Он подошел ближе, взял Элайджу за руку и низко склонил голову.
– Я позабочусь о вашей дочери, Элайджа. Клянусь жизнью.
О, он говорил искренне. Несмотря на противоречивые чувства и ужас от осознания происходящего, Арис говорил правду. Он найдет Хаос и сожжет ее заживо, если потребуется.
Элайджа, должно быть, тоже почувствовал эту искренность, потому что не смог отстраниться.
Элайдже потребовалось еще десять минут, чтобы попрощаться и убедиться, что Блайт не упадет в обморок на месте, прежде чем он заставил себя уйти. Когда дверь за ним закрылась, Блайт плюхнулась на свое место с самым глубоким вздохом, который Арис когда-либо слышал. Как он и ожидал, она почти сразу уткнулась лицом в подушки, ее изнеможение стало куда более очевидным, когда ее отец покинул дворец. Арис решил, что она была даже лучшей лгуньей, чем он думал.
– Он ушел? – спросила девушка, задыхаясь, хотя распласталась на диване, замаскировавшись под одну из подушек.
– Ушел, – эхом отозвался Арис, усаживаясь рядом с ней. Несмотря на маленький рост, она каким-то образом заняла весь диван, оставив ему только край. – Ты должна попытаться…
– Только заикнись про отдых, и я вырву тебе язык. – Серьезность угрозы заставила его замолчать. – Я знаю, что произойдет, если я останусь в постели, пока болею. Однажды я привыкну к этому и буду целыми днями смотреть в потолок и ждать, когда твой брат придет за мной.
От этой мысли у Ариса скривились губы.
– Я не собирался предлагать тебе это, – солгал он. – А лишь хотел, чтобы ты рассказала, как на самом деле себя чувствуешь и как хотела бы провести сегодняшний день.
Ее глаза сверкнули, и, боже правый, он почувствовал, как удар молнии поразил его до глубины души. Он сглотнул, сжав руки в кулаки, чтобы сдержать эмоции. Как легко он позволил себе увлечься этой девушкой. Своей прекрасной, но достойной сожаления женой.
Она стала его проклятием. Не давала ни минуты покоя. Так почему же эта искра в ее глазах пробудила что-то в его душе? Почему он чувствовал потребность снова и снова заслуживать этот взгляд и получать наслаждение от этих прелестных губ?
Предполагалось, что он будет искать Милу. И все же Арис понял, что пойдет на все, чтобы угодить женщине перед ним. Этому адскому, приводящему в бешенство созданию.
– Мне нужно увидеть Сигну, – сказала девушка, но Арис только покачал головой.
– Проведи со мной день, – попросил он. – Увидимся с Сигной вечером, если хочешь, но посвяти свой день мне.
Хотя Блайт, казалось, была готова возразить, что-то заставило ее замолчать, и Арис гадал, о чем она подумала. Бушевали ли в ее душе те же чувства. Тянуло ли ее к нему так же сильно, как его к ней. Арис знал, что она испытывает, по крайней мере, физическое влечение, потому что молода, любопытна и совершенно не умела скрывать эмоции.
Но крылось ли здесь нечто большее… Арису стало трудно дышать при мысли об этом, и он даже не знал, хочет ли это выяснить.
– Тогда забери меня отсюда, – прошептала Блайт. – Не держи взаперти, как хрупкую реликвию, Арис. Если я подарю тебе этот день, покажи мне то, что под силу только тебе.
Ему не понравилось, что ее слова прозвучали как последняя просьба. И хотя в душе Арису хотелось запереть ее, защитить от всех, но если Блайт желает увидеть мир, он ей его покажет. Понимает она или нет, но он был как тесто в ее ладонях. Он достал бы звезды с неба, чтобы подарить ей букет из созвездий, если бы это могло ее порадовать.
Потому что правду больше нельзя было отрицать. Арис Драйден влюбился второй раз в жизни. Только на этот раз он молился, чтобы судьба была на его стороне.
Глава 28
Арис привел их на вершину живописного холма, где сочная трава и красные, как рубины, маки приветливо касались ног Блайт. Небо было невероятного голубого оттенка, словно по волшебству сошедшее с прекрасной картины, с идеально ровными облаками. И Блайт задумалась, сколько из них нарисовано рукой Ариса.
Ласковый ветер развевал волосы и поднимал юбки, смягчая лучи солнца, которое светило прямо на них. Блайт запрокинула голову, приветствуя его.
Они смотрели на крошечный городок на склоне утеса, на узкие дороги и проселки, заросшие полевыми цветами. Вдалеке простирались бесконечные гектары сельскохозяйственных угодий – засеянных полей и обширных загонов с животными. Блайт попыталась сделать шаг к одному из амбаров с красной крышей, но пошатнулась, потеряв равновесие. Ей нравился такой способ путешествий, но она сомневалась, что когда-нибудь привыкнет к методам Ариса.
Когда Рок судьбы взял ее за руку, чтобы поддержать, Блайт заметила, что его одежда изменилась. Он был одет проще, чем когда-либо, – в черные брюки свободного покроя, белую тунику с расстегнутыми верхними пуговицами. Казалось, в любой момент мог взять лопату и начать вспахивать поля, и, любуясь рельефом его рук и загорелой кожей, Блайт вспомнила о проведенной вместе ночи и жаре его прикосновений.
В тот вечер она поговорила с Сигной. Доверилась кузине, поделилась всем, что знала, и вместе они разработали план против Хаос. Но если кузины ошиблись – если Хаос все-таки победит – Блайт не проведет свои последние минуты в одиночестве своей спальни, считая завитки на обоях. На этот раз, столкнувшись лицом к лицу с неминуемой гибелью, она завершит свою жизнь, путешествуя с красивым мужчиной.
– Здесь прекрасно, – сказала девушка и прижалась к мужу, когда они двинулись по травянистой равнине в сторону города. Ее шаги замедлились, а дыхание участилось, но Арис в любой момент мог перенести их обратно в уютную Вистерию, если понадобится.
– Да, – согласился он. – Но мы пришли сюда не ради города.
Арис шагал неторопливо, чтобы Блайт могла осмотреться. Было бы намного проще появиться прямо в деревне, но девушка была рада открывшемуся виду. Не говоря уже о том, что не хотела провести день, пытаясь объяснить кому-то их внезапное появление посреди улицы.
Как и Бруд, этот город был ей незнаком. Даже порывшись в воспоминаниях, Блайт не могла припомнить, чтобы когда-либо видела его изображения в книгах или на картинах. Весь город умещался вдоль одной длинной дороги и не казался таким угнетающим, как гигантские фабрики и промышленные здания в часе езды от Торн-Гров. Девушка попыталась определить их местонахождение, прислушиваясь к речи местных жителей, которые наблюдали за ними проницательными глазами людей, у которых нечасто бывают гости, но так и не узнала акцент.
– Мы далеко на севере, в городке под названием Хатено, – пояснил Арис, пригибаясь под карнизами и ведя ее по небольшому переулку, где между отдельными камнями пробивалась трава. Казалось, что однажды кто-то попытался превратить улицы в мощеные дорожки, но бросил это занятие на полпути. Блайт ступала осторожно, не желая растоптать молодую поросль.
– Ты часто бывал здесь? – спросила она, стараясь не отставать от Ариса, который уверенно ориентировался в лабиринте улиц. – Похоже, ты хорошо знаешь город.
Они направлялись к фермерским угодьям. Каждый шаг разжигал в груди Блайт пламя, а щеки вспыхивали от малейшего напряжения.
– Я сплел судьбы всех, кто здесь жил, – улыбнулся Арис, предлагая Блайт руку. – И поэтому знаю эти улицы так же хорошо, как если бы родился и вырос на них. За последние годы я приезжал сюда раз или два, но деревня маленькая, и я не хотел привлекать к себе внимание.
Зная Ариса, Блайт предположила, что он собирается показать ей что-то действительно примечательное, раз это вызвало у него такой интерес. Девушка крепче сжала его руку, жалея, что не в силах ускорить шаг. Однако, учитывая обстоятельства, ей повезло, что она вообще смогла встать с кровати. Блайт дышала медленно и старалась не подавать виду, насколько запыхалась и как распухли ее лодыжки. Ноги горели от напряжения, и, хотя она знала, что разумнее было бы остаться в постели, Блайт не могла этого вынести. Она будет жить полной жизнью, пока может, как бы ни была измучена.
Арис помогал ей перебираться через холмы, усеянные стадами скота. И терпеливо ждал, пока Блайт перегладит всех и каждого, звонко смеясь, когда за ними последовало небольшое стадо овец. Вскоре они с Арисом наткнулись на несколько ветхих строений, одно из которых оказалось маленьким домиком, а другое – большим сараем с наполовину покосившейся от непогоды крышей.
Когда она приблизилась, мир затих. Настолько, что ей показалось, будто все вокруг застыло, чтобы послушать доносившуюся оттуда песню. Музыка не походила ни на что из того, что она когда-либо слышала, а голос был мелодичным и свободным, как летний ручей.
– Что это? – прошептала Блайт, когда Арис притянул ее ближе, направляя к голосу, льющемуся из пустоты. Блайт могла бы провести здесь вечность, застыв на месте, потерявшись во времени, пока человек внутри продолжал петь. До сих пор она не верила в ангелов, но разве голос обычного человека мог звучать так чарующе?
Арис указал на небольшое отверстие в стене, и Блайт прижалась к нему, чтобы заглянуть внутрь. Там было слишком темно, но ей удалось разглядеть мужчину, который, напевая, сгребал вилами сено. Похоже, только овцы следовали за ним и время от времени радостно блеяли, но в остальном он был одинок. И Блайт никак не могла понять, как такое могло случиться.
Этот голос должен заполнять театры, о нем должны писать все газеты мира.
– Именно его мы пришли послушать. – Арис обнял ее за талию и притянул ближе. И Блайт попыталась не обращать внимания на то, как у нее перехватило дыхание от его прикосновения.
– Он невероятен, – сказала девушка, хотя этим словом вряд ли можно было описать талант человека. Он легко переключился на новую песню, которая напомнила о летнем солнце на ее коже. Местный язык был ей незнаком, но в словах нужды не было, когда эмоции переполняли каждый вдох. – Его место на сцене.
Арис тихо хмыкнул.
– Он мечтает об этом. Иногда он задумывается, каково это – петь в свете прожекторов перед многотысячной толпой. Он проскальзывает в свой сарай и представляет, что это театр, заполненный людьми, которые заплатили за право послушать его. В другие ночи он задается вопросом, стоит ли превращать свое увлечение в работу, менять свою жизнь и жизнь семьи, чтобы следовать за мечтой. Ему нравится это место, простая жизнь и здешние люди. Кто знает, какое будущее его ждет, если он решится рискнуть?