких попыток ему удалось отщипнуть ягоды и вдавить их в свое лицо, туда, где должны находиться глаза. Когда на голове появились веточки и листья, свисающие, как волосы, Блайт поняла, что испытывает только умиротворение. Чем дольше она наблюдала, тем симпатичнее становилось странное существо.
– Они довольно милые, правда? – Жизнь озвучила мысли Блайт. – Мы начинаем с земли и заканчиваем путь в ней же. Она самое великое творение. – Мила зарылась пальцами ног в землю и посмотрела на Блайт.
– Мы? – Голос Блайт звучал тише. Намного тише. – Ты хочешь сказать… что это…
– Души, да. – Солнце засияло немного ярче от нежного смеха Милы. – Сейчас ты видишь их в самом неприглядном виде. Когда душа обретет желание жить, я создаю для нее тело, – пояснила женщина. – С этого момента у нее появляется возможность путешествовать по земле. Затем, однажды, это путешествие закончится, и ее тело вернется в землю, в то время как душа продолжит путь. Таков порядок вещей – Жизнь, Судьба, а затем Смерть. У каждого своя роль, и каждая по-своему прекрасна.
Странные существа появлялись и падали друг на друга, играя, как дети. Блайт прищурилась, когда один из них внезапно остановился. У него была всего секунда, чтобы помахать остальным, прежде чем он исчез в золотой вспышке. Жизнь подтянула колени к груди и оперлась на них руками.
– Душа отправилась дальше, чтобы узнать свою судьбу, – задумчиво сказала она, и в уголках ее глаз появились веселые морщинки. – Интересно, какую историю для нее придумает Арис.
Хотя Жизнь и Блайт вроде как были одним целым, девушка не испытывала той радости, которая читалась в лице ее половинки.
– И это правда все? – спросила она. – Жизнь, Судьба, а затем Смерть?
– Конечно, нет. – Смех Милы был нежен, как звон колокольчиков на ветру. – Жизнь гораздо более многогранна, дорогая. И таких, как мы, тоже больше. С одной из них ты уже познакомилась.
Соланин.
У Блайт по спине побежали мурашки.
– Что ей от меня нужно?
Было больно видеть печаль в глазах Жизни.
– Это не твоя вина, – успокоила она. – Ты тут ни при чем и все же должна исправить случившееся. Ведь именно ты нарушила равновесие.
– Равновесие чего? – Блайт догадывалась, что все еще спит на диване своей библиотеки и реальность в любой момент может вырвать ее из пространства грез, которое создала для них Жизнь. Ей нужно было успокоиться. Дышать глубоко и не погружаться в хаос мыслей, лишь бы остаться здесь еще на несколько мгновений.
– Есть правила, которым ты должна следовать, – ответила Мила. – Большинство из них ты освоишь инстинктивно, но не все. Время от времени мы испытываем искушение. Мы слишком привязываемся к людям и совершаем ошибки, у которых всегда бывают последствия.
Я – часть тебя, – продолжила Жизнь. – Воспоминания со временем вернутся, если ты им позволишь, но я не могу рассказать то, чего твоя душа еще не знает. Ты должна осознать все сама – для твоей силы есть лишь одно ограничение. Только одно, но оно нарушит равновесие мира. Подумай, Блайт. Ты знаешь, что это.